У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла" - Страница 8

Все, хватить рефлексировать, надо лучше в окна посмотреть, есть ли кто дома. В точности повторяя свой путь утром у Норы, огибаю коттедж и нахожу окна кухни. Как и в Норе, на кухне я вижу хозяйку дома. Только настроение у хозяйки совсем другое. Флёр режет салат и что-то напевает, а из духовки доносится такой запах, что я жалею, что зашел по делу, а не на ужин. Хотя, может быть, одно другому не помешает?

— 'Арри, до'огой, тебе отк'ыть двегь или ты так залезешь?

Я что, забыл мантию надеть?! Да нет, вот она, на мне. Тогда как?..

— Ты очень г'омко нюхаешь и... как это... глотаешь. Я слышу. Давай, залезай, я положу тебе мяса.

Разумеется, я не буду отказываться от мяса. Я лезу в окно, уже на кухне снимаю мантию и сажусь за стол.

— Привет, Флёр. Неужели настолько слышно?

— Вымой руки, — флегматично советует она и тут же хитро улыбается. — Может, не очень сильно слышно. Но сегодня днем Молли говориль со мной по камин...

Ну, все понятно. Радио семейства Уизли. Значит, меня просто здесь ждали. Вот какой я предсказуемый. Настолько предсказуемый, что и руки вымою, и мясо съем, хоть и люблю более прожаренное. И от салата тоже не откажусь.

— Ты ведь пришел к Билль? Он должен ского быть...

— Да, я к Биллу, но тебя я тоже очень рад видеть. При случае передай, пожалуйста, Молли и Артуру, что у Джинни и Рона все хорошо.

— Très bien, я пе'едам, — улыбается Флёр, а я внезапно замечаю, что платье у нее не приталенное, а довольно просторное. Казалось бы, какое мне дело до женских платьев, но это платье почему-то наводит меня на мысль, что Флёр, наверное... да нет, быть того не может, ведь тогда и месяц назад она наверняка уже тоже, а если так, то она бы ни за что не пошла в Хогвартс сражаться, и Билл бы ее не пустил... правда? Потому что если бы она пошла, а он бы пустил, то они оба психи ненормальные...

Я так сосредоточенно вглядываюсь в платье Флёр, пытаясь увидеть под ним живот или его отсутствие, что пропускаю момент, когда Билл выходит из камина в гостиной, прослушиваю не вникая их разговор с Флёр и прихожу в себя только когда он садится напротив меня.

— Рад видеть тебя невредимым, — говорит он вместо приветствия. Не исключено, правда, что он уже здоровался, пока я размышлял о его личной жизни.

— Я тоже рад, здравствуй. Билл, что обо мне сейчас думают гоблины? — спрашиваю я, не в силах придумать предисловие к разговору. Я гений дипломатии, да-да.

— Ты уверен, что тебя не слишком ранит их мнение? — насмешливо интересуется Билл.

— У меня нет выбора, — развожу руками в тон разговору, — мне нужно знать, как бы горька ни была правда.

— Ну, получай свою правду. Ты у них нынче главный герой анекдотов.

Я много чего ожидал. Чего угодно ожидал, собственно. Но не этого.

— Это еще почему?!

— Ну а как им еще относиться к человеку, который пришел в главный и единственный банк магического мира, ухитрился туда проникнуть и украл при этом одну-единственную чашу и престарелого дракона? Анекдот и есть. Ну, по крайней мере, гоблинам так кажется. Хотя у меня иногда возникает ощущение, что я не до конца понимаю соль этой шутки.

— Значит, они не очень сильно на меня обижены?

— Насколько я понимаю, не очень. Но это не значит, что тебе будет легко с ними договориться. Они ведь тебе нужны, да? Иначе тебя бы здесь наверняка не было.

— Очень нужны, это точно. Как ты думаешь, каковы мои шансы с ними договориться?

— Смотря что тебе от них нужно... и сколько ты готов им за это отдать.

— Я бы отдал... только у меня собственно денег нет. Кроме тех, что в сейфе в банке. Потому они мне и нужны.

— Задумал дорогостоящую аферу? Ну, мне кажется, в таком случае у тебя есть шанс. От себя советую: если твое мероприятие связано с политикой, попробуй пообещать им какие-нибудь льготы или что-то в этом духе. Не то чтобы их сейчас сильно притесняли, но они, по-моему, подобные предложения коллекционируют. Их это обрадует.

— Ты сможешь устроить мне встречу с ними?

— Думаю, да. Попробую договориться прямо завтра с утра, так что не планируй ничего на утро. Куда прислать патронуса?

— На Гриммо. И тогда я аппарирую... куда?

— Ко входу в банк. Я тебя встречу.

* * *

Я открываю глаза и понимаю, что снова нахожусь в Хогвартсе, в той же комнате, которая служила мне тюрьмой весь последний месяц. На меня испуганно смотрит Зак, какой-то мужчина машет надо мной палочкой.

— Хорошо, что вы очнулись, мистер Поттер. Вы потеряли сознание во время завтрака, упали и сильно ударились головой. Легкое сотрясение мозга, ничего страшного. Рекомендую вам сегодня отлежаться — впрочем, идти вам все равно особенно некуда, — он криво улыбается, то ли пытаясь показать, что так пошутил, то ли извиняясь за то, что в этой комнате действительно особенно не погуляешь.

Я не то что в ступоре, я в шоке. Как я здесь оказался? Я что же, так никуда и не сбежал? Не рассчитал падение и вырубился? И вот это все, и Рон с Гермионой, и Джинни... я так ничего и не смог? Ничего не сделал? Как же так?!

Мужчина — очевидно, колдомедик — выходит за дверь, а Зак помогает мне улечься в кровать, причитая что-то сочувственно. Он вообще-то неплохой парень, не будь он моим сторожем, он бы мне нравился, но сейчас я не могу его слушать. У меня не получилось. Я все еще заперт. Мы все заперты, и все это потому, что я, черт возьми, не смог правильно упасть. Это нелепо. Это нечестно. Я не хочу тут взаперти! Я хочу туда, на солнце, к Джинни, к нашим планам и метке этой идиотской...

Мне так обидно, что я готов зареветь, как в детстве. Я резко сажусь (плевать я хотел на ваши указания, нет у меня никакого сотрясения) и просыпаюсь.

Сердце колотится так, что его, небось, слышно во всем доме. А я вспоминаю, как вечером аппарировал из «Ракушки» сюда, в место, которое за день уже привык называть домом, как рассказал о встрече с Биллом Рону, Гермионе и Джинни, как помог им устроиться в спальнях и лег спать сам. Вот и поспал. Привидится же такое!

Я спускаюсь на кухню завтракать и слышу, как часы бьют восемь. Привык, оказывается, подниматься к этому их тюремному завтраку. Я успеваю сделать себе чаю, когда на кухне появляется патронус, растрепанный хулиганского вида волк, и сообщает голосом Билла Уизли: «Встреча назначена, жду тебя через десять минут на крыльце банка». Я только и успеваю черкнуть записку дрыхнущим ребятам, привести волосы в относительный порядок и привычно уже закутаться в мантию-невидимку — и аппарирую, размышляя, всегда ли у Билла был такой патронус или же это следствие встречи с Фенриром?

...бывают потери

А был ли Гринготтс? В смысле... мы правда его грабили? И улетали отсюда на драконе? А так и не скажешь, стоит себе как новенький, Хогвартсу бы так. Все такая же нерушимая белая громада...

Впрочем, любоваться мне некогда, вон Билл стоит на крыльце, нетерпеливо оглядывается, нервничает, наверно. Подхожу к нему, негромко говорю «я здесь» и вцепляюсь в его мантию на всякий случай. Он проходит через весь главный зал, к неприметной двери за гоблинскими стойками, придерживает дверь для меня, и мы заходим внутрь. За дверью оказывается небольшой душный кабинет, заваленный бумагами стол и единственный гоблин с тяжелым взглядом и очень длинными пальцами.

— Длиннолап, к вам Гарри Поттер, он договаривался о встрече, — говорит Билл, и я поспешно стягиваю мантию: как-то неприлично ходить невидимым, когда тебя уже представили.

— Спасибо, мистер Уизли, я помню о встрече. Вы можете возвращаться к работе. Нам с мистером Поттером предстоит долгий и конфиденциальный разговор.

Что-то мне не по себе. Сейчас он меня тут убьет и закопает. Или съест. За поруганную честь родного банка. И ничего ему за это не будет. Вон как ухмыляется. И чего я как дурак один пошел, а...

— Итак, мистер Поттер, поскольку я Вас знаю, а Вы меня нет, имею удовольствие представиться: Длиннолап, вашими стараниями с недавних пор главный управляющий лондонским отделением банка «Гринготтс».