У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла" - Страница 5

Через пять минут Кричер снова появился передо мной. За одну руку его держал Рон, за другую Гермиона. Бросив свою любимую безразмерную сумку на пол, она сердито взглянула на меня и спросила:

— Гарри, во что ты ввязался? Неужели опять во что-то опасное?

— Да как тебе сказать, Гермиона... не опаснее, чем в тюрьме сидеть, я думаю. Просто хочу вытащить всех тех, кто должен вообще-то Ордена Мерлина получать, а сам сидит под домашним арестом или и вовсе в Мунго. Газеты вчерашние читали?

— А что там? — вклинился Рон. — Привет, кстати.

— И тебе привет, дружище. А там Джинни в Мунго уложили. Лечить собираются от одержимости Волдемортом. А то вдруг она у нее с первого курса не выветрилась.

Знаете, дальнейшие десять минут я, пожалуй, не буду цитировать по соображениям цензуры. Рон в гневе страшен. А младшую сестру свою он любит. Почти так же, как я. Так что мы с ним пришли к полному согласию относительно того, что, сколько раз и каким образом надо проделывать с судьей, присяжными, теми, кто придумал этот идиотизм, и Альбертом Ранкорном персонально.

Гермиона с трогательным долготерпением ждет, пока мы закончим сквернословить.

— Ну ладно, — говорит она. — Я могу тебя понять, хотя мог бы и спросить, прежде, чем впутывать нас в это...

— Ну, ты же могла отказаться и не идти с Кричером...

— Вот еще!

— Ты и сейчас можешь сказать, что это идиотизм, и отказаться участвовать. Можешь мне поверить, возвращать тебя под стражу я не стану.

— Ага, как же! Могу вообразить, что вы с Роном без меня наворотите! Нет уж, я лучше за вами присмотрю. Но я сейчас не об этом. Насколько я поняла, окончательно тебя допекли именно новости о Джинни. Да?

— Ну... да, именно так, — говорю я, судорожно пытаясь сообразить, к чему она это спрашивает.

— Почему же тогда первыми ты освободил не Джинни, а нас с Роном?

Гермиона, дорогая, как же я по тебе скучал, а! Какие ты всегда задаешь правильные вопросы!

— А потому, Гермиона, что если вас мне достаточно просто тихо выкрасть из-под стражи, то Джинни я хочу выкрасть громко. Так, чтобы мистер Ранкорн понял, во что он ввязался и чего конкретно ему делать явно не стоило. А без вас с Роном, как ты уже заметила, я вполне могу наворотить что-нибудь не то. Зато с вами — самое то! Так что садитесь и давайте думать. Время одиннадцать часов, и мне очень хочется, чтобы к ночи Джинни была здесь, а министерство стояло бы на ушах.

Рон и Гермиона переглядываются и ухмыляются. Если бы Ранкорн видел их ухмылки, он бы, пожалуй, понял, что пора начинать бояться.

...должен быть знак

— Ты ведь понимаешь, что дело вообще-то не в Ранкорне? — спрашивает Гермиона.

— Конечно, я понимаю. При Фадже было паршиво, при Скримджере было паршиво, при Волдеморте было паршиво, и сейчас вдруг опять как-то нехорошо — можно уже сделать какие-то выводы, даже если ты не Гермиона Грейнджер!

— Это хорошо, — кивает она. — А то было бы обидно, если бы ты решил ограничиться тем, что спихнул бы Ранкорна с его места. На мой вкус, это совершенно недостаточно!

На этом месте Рон начинает ржать.

— Вы бы видели себя со стороны, — фыркая выдает он в ответ на наши удивленные взгляды. — Сидят тут двое недоучек — извини, Гермиона! — которые даже Хогвартс не закончили, и рассуждают о том, что свалить министра им, видите ли, совершенно недостаточно! Ой, я не могу! Полииитики!

Я живо представляю это все со стороны и начинаю ржать тоже. Гермиона сначала собирается было обидеться, но потом все-таки присоединяется к нам. Все это, конечно, очень мило и весело, но часы звякают — половина двенадцатого, а мы так ничего толком и не начали обдумывать!

— Так, — откашливаюсь я. Подавляю очередной приступ хохота и продолжаю. — Мы, конечно, смешные, спору нет, но если конкретно мы что-нибудь не сделаем, скоро будет уже совсем не смешно. Поэтому планы на министерство и возможные реформы мы еще обязательно обсудим. Нет, ну а что делать-то, если получается так, что недоучкам-семикурсникам — извини, Гермиона! — и то понятно, что они что-то не то творят? По-моему, даже если мы назначим министром Гермиону, толку будет куда больше, чем сейчас. Рон, кончай хихикать! Позже, говорю, обсудим это все! А сейчас у нас есть более актуальный вопрос: как превратить похищение Джинни в акцию устрашения, но при этом не нанести ущерба больнице? Там все-таки люди лежат, лечатся... не можем же мы туда вламываться и устраивать погром, не говоря уж о том, что втроем мы много не нагромим...

Мы сидим и сосредоточенно думаем. Вернее, Гермиона думает, а мы с Роном изображаем крайнюю сосредоточенность. Ну прям как будто домашку по зельям делаем.

— Мне кажется, — медленно говорит Гермиона, — тебе стоило бы оставить в палате Джинни какой-нибудь знак. Вроде волдемортовой метки. Это, с одной стороны, никому не навредит, а с другой — многих напугает. Учитывая, какая богатая в Англии история у магических меток...

— Это ты мне предлагаешь под знаком Волдеморта выступать? — возмущаюсь я.

— Нет, конечно, нет! Тебе надо придумать свой собственный знак. Узнаваемый. Такой, чтобы сразу было понятно, что это ты.

— Аааа. Это, конечно, уже лучше. Только... Гермиона, ты не забыла, что мы собираемся все провернуть сегодня? А из заклинаний, создающих метки, я знаю только Морсмордре. И искать или придумывать другие у нас просто нет времени!

— Так не обязательно же ее в воздух запускать, как Волдеморт, — подает голос Рон. — Можно быстро найти какое-нибудь красящее заклинание, добавить заклинание несмываемости — и будет тебе метка прямо на стене палаты.

Я вспоминаю свои весьма сомнительные таланты в области изобразительного искусства и с сомнением говорю:

— Тогда знак должен быть совсем простым, рисовать-то я толком не умею!

— Молния! — восклицает Рон. — Ее и рисовать просто, — и он лихо выписывает рукой зигзаг в воздухе. Мы с Гермионой синхронно вспоминаем Зорро и покатываемся со смеху. — Ну чего вы ржете?

— Да так, одного героя магловского вспомнили... он тоже... рисовал. На стенах. Уф, тяжела ты, доля темного лорда! У меня скоро мышцы сведет от смеха!

— Кстати о Темных Лордах, — моментально становится серьезной Гермиона. — Ты вломился в гробницу к Дамблдору?

Мерлин, черт и прочие ругательства. Как-то я оказался не готов к этому разговору. Я вспоминаю, с какой убежденностью еще меньше года назад Гермиона говорила, что я-то никогда бы так не поступил... а я вот поступил. Деградирую, однако. С пугающей скоростью.

— Мне нужна была палочка, — огрызаюсь я чуть жестче, чем стоило бы. — Далеко бы я без нее все равно не ушел, а моя Мерлин знает где! Я по-прежнему считаю, что моя палочка лучше. Но эта-то тоже фактически моя! И вообще, вы бы на моем месте небось тоже... вам, кстати, тоже еще придется найти палочки, и вряд ли это будет так уж законно!

— Вообще-то, я всего лишь хотела спросить, заделали ли они трещину в гробнице. Но уже сама поняла, что если бы заделали, ты бы туда не попал. Я бы и рада тебя осудить за аморальное деяние, но в свете происходящего как-то не получается. Так что перестань оправдываться и давайте все-таки обсудим знак. Молния, между прочим, неплохой символ.

— Да почему молния-то? Потому что шрам?! Достал он меня уже!

— Ну, если ты хочешь, чтобы до людей все-таки дошло, что в больнице бузил именно ты, то и изображать надо то, что они ассоциируют с тобой. Так что или молния, или, извини, очки!

— Нда. При таком раскладе, пожалуй, все-таки лучше молния.

— Зеленая! — подает голос Рон. — Как авада!

— Ты еще скажи — под цвет глаз! — фыркаю я. — Чтобы меня потом обвинили в слабости к Слизерину и провозгласили новым темным лордом? Ну уж нет, перебьются. Я им такого повода не дам.

— Значит, молнию будем красить в гриффиндорские цвета, — кивает Гермиона. — В красный, видимо?

— Тогда все точно решат, что это не молния, а кровища. И будет Гарри у нас кровавым лордом, — мрачно возражает Рон.