У каждого Темного Лорда... (СИ) - Филатова Анна "Мышилла" - Страница 37

— Ничего, зато у нас весело, вот увидишь.

— Гриффиндроский вариант веселья? Вот это меня и пугает.

— Не вопрос, дементоры приятнее, но мы уже слишком далеко улетели, обратно я поворачивать не стану. И вообще ничего делать не стану, устал уже. Ронни, будь добр, смени меня.

Джордж тормозит, машина зависает над водой, и они с Роном меняются местами. Малфой с сомнением спрашивает:

— Уизли, ты умеешь обращаться с этой штукой вообще?

— Конечно, ты же видел, — отзывается Джордж.

— Да богарта вам в… Рон Уизли, ты умеешь обращаться с этой штукой?

— Ну, на втором курсе получалось, — отвечает Рон и ностальгически улыбается. — Правда, тогда мы затормозили в Гремучую Иву. Но живы все остались.

— И чего мне в Азкабане не сиделось, — стонет Малфой.

Монета нагревается в моем кармане, я достаю ее и читаю сообщение на ребре: «Все получилось, мы дома». Слава Мерлину!

— Выдыхаем, ребята, у них тоже все в порядке.

— Хотелось бы все-таки знать, что включает в себя их «все в порядке», — ворчит Джордж.

Мне бы тоже хотелось, но телефон в машине ловить сеть отказывается наотрез, так что пришлось пользоваться монетами, а на ребре монеты поэму не напишешь.

— Ну, по крайней мере, их «все в порядке» не предполагает, что нужно срочно оказывать кому-то медицинскую помощь, вот и хорошо.

— Счастье-то какое.

А то нет. Конечно, счастье.

Малфой с интересным выражением лица смотрит на монету в моих руках. Я вспоминаю, что он использовал эту идею Гермионы, чтобы держать связь с мадам Розмертой на шестом курсе, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарядить ему в морду. Он, конечно, профессора Дамблдора так и не убил в итоге, но как готовился, паршивец. Как хвост распускал в начале года, гордился поручением, идиот пакостный! Зла не хватает. Малфой встречается со мной глазами и отводит взгляд. Дальше летим молча.

Малфой заговаривает только когда мы приземляемся у гаража — не на площади Гриммо же ставить машину.

— Поттер, у меня там родители остались.

— Я знаю.

— Почему ты не вытащил их?

— Потому что я хотел вытащить не их, а тебя, — честно отвечаю я. Нет, ну а что тут еще скажешь-то?

— Ты мог бы и их тоже!

— Вот наглость слизеринская, а! Ты стаю дементоров не заметил, нет? А обстрел заклинаниями? Нам, между прочим, повезло, что машина цела осталась и не пошла ко дну прямо там. У нас, конечно, были метлы в багажнике, но еще неизвестно, как бы мы на них оттуда улетели. Ты предлагаешь в таких условиях лететь разыскивать камеры твоих родителей?

— Ну мою же вы разыскали.

— Про твою мы знали, где ее искать!

— Поттер… мне все равно, что вы там знали. Вы просто должны были вытащить и их тоже.

— Вот как? А больше мы тебе ничего не должны?

— Просто ты не понимаешь, как это, когда твои родители остались там!

Нет, он охренел.

— Тебе напомнить, где остались мои родители?

Аргумент, честно говоря, слабоватый. Раньше Малфоя им было бы не прошибить. Он, как бы, изначально в курсе судьбы моих родителей, и помнится, никогда не отказывал себе в удовольствии похихикать по этому поводу. С другой стороны, он и от возможности выдать меня не отказывался никогда… до этого года. А сейчас собрался что-то сказать, вроде, но в последний момент передумал, сжал губы, надулся, но молчит. Это называется «люди меняются», да?

Пока мы препираемся, Рон загоняет машину в гараж и с усмешкой поворачивается к нам:

— Вот и все, Малфой, а ты боялся.

Малфой делает вид, будто забыл уже, что чего-то боялся, а скорее, не боялся вообще ничего, а всем нам просто померещилось.

Мы вылезаем из машины, аппарируем на Гриммо и застаем ребят почти в полном составе в прихожей. Они сидят обмотанные Удлинителями Ушей из запасов Уизли, и лица их выражают глубокую задумчивость. Удлинители тянутся в гостиную, из-за прикрытой двери которой раздаются два женских голоса. Джинни замечает нас первой, после недолгих колебаний оставляет подслушивание и подходит к нам.

— Ну слава Мерлину, все нормально! Малфой, никогда не думала, что скажу это, но добро пожаловать.

— Спасибо, Уизли, — с сомнением откликается Малфой.

— Джин, это что за композиция у гостиной?

— Это мы с мадам Боунс вернулись, а нас тут Рита встречает. И слово за слово они с Ритой… разговорились.

— Что, так интересно вещают? — оживляется Джордж.

— Не то слово! Жаль, почти ничего непонятно. И не видно. Мы поначалу еще там вокруг них в гостиной крутились, это еще интереснее было. Одна другой скажет что-нибудь вроде «О, а помните ли вы, какие чудесные астрономические явления мы наблюдали в марте восемьдесят пятого?» — а та ей в ответ: «О, вы не на дело ли Вулфа намекаете? Вы бы лучше весну девяностого вспомнили, вот уж когда и явления, и погода была чудесная». И обе такими живописными красными пятнами идут. Мы по этим пятнам считали, кто кого больше уел. А потом они спохватились и нас выгнали. Так что теперь мы только на слух можем понять, кто ведет, — Джинни усмехнулась. — Зато Сьюзен сгоняла в спальню за блокнотом и теперь конспектирует. Говорит, надеется расшифровать хотя бы половину… Малфой, ты чего?

Я оборачиваюсь к Малфою, который пристально вглядывается куда-то вглубь дома.

— Это дом древнейшего рода Блэков, так?

— Да, а откуда ты знаешь?

— Змеиная тематика в оформлении светильников, головы домовиков на стенах… и колдографии я видел, правда, давно. Не важно. По какому праву ты, Поттер, и весь твой сброд занимаете жилище Блэков?

Ох, и нарывается же он.

— У тебя есть возражения?

— Да. Всего одно. Это мой дом!

— С чего бы?

— Моя мать Блэк, мне и наследовать, кому же еще. Дом принадлежал Сириусу Блэку, но он умер, и теперь…

— Малфой, Сириус Блэк оставил завещание. Это мой дом.

— Да не может такого быть! Это собственность Блэков! Я… да я… да я у тебя его отсужу!

— О! Круто! Преступник осужденный против преступника непойманного, тяжба века. Малфой, приди в себя. Сириус был моим крестным. Он завещал мне дом. Если тебя это не устраивает, все претензии к покойной Беллатрикс Лестранж, если бы она его не убила, возможно, у тебя был бы шанс лично наорать на него и потребовать завещать дом не мне, а кому-то другому.

К этому моменту все, кроме Сьюзен, отвлеклись на нашу перепалку, отложили Удлинители Ушей и подошли поближе.

— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал, — негромко говорит Невилл. — Такой потрепанный и такой смелый. Спасибо, Гарри, наконец-то нам всем будет на ком отвести душу за этот учебный год, и за Круциатусы, и за Маггловедение, и за все хорошее.

Малфой меняется в лице, но до конца оскорблено-презрительное выражение так и не убирает.

— Вы не посмеете! И не сможете. Вы же… гриффиндорцы!

— И поэтому ты позволяешь себе с порога вопить на того, кто вытащил тебя из Азкабана, — понимающе кивает Невилл. — Зная, что он гриффиндорец и не посмеет. Но я бы тебе все-таки не советовал зарываться. У нас тут и Хаффлпафф имеется, и Рейвенкло. Вдруг у них другая идеология?

— Такой симпатичный молодой человек — и такой грозный, — насмешливо произносит от двери гостиной женский голос. — Мистер Лонгботтом, правильно? Перестаньте пугать мистера Малфоя. Ну или хотя бы дайте ему сначала привести себя в порядок с дороги, а потом уже пугайте. Здравствуйте, мистер Поттер, рада вас видеть.

— Здравствуйте, мадам Боунс, я тоже очень рад. Как добрались?

— А ваши товарищи вам еще не рассказали? Пусть расскажут, я тоже с удовольствием послушаю.

— Мистер Поттер, если вы не разрешите мне это опубликовать, я вас прокляну, так и знайте, — говорит Рита Скитер откуда-то из-за спины Амелии Боунс.

— Что именно «это»? — на всякий случай (и не без опаски) уточняю я.

— Это! — повторяет она и вдохновенно обводит рукой прихожую, Малфоя в потрепанной арестанткой робе, ребят, срочно сматывающих Удлинители Ушей, мадам Боунс, меня, Джорджа и Рона и даже головы домовых эльфов на стене. И я, черт возьми, ее понимаю.