Ментальная кухня 3 (СИ) - Злобин Максим - Страница 9

«Вот тебе и злые коварные менталисты, да?» — прилетела мне в голову мысль барона. Чтобы не палиться перед таксистом, мы с ним общались без слов.

Мысль зацепила и всю оставшуюся дорогу я размышлял над тем, какой же всё-таки удивительный дар мне достался. А ещё придумывал способы… м-м-м… позитивного ментального воздействия. Доброго чтобы. Чтобы во благо. В конце концов понял, что воздействие подобного рода исключительно интуитивно и никакому прогнозированию не поддаётся.

Ладно.

— Спасибо большое, — мы с Агафонычем расплатились и вылезли из такси.

И вот вообще не скажешь, что мы сейчас почти в самом центре Москвы находимся. Дорога вроде бы асфальтовая, но при этом максимально раздолбанная и как будто бы уже вросла в грунт. Справа забор из бетонных плит, похожих на серую заветренную шоколадку. Слева точно такой же. Вон ржавые мусорные контейнеры стоят, вон бараки какие-то, а вон склады. Одним словом — промзона. Хотя если залезть чуть повыше, то и козырные столичные высотки станет видно, и одну из кольцевых бабочек-развязок.

Ну а нам сейчас…

— Прямо, — сказал я, сверившись с навигатором, поднял глаза и охренел окончательно.

Дорога ко «Ржевскому» лежала через огромную свалку строительного мусора. Старые деревянные поддоны, насыпи взрытой земли, разбитые бетонные блоки и куски арматуры тут и там. В качестве противоваськовых ежей, ага.

— А ты точно уверен, что нам туда?

— Уверен.

— Ну пойдём, что ли?

— Ну пойдём.

Н-да… неудивительно, что музей запустел. С таким подъездом, даже Эрмитаж приказал бы долго жить.

— Осторожно! — я поймал Агафоныча за плечо и дёрнул в сторону прежде, чем гора мусора под его ногами поползла в овраг.

— Уъуъуъу! — погрозил Ярышкин кулаком непонятно кому.

А я с ним по этому поводу категорически согласен. Херня какая-то получается. Не выйдет у меня тут ресторана, не смогу. Даже если очень постараюсь и очень много денег вбухаю. Мы ведь в эти дебри пробирались сперва через парковку гипермаркета, а потом мимо аж трёх автоцентров. Так что все эти с виду заброшенные склады на самом деле кому-то принадлежат и активно используются.

То есть землю выкупить не вариант — не продадут. А облагораживать дорогу на чужой земле на свои кровные… только подумал об этом и аж передёрнуло.

Не! Даже если я решусь на такой щедрый жест, то не пройдёт и месяца, как они заново убьют асфальт своими фурами. К тому же! Дорогу надо расширить, а расширять некуда. Так и вижу, как благородные доны прибывают в мой изысканный ресторан и корячатся на одноколейке, объезжая спорткары друг друга по обочечной хляби. Грязь летит из-под колёс, а у кого-то позади непременно оказывается кабриолет. Скандал, дуэль, смертоубийство.

Не хочу я в это ввязываться! Затея — дрянь. Затея — чушь. Говно затея.

Не, ну выход-то очевиден…

У меня есть пирс в Пирогово и теплоход. Теплоход и пирс. Хм… Что же нужно сделать? Задачка для детей младшего дошкольного возраста.

Привычка мыслить масштабно вновь овладела мной, и вот — вместо корабля-ресторана я уже начал планировать теплоходный круиз. Давным-давно мы с Агафонычем размышляли насчёт чего-подобного в отношении понтонного катера и потому уже пробили речные маршруты. Так вот простор их безграничен. В самых смелых наших фантазиях мы через Волгоград добирались до Ростова-на-Дону, затем по берегу Азовского моря выходили в Чёрное и швартовались где-то в Сочах.

Но то был бред двух мечтательных голодранцев, а вот сейчас… Сейчас всё изменилось. Сейчас всё возможно. Так и вижу: дамы в шляпках прогуливаются по белоснежной палубе «Ржевского», джентельмены раскуривают сигары, а в ресторане за роялем тихонечко играет старый морщинистый негр в шляпе…

— Ёптумать! — Агафоныч опять чуть не завалился в мусорку, и опять я поймал его в самый последний момент.

…так вот, о чём это я? Негр, да, точно. Официанты в бархатных жилетках с хлопком открывают шампанское, где-то в зале во льду лежат устрицы, и хрусталь кругом, и ковры, и мерное аристократическое спокойствие. А ещё капитан! Да-да! Он есть! И при посадке он лично встречает возле трапа благородных особ, — а ещё почему-то выглядит точь-в-точь как мультяшный доктор Ливси. Огромные фарфоровые зубы, непропорционально широкий грудак и тоненькие ножки.

Короче говоря, этот мир буквально создан для чего-то подобного!

Во-о-о-ооот…

И, повторяюсь, всё возможно. Вот только надо бы сперва вкурить что к чему с юридической точки зрения. «Ржевского» надо увезти отсюда… увеСти? Уплыть? Уйти? Как правильно-то⁈ А-а-ай, не суть!

Суть в том, что я даже приблизительно не знаю откуда начинать копать. По логике вещей, музеями занимается Министерство Культуры, и я на сто процентов уверен в существовании подобного ведомства в этом мире.

— Угу, — буркнул я себе под нос, достал телефон и сделал парочку фотографий с особо выгодных ракурсов. Постап как он есть. Пускай министерские сами посмотрят в каком состоянии у них находится исторический памятник.

— Итак, — сказал я вслух. — Предварительный план таков: заявиться в министерство, обрисовать проблему, предложить решение и надеяться на благоразумие чиновников.

Агафоныч почему-то заржал. Скептик, что с него взять? А вот я всё равно свято уверен в том, что подавляющее число человеков в популяции вменяемо.

Долго ли, коротко ли, мы с бароном Ярышкином продрались сквозь свалку к берегу. Картинка вокруг стала поприятней. Во-первых, вдоль берега сквозь кусты и прямо к трапу вела тропинка. Ну а во-вторых, я впервые увидел «Ржевского», и он меня ни капельки не разочаровал. Скорее даже наоборот. В жизни он оказался такой же величавый, как и на фотографиях в сети, вот только чуть более ржавый.

— После вас, — сказал Агафоныч с недоверием глядя на трап, и пропустил меня вперёд.

Что ж… Вот и моя обновка, значит.

По скрипучей доске безо всяких перил я поднялся на палубу и первым же делом осмотрелся вокруг. Хлама, что характерно, нет. Да чего уж там? На палубе не было место даже для грязи — здесь ровным слоем лежал птичий помёт.

Ловить тут было откровенно нечего, а потому я дождался кряхтящего Ярышкина и вместе мы полезли исследовать глубины «Ржевского». Дюже хотелось уже пошастать по теплоходу туда-сюда и понять с чем я имею дело в плане производственных площадей. Ведь не каютами едиными, верно?

Итак.

На первом этаже… или на первой палубе? Или на нижней палубе? Или… ач-чорт! Да простят меня моряки и все причастные, Василий Каннеллони сухопутная крыса. Зато эта крыса может по рисунку жировых прослоек на стейке определить, чем и с какой периодичностью коровка питалась при жизни. Так что тут уж кто на что учился.

Короче говоря, на нижней палубе был тот самый бардак с исписанными стенами. Уверен, что заброшенный теплоход облюбовали подростки. Не, нуачо? Стены, пол, потолок, красивый вид на реку. Прекрасная локация для песен под гитару и первого в жизни глотка портвейна. Или что там у молодёжи нонче в почёте?

А что до планировки, то половину нижнего этажа действительно занимали каюты. Пустые, обшарпанные и грязные. В некоторых сохранилась кое-какая мебель, а в некоторых не было ровным счётом ничего. И судя по метражу, эти каюты были самыми дешёвенькими. Во всяком случае, я слабо себе представляю, как здесь можно разместиться с комфортом. Если только плыть в одиночестве, и то не факт.

Но то половина палубы.

Ещё четверть занимала большущая комната, которую было бы идеально задействовать под склад, а последняя четверть…

— Угу, — буркнул я себе под нос.

Стенки этого помещения и впрямь выглядели бронированными, а внутри не было ни одного окна. И даже ни одного бортового иллюминатора, да-да! А открытая настежь дверь с вентилем больше походила на дверь в банковское хранилище. Так что сомнений не оставалось:

— Вот здесь, значит, и катался золотой запас Империи, — просветил я Агафоныча и мы вместе полезли выше.

На средней палубе было уже не так грязно, зато скучно. Конкретно здесь всю площадь отвели под каюты. Но явно уровнем повыше, это да. Некоторые просто большие, а в некоторых даже по нескольку комнат.