Ментальная кухня 3 (СИ) - Злобин Максим - Страница 6

— Да, Ваша Честь, — я спрыгнул вниз к Солнцеву. — Простите, Ваша Честь, — и сел обратно на своё место.

— Кхм-кхм, — прокашлялась Лариса Тимуровна. — Сеть ресторанов «ОрловЪ» и прочие предприятия семьи Орловых продолжат работу в штатном режиме. Внутренние финансовые операции, а также расчётные операции с партнёрами допустимы, а недопустимы…

Короче!

Дальше даже сама Тимуровна продолжила читать по бумажке, уж до того оказался матёр канцелярит постановления и его формулировка. Но если в двух словах и на нормальном русском, то получалось вот чего:

Марковне нельзя снимать наличку. Марковне нельзя продавать и покупать недвигу, транспорт, драгоценности, предметы искусства и роскоши. Марковне нельзя дарить имущество и вершить благотворительность. Марковне нельзя окольными путями делать то, что нельзя, ведь к ней будет приставлен специальный дядька-аудитор, который будет тщательно следить за всеми денежными потоками. Короче, Марковне нельзя сливать имущество.

А можно Марковне продолжать вести бизнес, чтобы он не загнулся раньше времени и перешёл в мои загребущие полнокровным, цветущим и бабло приносящим. И ещё ей можно за сегодняшний день вывести на специальный счёт сумму денег, цитирую: «достаточную на достойное проживание семьи в течении полугода».

Вот это, конечно, так себе. Особенно учитывая, что точную цифру судья не назвала. Но такое решение можно понять. Пока вина Марины Марковны окончательно не доказана, — а она не доказана, — унижать нищетой аристократку, а тем более графиню, попросту нельзя. С этим в Империи строго. Дворянская честь превыше всего и так далее, и тому подобное.

И снова: бах-бах-бах! — простучал молоточек.

— Вынесенный вердикт понятен обеим сторонам конфликта?

— Да, Ваша Честь! — захлёбываясь счастьем крикнул Солнцев.

— Да, Ваша Честь, — уныло повторил за ним Свистопляцкла.

— В таком случае слушание объявляю закрытым.

Вдова Орлова под конвоем своих мордоворотов тут же покинула зал, ну а мы с Солнцевым, конечно, задержались.

— Звёздный час, — как мантру повторял Яков Саныч, шествуя к толпе репортёров. — Звёздный час…

Буду честен сам с собой — через неделю никто уже не вспомнит ни суд, ни кто такой Вася Каннеллони, но свою порцию внимания я урвал сполна. На выходе сперва почувствовал себя, как залётный ковбой в чужом салуне, вот только вместо револьверов на меня уставились микрофоны и камеры. Ну а как ещё? Я же нынче ходячий инфоповод!

Так что интервью я, конечно, дал. Но коротенькое. Доволен ли я решением суда? Так ясен хрен, что доволен! Что я сейчас чувствую? Всё самое лучшее! Какие у меня планы на будущее? Ждать излечения Безобразова! Ах, да, ещё! Чуть не забыл! Посещайте «Загородный Клуб Каннеллони» и игры мытищинских «Волчиц»! А Волковская пивоварня, если вы вдруг не знали, лучшая пивоварня в мире… про эту нативную интеграцию мы с господином Кокушкиным потом отдельно поговорим.

Во-о-о-от… А о чём ещё говорить-то?

Короткое интервью, небольшой фотосет с Яков Санычем, а потом меня взяли и затискали. Те три девчонки, которых выдворили из зала суда, всё-таки до меня добрались. Жали, мяли, обнимали, как будто я какой-то поющий кореец. Но до непотребства дело не дошло. Во-первых, барышни слишком юны и впечатлительны, а я слишком порядочен чтобы этим пользоваться. А во-вторых, даже если бы я решил ради исключения стать непорядочным, девушек спугнул Яков Саныч. Тоже полез к нам в кучу обниматься, и был воспринят неправильно.

Но домой я всё равно возвращался, как мартовский котяра. Волосы взъерошены, верхняя пуговица рубашки оторвана, а на щеке нестираемый след от помады. С победой возвращался, пускай и с промежуточной. Со щитом! Я со щитом, получается, а Марина Марковна во shit-е. Каламбур средненький, но годный, надо запомнить…

— Ох ничего себе, — Яков Саныч заприметил обновку ещё издалека. — Смотри чего тут навертели, пока нас не было!

И действительно. Закончив со всем основным, строители Волконского занялись косметикой. Так что помимо парковочного кармана, напротив «Грузинского Дворика» теперь стоял здоровенный сине-белый указатель со стрелочкой и надписью «Загородный Клуб Каннеллони».

Чуть за ним биллборд, а на биллборде всё как надо. Простенький логотип в форме стилизованной буквы «К», контактные данные, перечисление основных услуг и годный визуал. На половину плаката парочка очень выгодных фотографий наших блюд, — а именно паста с осьминогом и румяный стейк, — а на другую добрая такая девичья попа в купальнике на фоне пляжа. Идеальное сочетание, как по мне.

Но и это ещё не всё!

Главная фишка расположилась чуть дальше. Здоровенная входная инсталляция; красивая и запоминающаяся. Два каменных столба с факелами, а над ними деревянная арка и вывеска. Не знаю, откуда вдруг выскочила эта ассоциация, но ворота в «Загородный Клуб Каннеллони» внешне напомнили мне ворота в Парк Юрского Периода, вот только без створок.

Такси остановилось рядом со входом, и мы с Солнцевым вылезли наружу. Тут же обнаружилась стойка с меню и прейскурантом услуг пляжа, а чуть дальше небольшой загончик для хостес. Крытый от дождя и чем-то напоминающий палатки, в которых на югах торгуют экскурсиями, вот только в тысячу раз более стильный. Фактурное обработанное дерево — наше всё.

— Добрый день, молодые люди, — улыбнулась нам новенькая хостес, которая никогда прежде ни меня, ни Яков Саныча не видела. — У вас забронировано?

А я даже не успел ей как-нибудь забавно ответить, хоть и ситуация для этого сложилась просто идеальная.

— ВА-АА-СЯ-ЯЯЯ!!! — сшибая на бегу друг друга, к нам уже бежали пацаны.

Мишаня Кудыбечь, Гио, Санюшка и успешно интегрированный в тусовку Захар Палыч. Следом за ними перебирая короткими лапками неслась Тырква. А уже за Тырквой мерно вышагивали Стася с Греттой на поводке и Агафоныч без поводка. Отрадно. Кажется, эти двое перебороли неловкость, забыли всякое, и начали общаться. А там, глядишь, и вообще подружатся…

— Вася!

— Пасаны!

— Ва-аа-а-ся!

— Пааа-сааа-ныыы!

Вообще, когда на тебя бежит человек с комплекцией господина Пацации, по логике вещей надо бы развернуться, притопить в противоположную сторону и на всякий случай помолиться всем известным богам. Но только не сегодня! Сегодня меня замызгали ещё раз, — теперь ещё и по-дружески. Руки жали, волосы трепали и били в плечо.

— Так ты граф или не граф? — судя по грязнючему кителю, Санюшку ещё не успели ввести в курс дела, и он пока что радовался просто так.

— Пока что нет, — ответил я.

— А денег-то дали?

— Пока что нет.

— А чего дали?

— Теплоход.

— У-у-у-ух!

— Ржавый правда и очень старый, но ничего. Основной барыш ещё впереди.

Санюшка чуть подумал, а потом выдал сентенцию о том-де, что даже старый ржавый теплоход тоже является частью Вселенной, и мы всей толпой двинулись на пляж.

Ожидаемо, в одном из гостевых домиков уже был накрыт банкет. Ребята даже не рассматривали негативный исход суда и приготовились праздновать заранее. На столе встала батарея вкусных дорогих бутылок и нехитрые закуски — соленья, фрукты, сыр, мяско, баклажановые рулетики. А в качестве украшения стола Его Величество Хамон. Нецелованный окорок на деревянной подставке. Всё как надо; всё как любим.

Насчёт горячего Миша распорядился так: пускай каждый закажет себе что хочет по основному меню. Сказал, что смена сегодня на кухне толковая и уже сработавшаяся. Коля с Толей и кто-то ещё, с кем я пока не успел познакомиться.

Уже в домике к празднику присоединились Зоя Афанасьевна, Ванька Таранов, Настя Кудыбечь и госпожа Сидельцева со своими парнями. Все в сборе, короче говоря, все тут. Все ржут и галдят вразнобой. А я, блин…

И соскучился вроде по всем, и хочется со всеми обстоятельно поговорить, и узнать что нового, и рассказать своё, а получается пока что лишь кратко брызгать оптимизмом и смеяться, — так же, как и все вокруг.