Земля: Начало (СИ) - Ран Михаил - Страница 58

Время текло вязко, будто сама планета на миг замедлилась, позволяя ей просто быть. Ни решений, ни слов, ни страха — только небо, и шепчущий ветер в листве садовых деревьев.

Но этот покой был слишком хрупким.

Резкая, почти неуловимая вспышка фиолетового света, как светлячок, но в слишком чуждом спектре — мелькнула у самого края невысокого забора. Рита замерла. В темноте силуэт словно вытек из тени: высокий, худой, бледный. Его лицо… его лицо она уже видела. В автобусе. С той девушкой.

Холод медленно начал подниматься по позвоночнику.

— Что… что вы тут делаете?.. — голос её предательски дрожал, и она непроизвольно попятилась, пока не натолкнулась на… прикосновение. Маленькие ладони легли ей на спину: лёгкие, невесомые, как у ребёнка, но сдавливающие с невероятной силой.

Рита обернулась. За ней стояла она.

Та девушка. Та самая, с чужими глазами и невозможной грацией. Та, кто тогда, в автобусе, просила у неё предмет интимной гигиены, и ушла с улыбкой к своему молодому человеку, который и сейчас был тут.

Она снова улыбалась.

— Маргарита. — произнесла незнакомка мягко, с лёгким налетом новизны, как будто изучала каждую букву её имени. — Нам надо с вами поговорить.

Она склонила голову набок и приложила палец к губам почти игриво, почти по-дружески. Но в этом жесте не было ничего безопасного. Словно она требовала сохранять тишину.

— Я… н-не думаю… — начала Рита, отступая, и уже собиралась закричать, но та, не меняясь в лице, быстро, почти незаметно, прижала ладонь к её губам. Кожа у неё была тёплая. Слишком тёплая и… пурпурная?

— Это не был вопрос. — прошептала Яс’са.

Мир сжался в точку.

И погас.

Глава 23

Всё, что только что вывалили на меня майор и человек в белом халате, по имени Лаврентий Павлович, укладывалось в голове с трудом. Будто кто-то попытался вложить в старую флешку всю Московскую библиотеку. Слишком много терминов, несостыковок и… вопросов. И главное — ощущение, что у меня нет иного пути, кроме как сыграть по их правилам. Диалог выглядел вежливым, но вся конструкция беседы имела один подтекст: выбора, Алекс, у тебя нет.

— Итак, Александр, вы готовы подписать бумаги и поработать с нами? — спросил Лаврентий Павлович, чуть склонив голову набок, как будто изучал не человека, а природное явление. Его белоснежный халат был выглажен до безукоризненности, а седина на голове сверкнула при повороте, как серебро под солнечным светом.

— Полагаю, выбора у меня всё равно нет. — отозвался я, стараясь держать голос в нейтральных тонах. — Но всё же хочу знать: что именно вы собираетесь от меня получить? До того как я приму окончательное решение. Это ведь допустимо, верно?

— Разумеется. — почти с весёлой лёгкостью ответил учёный, словно речь шла о чайной беседе, а не о чём-то, что пахло интригами, подписями кровью и тайной на уровне государства. — Майор, пожалуйста.

Марков, не произнеся ни слова, опустил руку в дипломат, который был у него в руках, и достал несколько листов, скреплённых клипом. Бумага была плотной, слегка шершавой на ощупь, как настоящая, старая офисная бумага, а не глянцевые современные распечатки. Сканируя глазами текст, я быстро понял — это соглашение о неразглашении. Классический формат. Без конкретики, без намёков на будущую работу и то что будет дальше. Пока.

Я подписал, смысла тянуть никакого нет. Сухо. Без пафоса. И протянул листы обратно.

Майор молча взял бумаги и убрал в дипломат, а затем замер словно манекен в витрине. Ни взгляда, ни движения. Только лёгкий скрежет, когда застёжка защёлкнулась.

— Теперь, когда формальности позади. — сказал Лаврентий Павлович и, будто по сигналу, развернулся на каблуках. — позвольте показать вам нечто действительно интересное. Пройдёмте.

Он подошёл к одной из глухих стен около экранов, и та, едва слышно щёлкнув, начала отъезжать в сторону, открывая проём, ведущий в соседний зал. За этим металлическим зевом скрывалась иная реальность.

Я вошёл следом. И мгновенно почувствовал, как воздух стал плотнее, суше, чище. Здесь царила не просто стерильность — почти агрессивная чистота, которая казалась чужеродной, неестественной. Комната напоминала анатомический театр, но в стиле футуризма. Белые глянцевые стены, пересечённые вшитыми в панели световыми линиями, создавали ощущение, будто ты находишься внутри не здания, а огромного медицинского устройства.

По периметру зала расположены сложные приборы: голографические панели, матовые дисплеи, консоли, обвитые жгутами кабелей. Они шипели, пульсировали, мигали разноцветными огоньками, будто были не машинами, а организмами, готовыми к операции.

И в самом центре — капсула. Овальная, почти как кокон из фантастических хроник, она казалась живой. Её полупрозрачная поверхность переливалась мягким серебристым светом, будто ртуть, пойманная в момент дыхания.

Первой мыслью, мелькнувшей в голове, была неожиданно бытовая: "Чёрт, не отказался бы сейчас от горячей ванны." Но в этом странном устройстве явно не шла речь о комфорте.

Капсула была наполнена жидкостью — густой, с лёгким синим свечением, больше напоминающей амниотическую среду, чем воду. Внутри угадывались платформы и механизмы фиксации тела. Их было слишком много, как и тонких удерживающих рам, созданных не просто для поддержки, а для изоляции. Пучки кабелей сплетались в подобие корней, тянущихся от устройства к консольным стойкам по периметру зала. Всё пространство вибрировало от её присутствия, капсула дышала, жила собственной, отстранённой жизнью.

— Александр, подозреваю, у вас стало ещё больше вопросов, чем было до этого. — негромко произнёс Лаврентий Павлович. В его голосе не чувствовалось вопроса — это была просто констатация факта. Он не оборачивался. Он знал: я слушаю.

— То, что вы видите перед собой. — он подошёл ближе к капсуле и скользнул по её поверхности ладонью, словно гладил зверя. — это технология, полученная от наших… гостей. Для них, по сути, мусор. Примитивная, устаревшая машина. Но для нас… это технологический прорыв.

Он помолчал, как будто дав мне время переварить сказанное, затем повернулся, легко поправил безупречно белый халат и, сверкая острыми глазами, продолжил свой обход вокруг устройства.

— Уверен, вы неплохо разбираетесь в современных технологиях. Это сразу стало ясно, когда вы… выпотрошили данные дата-центра "Око". Очень элегантно, кстати. Не без изящества.

Внезапно он резко вскинул руку вверх, указательный палец уставился в потолок, будто собирался призвать молнию научного откровения.

— Именно поэтому вы нам интересны, Александр. — его голос стал более собранным, обволакивающим, — Как вы, наверное, знаете, уже почти год официально ведутся разработки в области квантовых вычислений. Выращивание квантовых процессоров для коммерческого использования идет полным ходом.

Он сделал паузу. Улыбнулся как профессор, ловящий студента на неудачном ответе.

— Но вы ведь не идиот, верно?

— Ну, нет… — я немного мотнул головой, чувствуя, как между нами завязывается странная, почти театральная игра. — Не идиот.

— Отлично. — довольно кивнул он, и его голос снова стал похож на аудиогид в палеонтологическом музее. — Для обывателей квантовые компьютеры — это всё ещё что-то из будущего. Прототипы. Тестовые стенды. Заголовки в научных журналах. — он подчеркнул каждое слово, как будто рисовал ими формулу. — Но реальность, как вы понимаете, куда прозаичнее. Большинство крупных держав уже давно используют их. Для чего? Для работы с передовыми направлениями науки, медицины, неизвестным… И, конечно… чтобы более эффективно уничтожать себе подобных.

Он хмыкнул. Почти добродушно.

Щёлкнули переключатели, и ближайший терминал сменил изображение. На экране вспыхнули строки — параметры капсулы. Плотность среды. Вычислительная мощность. Пропускная способность. И ещё множество данных и показателей, о значениях которых я мог только догадываться.