Земля: Начало (СИ) - Ран Михаил - Страница 34

— Я лишь пытаюсь тебя визуально гармонизировать. Гармония важна. Даже если ты собираешься отбиваться от монстров. Особенно тогда.

— Ты вот сейчас шутишь, а ведь, если я умру, это будет в розовом топе, окружённый непонятными тварями и с подписью “подчёркивал торс”. Серьёзно, Вейла?

— Ладно-ладно, живи со своей скучной футболкой. Зануда.

Футболка оказалась даже удобной. Ткань приятно облегала тело, и не пахла плесенью или мылом. В моём положении — уже победа.

Закрыв за собой дверь спальни, я направился на кухню. Внутри надеялся найти две вещи: что-нибудь съедобное и что-нибудь острое. Потому что одно — чтобы не сдохнуть с голоду, а второе — чтобы не сдохнуть от клыков, когтей, и что там ещё было у тварей.

Кухня встретила меня гробовой тишиной и запахом, который можно было описать как “борщ, забытый в 2014-м”. Окна были затянуты пылью, свет, как добрый друг в трудную минуту, исчез без следа.

Я щёлкнул выключателем. И, разумеется — ничего. Тишина. Пустота. Отказ. Электричества не было.

— Алекс, заранее хочу сказать: в связи с “Событием” (да-да, с большой буквы), энергетическая сеть в первое время может не работать. В случае, если, конечно, она целая.

— Спасибо за своевременное предупреждение. — пробурчал я, тыкая пальцем в выключатель ещё пару раз, словно он просто “не сработал”. — Надежда, как всегда, умирает последней.

— Ты всё ещё можешь зажечь романтическую свечу и поплакать о былых временах. Это я, к слову, не предлагала. Это был сарказм.

— Спасибо, Вейла. Дорогая ты моя ироничная галлюцинация.

Оглядев кухню, понял, что глаза уже неосознанно привыкли к отсутствию света, и я вполне мог разглядеть очертания гарнитура и небольшого стола. Где стояли 3 тарелки.

— Видимо семья принимала пищу, когда случилось “событие” — выдала грустным голосом Вейла.

— Очень может быть, Вейла, очень может быть… — стоило мне увидеть эту картину, как на меня нагрянули воспоминания о моей семье, которые до этого момента успешно блокировались моим сознанием.

— Сашка, Сааашка, ну покатай нас! — пронзительный голосок пробил воздух, словно весёлый солнечный луч в пасмурный день. Маленькая девочка, лет десяти, с двумя белокурыми косичками и вечной веснушчатой боевитостью, скакала возле круглых качелей, как маленький генератор энергии.

— Алиска, хватит доставать Сашу. — с усталостью взрослого бухгалтера выдал рядом стоящий мальчишка. Такой же десятилетний, такой же с веснушками, но уже с видом "я всё это видел". Он был её отражением — будто природа решила сэкономить и скопировать дизайн. Только глаза отличались: у Алисы — весёлые, зелёные, с ноткой озорства. У него — холодновато-зелёные, словно металл, в котором спрятана молния.

— Ну вы чего, мои хорошие, — мягко наклонился к ним парень лет восемнадцати, с шапкой светлых, выгоревших волос и широкой улыбкой. Он присел на корточки и похлопал по сиденью карусели. — Залезайте, сейчас будет турбо-режим.

— УРААА! — закричали в унисон дети и с радостным визгом заняли места.

Карусель закрутилась, поднимая в воздух пыль, листья и беззаботный смех. На фоне летнего дня, насыщенного ароматами жарящегося мяса и свежескошенной травы, этот момент казался чем-то священным.

Немного в стороне, у мангала, стоял мужчина с широкими плечами, который методично переворачивал мясо. Его движения были неторопливы, почти ритуальны. Справа от него женщина аккуратно нарезала овощи, укладывая их в цветастые миски — помидоры, огурцы, виноград, сыр. Всё это выглядело как кадр из рекламы идеальной семейной жизни, только куда живее.

— Вероника, — оторвался от шампуров мужчина, глядя на жену с тем особым выражением, которое бывает у людей, поймавших счастье в моменте. — Спасибо тебе за семью. Я нечасто это говорю, но… я тебя люблю. — заглянув в глаза жене, мужчина поймал себя на мысли, что этот изумрудный отлив его всегда очаровывал. И он невероятно счастлив, что у их детей — глаза жены.

Женщина, Вероника, на секунду замерла, а потом сдвинулась ближе, легко коснувшись его лба ладонью.

— Женька, ты чего? Всё хорошо? — усмехнулась она, глядя ему в глаза, как будто в них было небо, которое она знала наизусть.

— Температуры вроде нет… Хотя… — она хитро прищурилась. — Наклонись.

— Мм? Ника?

Он склонился к ней, а в следующий момент она уже целовала его — с жаром, с жизнью, с той самой любовью, что не требует слов. Просто она есть.

— Женя, я люблю тебя. Спасибо за всё. Спасибо что всегда рядом. Спасибо за семью.

И в этом мгновении, полном запахов костра, криков детей и хруста овощей, было всё: семья, тепло, крепость, которая казалась нерушимой.

— Алекс… — подала голос Вейла тихо, почти шёпотом. — Ты скучаешь по ним.

Я медленно кивнул, не в силах выдавить ни слова. Что-то царапнуло изнутри — не болью, а чем-то ещё более тяжёлым. Пустотой. Той, которая осталась, когда свет ушёл.

— Мы найдём их, — сказала она после паузы. — Или найдём ответы. Я… обещаю, я помогу тебе всем.

— Вот уж не думал, что однажды получу утешение от шизофрении с голосом девчонки и интеллектом сверхдержавы.

— Ты ещё забыл добавить “с безупречным вкусом в моде и потрясающим чувством юмора”, — надменно выдала Вейла, — но я великодушна. Прощаю.

Пропустив её бахвальство мимо ушей, я перерыл полки, как пират в поисках сокровищ, но вместо сундука с золотом мне попадались только обидные остатки человеческой деятельности — одинокая чайная ложка, три скрепки, пробка от вина и несколько вилок.

— А ты точно не хочешь, чтобы я сражался с монстрами силой убеждения?

— Ну, если ты достаточно харизматичен, Алекс, можно попробовать. Но я бы рекомендовала что-то… с остротой, — хихикнула Вейла.

Мда, единственное что тут есть из опасного — это ножи. И те очень короткие. Длиной порадовал только хлебный нож, который достигал сорока сантиметров. Вот только его кромка вместо режущей, была больше похожа на пилу.

— Алекс, честно? Тебе идёт! — весело пискнула Вейла. — Такой… грозный хлебный рыцарь!

Я закатил глаза, прикрепляя этот "экскалибур бюджетного сегмента" к строительному поясу.

— Пойду поищу что-нибудь съестное, пока не начал точить нож на тебя. — не удержался я от шпильки в её адрес.

Холодильник встретил меня с характерным скрипом, зловонием, и ощущением, что сейчас на тебя нападёт бутерброд двадцатилетней давности или тот самый борщ.

Запах… Ударил в нос, как кулак монтажника. Я отшатнулся, зажал лицо ладонью и осмотрел запасы. Из полезного — одна банка кукурузы и тушёнка, которая выживала в этом холодильнике в окружение разлагающихся продуктов.

— Берём. Легенды гласят, что тушёнка бессмертна, — пробормотал я, захлопывая дверцу, будто запирая в ней зло пострашнее монстров.

— Алекс, судя по нашей беседе, ты понимаешь, что тебе всё-таки придётся охотиться на тех существ, верно?

— Да уж, понял… Но сейчас, на ночь глядя, мне как-то не горит. Давай проведем ревизию рюкзака. А то и без этого её откладывали на долго.

— Алекс, всё-таки уточню, что на данном этапе развития иных вариантов достать энергию у нас нет.

Устроившись на софе, я первым делом закинул ещё пару кубиков в глотку — как таблетку от тревоги и безысходности. Проглотил. Всё ещё никакого вкуса. Даже разочарован немного.

— Вейла, пусти энергию на развертку своих систем. И скажи, какой там уже процент общей развертки?

— Спасибо, Алекс! — буквально пропела она. — Текущий уровень — тринадцать процентов. Те камни, что у тебя остались, добавят ещё… хмм… примерно пять — семь.

— Ну, если всё пойдёт по плану, к утру будет двадцатка. А для биомониторинга нужно…?

— Двадцать пять. — в голосе Вейлы прозвучало что-то вроде лёгкого сожаления. Или она просто зевнула где-то там, в глубинах моего разума.

Я кивнул, доставая рюкзак. В нём — уже известные мне таблетки, которые я аккуратно переложил на софу. Следом — термос и пара предметов, завёрнутых в фольгу. Я понадеялся на картошку. Ну или на хотя бы не на биомассу из ада.