Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 4

Конечно, не могло не радовать, что Владими́р оказался княжичем — перенестись в тело конюха или крепостного было бы намного хуже. Только вот слова про осаду замка мне не понравились. И дядя однозначно пугал. Но в любом случае это было лучше, чем перенестись в тело бездомного или раба.

— Ты можешь встать и идти? — прервал мои размышления вопросом дядя.

Чтобы случайно себя не выдать или, вообще, чего доброго, не сойти с ума, надо было теперь воспринимать полученное тело своим и вести себя так, будто я и есть Владими́р. А этого отморозка надо считать своим дядей. На вид ему лет сорок — сорок пять, и если у него с братом — отцом Владими́ра не большая разница в возрасте, то я теперь молод.

Захотелось узнать, как я выгляжу. Окинул взглядом комнату, но зеркала ожидаемо нигде не заметил. Впрочем, не факт, что в этом средневековом мире вообще были нормальные зеркала.

— Владими́р, ты можешь встать и идти? — повторил вопрос дядя.

— Да, — ответил я, всё ещё боясь говорить длинные фразы.

После этого сразу же принялся вставать. Поднялся с кровати, потянулся, оценил свою комплекцию и посчитал её удовлетворительной. Можно, конечно, немного добавить массы, но не критично. Прикинул рост относительно Прозора и дяди. На первого я смотрел конкретно сверху, а на второго немного снизу. Но дядя казался совсем уж высоким, поэтому я особо не расстроился. В целом всё было нормально. Жить можно.

— Плохо выглядишь, — заметил дядя. — Лицо совсем белое.

— Меня тошнит, мне очень плохо, болит голова, и я ничего не помню, — выпалил я, не задумываясь, и тут же прикусил язык.

Родственник уставился на меня. Неужели, я выдал себя такой длинной фразой?

— Совсем ничего? — переспросил дядя.

Похоже, его заинтересовал лишь смысл сказанных мной слов. Значит, каким-то образом я могу не только понимать их речь, но и говорить, как они. В принципе логично, хотя и удивительно. Впрочем, после такого трюка, как перенос моего разума в другой мир и чужое тело, надо было раз и навсегда запретить себе чему-либо удивляться.

— Мне очень плохо, — сказал я, уйдя от прямого ответа на поставленный вопрос, и присел на край кровати.

— Что ты делаешь в этой комнате?

— Не знаю, я вообще ничего не помню.

В целом, сама идея — прикинуться потерявшим память, мне понравилась. Так будет проще адаптироваться в новом для меня мире. А учитывая, что хозяина тела отравили каким-то хитрым зельем, у меня были все шансы, что в амнезию поверят. Но играть роль нужно грамотно.

— Что здесь произошло? — с ужасом воскликнул я, указав пальцем на лежащего в луже крови слугу, будто только что его заметил.

— Копыл пытался тебя отравить, — глазом не моргнув, соврал дядя.

— Но зачем? — продолжил я «удивляться».

— Не знаю. Когда мы пришли, ты лежал на кровати без сознания, а он хотел скрыться. А когда он понял, что ничего не получится, то напал на нас. Прозору пришлось его убить. Жаль, конечно, лучше было допросить, чтобы знать, кто его нанял. Но вот так получилось.

Красиво дядя врал — ничего не скажешь. Но это мелочи. Главное — чтобы он моему вранью верил.

Пока я об этом размышлял, дядя крепко взял меня за руку, посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Я брошу все силы и найду того, кто нанял, Копыла, я тебе обещаю!

И когда он говорил эти слова, я отчётливо почувствовал, что он врёт. Именно почувствовал. Как говорится, нутром почуял. И дело было вовсе не в том, что я был в курсе того, что дядя велел Копылу напоить меня какой-то гадостью. Вполне конкретно восьмым или каким-то ещё чувством я ощущал, что стоящий возле меня человек лжёт.

Неужели, это те самые ментальные способности, о которых говорил профессор, проявились в этом мире? В принципе, почему бы и нет? Профессор говорил, что меня выбрали из нескольких тысяч претендентов по каким-то одному ему известным критериям, определяющим способности к ментальному воздействию. Что ж, похоже, старик во мне не ошибся.

Правда, я не мог понять, как это всё работает, но, честно говоря, пока не особо и стремился к этому. Сейчас были дела поважнее — например, надо было что-то отвечать дяде. Тот, продолжая смотреть мне в глаза, задал очередной вопрос:

— Что тебе говорил Копыл?

— Не помню, — ответил я, погладывая, как Прозор кладёт ладонь на рукоять меча и подходит к нам.

— Вспомни, Владими́р, это очень важно! — сказал дядя.

— Ничего не помню, — стоял я на своём.

— Ты просил увести тебя из замка. Это ты помнишь?

— Нет, дядя, не помню.

Странно, мужик явно врал, но почему в этот раз я вообще ничего не ощутил? Неужели, дело в каком-то особом настрое? Или…

Я быстро схватил дядю за руку и спросил:

— А когда я просил тебя об этом?

— Сегодня утром, — соврал дядя.

Да, я снова это почувствовал и снова очень явственно. При этом мне было очень трудно описать свои ощущения. Я просто чувствовал, что он врёт. Это как слушаешь певца и понимаешь: здесь он попадает в ноты, а здесь фальшивит. И с враньём сейчас у меня выходило примерно так же. И похоже, это работало только при тактильном контакте.

— А вы не знаете, почему у меня так болит голова? — спросил я в надежде сменить тему, но особо не рассчитывая на успех.

— Это от зелья, которое тебе дал Копыл, — ответил дядя. — Ты помнишь, как ты пил зелье?

— Нет.

— И как хотел уйти, совсем не помнишь?

И что отвечать на такой вопрос? Куда они хотят меня увести? И почему пытаются выставить всё так, будто это моё решение? И чем мне чревато, если я откажусь? И куда я вляпаюсь, если пойду с ними?

— Скажи мне, что ты помнишь, Владими́р? — спросил дядя совсем уж сурово. — Ты всё ещё хочешь уйти? Ты не передумал? Если нет, то надо спешить, времени очень мало.

Я постарался сделать максимально несчастное лицо и развёл руками, но прикинуться дурачком не вышло: дядя буравил меня своим злобным взглядом и ждал ответа, а Прозор всё так же держал ладонь на рукояти меча.

И вот что делать? Схватить неприятного родственника за руку и поинтересоваться, не собирается ли он меня убить? А если собирается? Не ускорю ли я своим вопросом процесс?

— Так, что ты решил, Владими́р? — спросил ещё раз дядя и бросил короткий взгляд на Прозора, тот вроде бы на это никак не отреагировал, но я заметил, что его ладонь, ранее просто лежавшая на рукояти меча, крепко её сжала. — Что ты решил?

Глава 2

— Надо уходить, — уверенно произнёс я, стараясь не пялиться на руку Прозора, чтобы не выдать своего волнения.

Разумеется, желанием куда-либо идти с этой парочкой я не горел, но вариантов не было: очень уж не хотелось разделить судьбу Копыла. И похоже, я успел в последний момент: Прозор уже начинал вынимать меч из ножен. Но замер, уставившись на своего господина.

— Тогда поспешим, — сказал тот, и мне показалось, что теперь его лицо выглядит не столь напряжённо, видимо, для него было очень важно, чтобы я с ним куда-то отправился.

— Вы пойдёте с нами, господин? — спросил Прозор, убрав наконец-таки руку с меча.

— Нет, — ответил дядя. — Уходите одни, я нагоню вас…

Узнать, где он собирался нас нагнать, мне было не суждено: дверь в комнату с грохотом отворилась, и на пороге возникла пятёрка вооружённых мужчин. Первый, судя по его одежде и уверенному выражению лица — командир этого отряда сразу же заметил меня и воскликнул:

— Княжич!

Прозор снова схватился за меч, а на лице родственничка возникла гримаса такого разочарования, что я невольно обрадовался: если эти двое напряглись, значит, пятеро прибывших вполне могли расстроить планы дяди.

— Княжич, что ты делаешь в этой башне? — спросил меня командир прибывших. — Мы уже два часа тебя ищем. Отец недоволен.

— Я не знаю, что здесь делаю, — признался я. — Меня пытались отравить, и теперь я ничего не помню. Спасибо дяде, он меня спас.

На всякий случай я решил показать дяде, что верю в его версию произошедшего и ценю помощь. Мало ли кто эти пятеро и чем в итоге всё обернётся. А ещё для верности я присел на кровать и состроил очень несчастное лицо.