Ревизор: возвращение в СССР 37 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 4

От нечего делать стал расспрашивать Эмму Эдуардовну, кто именно из верхов нашей делегации сидит на соседней трибуне. А то мало ли удастся все же переговорить, надо же человека без ошибок и узнать, и именовать правильно… А я путался. Когда в той жизни я вырос, чтобы начать осознанно интересоваться такими людьми, все они были уже старичками, совсем не похожими на нынешних людей с гордо поднятыми головами победителей…

К ее чести она знала всех, кто сидел на той трибуне. В том числе и имена с отчествами. И с большим удовольствием, сама уже явно утомившись от однотипных речей с высокой трибуны, перечислила мне каждого, да еще и с именем-отчеством. А я старался запомнить правильно… К счастью, речи еще долго не заканчивались, так что времени для тренировок было полно. Тем более, что лучшие люди страны тоже скучали и постоянно оглядывались по сторонам, что позволяло получше запомнить их лица…

Все же, наконец, и выступления закончились. Затем дали грандиозный салют в потемневшем небе. А потом объявили, что первый день фестиваля закончен. И мы начали организованно расходиться со стадиона по своим автобусам.

Ужин состоялся в ресторане все в той же гостинице. Снова простенько, но достаточно сытно — немецкий вариант вермишели по-флотски, да булочка с компотом или чаем, на выбор. А я что-то по киселю соскучился, но чего не было, того не было.

Ну а затем разошлись по своим номерам. С самого утра все снова продолжится.

Василий Петрович меня принципиально игнорировал. Подумал было предложить ему бутылку водки, что с собой привез на продажу, но решил, что не сработает. Доцент, все же, невместно ему со студентом пить. Да еще с таким, который ему не нравится. Жаль, но это не тот случай, когда бутылка водки может сыграть роль трубки мира…

Паланга

Когда Галия с Валентиной Никаноровной и малышами вышли из здания аэропорта на улицу, улыбка сама появилась на лице Гапии. Взглянув на няню, она увидела, что та тоже улыбается мечтательно и предвкушающе.

— Так давно здесь не была! — с легким вздохом сказала Валентина Никаноровна. — Так морем пахнет… Спасибо, что уговорили поехать. Чудесные воспоминания.

Галия радостно кивнула ей и тут же повернулась к Валентину Петровичу с сыном, которые любезно согласились поднести их багаж, и, подойдя, поставили рядом.

— Спасибо вам огромное, Валентин Петрович, Гена, — сказала Галия, приветливо им улыбаясь.

— Да не за что. Нам в радость. Спасибо вам за приятную компанию в дороге, — поблагодарил их старший из мужчин. — Надеюсь, еще не раз увидимся здесь, пока на отдыхе будем, — добавил он.

— Конечно. Будем рады, — кивнула им Валентина Никаноровна. — Адрес наш у вас есть, заходите в гости. И супругу с дочкой приводите. Столько про них рассказывали, хочется вживую с ними познакомиться.

— Обязательно. Как устроимся, нагрянем, — рассмеялся Валентин Петрович. — Ждите в гости.

Мужчины помогли дамам донести багаж до стоянки такси и договорились с одним из водителей. Усадив всех в машину и загрузив чемоданы в багажник, попрощались и пошли искать себе транспорт, чтобы добраться до дома.

— Повезло нам с попутчиками, — довольно сказала Валентина Никаноровна. — Такие люди интеллигентные, семья интересная…

— Да, очень понравилось с ними общаться, — подтвердила Галия. — Прямо не терпится с женской половиной их семьи познакомиться. Жаль, что Паши здесь нет. Мне кажется, ему с Геной интересно было бы поговорить.

— Согласна. Парень эрудированный, многое знает, — кивнула няня, — надеюсь, когда Павел приедет, сможем с ними посиделки устроить.

— Обязательно. Правда, дети? — потормошила Галия немного пацанов, которые начали клевать носом. — Потерпите до дома, скоро приедем, — ласково потрепала она их.

— Смотрите, какие здесь машины ездят, — подыграла ей Валентина Никаноровна и показала в окно, чтобы отвлечь детей немного. — Видите, какие интересные.

Мальчишки немного оживились, но было видно, что глазки все равно слипаются.

— Хорошо, что нам с чемоданами помогли и с такси, — сказала Галия, снова благодарно подумав о попутчиках.

— И не говори. Помогли нам с тобой очень. Что бы мы сами сейчас делали, представь. Носились бы по очереди туда-сюда, да еще с засыпающими детьми. Умаялись бы… Ой, смотрите, птичка полетела, — воскликнула Валентина Никаноровна, снова привлекая внимание детей. Те встрепенулись было и опять начали клевать носами.

Пани Нина выбежала встречать их, едва такси остановилось у забора ее дома. Тут же начались приветствия, объятия, слезы. Пани Нина была так искренне рада им, встречала, словно родных. Познакомилась с Валентиной Никаноровной и начала виться вокруг мальчишек, восхищенно их разглядывая и нахваливая.

— Какие уже большие дети, аж не верится, — восклицала она. — А кажется, словно вчера только ты беременная ходила.

— Да, время быстро бежит, — усмехнулась Галия. — Как мы по вам соскучились! — добавила она искренне.

— Ой, и я тоже, деточка, — всплеснула руками пани Нина. — Ну не стойте, проходите в дом. Все готово уже к вашему приезду…

Мальчишки, как началась чехарда с выходом из такси и приветствиями, сразу немного проснулись. Их любой кипеш радует, наблюдали с удовольствием, как все вокруг мечутся. А когда во двор зашли и взгляд их упал на здоровенного черного как смоль кота, лежащего на крыльце, сон у пацанов как рукой сняло. Просияли оба и бодро потопали знакомиться. Ходили они оба уже довольно уверенно… Правда, уставали быстро и тогда сразу же опускались привычно на четвереньки…

— Ой, пани Нина, а откуда у вас кот? — удивленно спросила Галия, тоже заметив питомца. — Такой красивый.

— Это Вильгельм, — неожиданно мрачно ответила ей хозяйка. — Осенью снимали у меня комнату пара супружеская вот с этим котом. Сами из Вильнюса, музыканты оба из консерватории. Жили у меня недели две. Собрались уезжать, а кот забился в угол, шипит, вылезать не хочет. Кое-как его вытащили, посадили в сумку специальную, переноску для животных, и ушли на вокзал. Я по хозяйству хлопочу, уже и думать про них забыла. Вечером вышла на крыльцо, а там Вильгельм этот их сидит, смотрит на меня. Позвонила им назавтра, сообщила. Они обыскались его, оказывается, из вагона как-то сбежал. Хозяйка за ним на следующий день приехала, забрала. А через пару недель примерно снова он у меня во дворе появился. Мокрый весь, грязный, уставший. Дня три отъедался и отсыпался на батарее. Оказывается, уже в Вильнюсе из квартиры снова сбежал от них и как-то умудрился сюда добраться. Ума не приложу как. Так и остался, не гнать же его теперь…

— Ничего себе история, — пораженно посмотрела на хозяйку Галия, вместе с мальчишками наглаживая кота, который, вполне довольный привольной жизнью у моря, растянулся на крыльце во всю длину и довольно громко мурчал, выражая одобрение действиями гостей.

— Чем же это вы его таким кормили? — понимающе усмехнулась Валентина Никаноровна.

— Да он рыбу свежую полюбил очень, — немного смущенно улыбнулась в ответ пани Нина. — Я у рыбаков ему каждое утро брала понемногу… Кто ж знал, что он на нее дом родной и хозяев променяет…

Валентина Никаноровна с Галией аж рассмеялись, услышав ее ответ.

— Рыба здесь вкусная. Его можно понять, — смеясь, сказала Галия.

— Ну все. Пойдемте уже в дом. Стол накрыт, — спохватилась пани Нина. — И Вильгельма давайте с собой возьмем, — сказала она ласково мальчишкам, которые явно не собирались отпускать котика так быстро. — А вечером я вам ежиков покажу, — добавила пани Нина загадочным голосом, — тут их теперь уйма из-за кота этого, будь он неладен, каждый вечер приходят.

У пацанов аж глазки загорелись, когда они услышали, что им еще кого-то интересного покажут. Вряд ли они поняли кого, но само обещание какого-то чуда, прозвучавшее в голосе, распознали сразу.

— А откуда здесь ежи? — поинтересовалась Галия, занося в дом чемоданы. — В прошлый раз вроде не видела…

— Так раньше и не заходили. А из-за кота теперь каждый вечер паломничество, — пожаловалась пани Нина и пояснила, видя недоуменные взгляды гостей. — Кот мышей ловить любит. Но не ест их, а душит и по участку мне раскладывает. Пугает меня, — погрозила она коту пальцем. — А ежи повадились каждый вечер приходить и этих мышек есть. Вот такой у меня здесь теперь зоопарк получился по воле Вильгельма.