Белая ворона - Айронс Моника - Страница 8

— Видите ли, я не только опекун Анабеллы, но и жених. Скоро она будет жить в моем доме, следовательно, ей понадобится компаньонка.

— Это в наши-то дни?

— Италия не Америка. Наши представления о нравственной чистоте могут показаться вам старомодными, но для нас они очень важны. Надеюсь, вы передумаете, хотя бы ради Анабеллы. В последние недели перед свадьбой в доме должна находиться компаньонка невесты.

Синти несколько мгновений пристально смотрела на Феличе, потом в ее глазах промелькнуло подозрительное выражение.

— Ну да, как же! Нравственная чистота… Просто вы хотите, чтобы я развлекала Анабеллу, и она не мешала бы вам своей трескотней.

Феличе наклонил голову, пряча глаза, затем взглянул на Синти с подобием улыбки на губах.

— Уверен, в вашем присутствии Анабелла будет чувствовать себя гораздо лучше. Прошу вас, сделайте мне одолжение!

— Но ваше бракосочетание состоится только через два месяца, — напомнила ему Синти.

— Нет. Я забыл сказать, что отменил прежний договор. Мы будем венчаться через две недели.

— Забыли сказать? И Анабелле тоже?

— Я собрался сообщить ей, когда она выйдет к завтраку.

— А что, если у нее другие мысли на сей счет? — резко произнесла Синти, сверх всякой меры уязвленная самонадеянностью синьора де Бальцано.

— Вот мы ее и спросим, идет?

В этот миг появилась Анабелла, успевшая переодеться в джинсы и майку.

— Чудесно! — воскликнула она, увидев накрытый к завтраку стол. — Я так проголодалась!

— Анабелла, я здесь рассказываю синьоре Донелли, что соображения бизнеса заставляют меня перенести нашу свадьбу на следующий месяц, — спокойно произнес Феличе.

Анабелла издала невнятный звук.

— Но я не успею подготовиться! У меня даже еще нет свадебного платья.

— Синьора Донелли поможет тебе выбрать наряд, когда мы вернемся па Сардинию.

— Ой, Синти, правда? Ты поедешь с нами? Вот здорово!

— Не торопись! — воскликнула та. — Я еще не дала согласия. К тому же ты пропустила мимо ушей самое главное. Твой жених переносит дату венчания, не дав себе труда посоветоваться с тобой.

Анабелла пожала плечами.

— Феличе всегда так поступает. Ммм… какая сочная ветчина!

Девчонка безнадежна, подумала Синти. У нее, в самом деле, ветер гуляет в голове. Вчера, находясь под моим влиянием, она говорила одно, сейчас — совсем другое. Потому что появился жених.

Тем временем Феличе рассказал невесте о том, что вызвал в Нью-Йорк сестру Марии, которая останется здесь до полного выздоровления последней. Сами же они отправятся домой.

— Все так просто? — изумилась Синти.

— А зачем усложнять?

— Ну… Впрочем, не стану объяснять, это займет слишком много времени.

— Для Феличе всегда все просто, — заметила Анабелла, за обе щеки уплетая сандвич с ветчиной. — Все делают то, что он им велит.

— Не все, — твердо произнесла Синти. — Я являюсь исключением.

— Ну, Синти, пожалуйста! — взмолилась Анабелла, — Ты не можешь бросить меня. Ведь мы друзья, разве нет?

— Да, но… — Как объяснить этой жизнерадостной наивной девочке, что Синти поклялась никогда не возвращаться в Италию, и тем более на Сардинию, где было разбито ее сердце, а дух почти сломлен? Вот если бы Анабелла направлялась в другую страну…

А может, во всем этом заложен скрытый смысл? Возможно, в самом деле, настало время вернуться на остров и встретиться там с призраками прошлого. Нe пора ли перестать бегать от них?

— Ну, хорошо, — медленно произнесла Синти. — Я поеду с вами. Но только ненадолго.

— Блеск! — захлопала Анабелла в ладоши. — Как хорошо, что ты сдалась.

Прежде чем Синти успела среагировать на слово «сдалась», Феличе произнес:

— Ошибаешься, дорогая. Сдаются обычно слабые люди. А такой сильный человек, как синьора Донелли, просто делает тактический ход, руководствуясь собственными соображениями. — На этот раз Феличе улыбнулся по-настоящему.

Странно было видеть, как все и вся вскакивают по первому требованию Феличе, однако реальность была именно таковой, Синти вынуждена была признать правоту Анабеллы.

Очень скоро прибыла сестра Марии, с ходу принявшаяся восхвалять щедрость синьора де Бальцано. Тот поселил ее в небольшой уютной гостинице, находившейся прямо за углом больницы.

Синти присутствовала при теплой встрече двух сестер и поневоле сделала вывод, что Феличе поступил правильно. Гораздо меньше ее обрадовало предложение занять на ночь бывшую спальню Марии перед вылетом на Сардинию.

— Я не могу остаться в номере наедине со своей невестой, — твердо произнес Феличе. — Посторонние могут подумать что… э-э… я не смог совладать с природными инстинктами, и Анабелла окажется скомпрометированной.

В его взгляде юмор смешивался с цинизмом, и неожиданно для себя самой Синти отвела глаза.

На следующий день они вылетели на Сардинию. Последние полчаса путешествия Синти старалась не смотреть в иллюминатор, чувствуя, что не вполне готова увидеть края, которые впервые посетила в качестве новобрачной.

В те времена она была похожа на Анабеллу, такая же юная, жизнерадостная, уверенная, что все тайны жизни можно объяснить, руководствуясь собственным скудным опытом. Разумеется, это мнение оказалось ошибочным.

В восемнадцать лет ее родители, врачи, умерли и Индии от неизвестной губительной инфекции, и поначалу она была слишком ошеломлена, чтобы воспринимать хоть что-нибудь, кроме своей утраты. Но потом мало-помалу Синти пришла в себя, и тогда обнаружилось, что она неплохо устроена. Два страховых полиса, а также дом нельзя было назвать большим состоянием, однако они обеспечивали ей финансовую независимость.

Оставшись без родительской опеки, Синти сделала несколько ошибок, впрочем, довольно безболезненных. Но затем она совершила самую главную оплошность — влюбилась в Фабрицио Гутиерри. Это обернулось настоящим несчастьем.

Их представили друг другу общие друзья, и произошло это за день до того, как Фабрицио должен был вернуться на Сардинию. К концу вечера, к величайшей радости Синти, он отложил вылет.

В свои тридцать лет Фабрицио представлялся ей гораздо более старшим, нежели все парни, с которыми она встречалась. Вместе с тем с ним было так же весело, как со сверстниками Синти. Фабрицио был красив и отличался грацией дикого зверя. Они чудесно проводили вместе время, и страсть Синти к обаятельному иностранцу возрастала.

Фабрицио рассказывал о своем импортно-экспортном бизнесе на Сардинии, о выгодной сделке, которую он только что провернул. Все в нем свидетельствовало о надежности и подтверждало образ преуспевающего человека, выходца из состоятельной семьи, сумевшего упорным трудом организовать собственный бизнес. Он всегда был хорошо одет и дарил Синти дорогие подарки.

Его совершенно очаровал тот факт, что она на четверть итальянка и знает итальянский. Синти же видела перед собой космополита, который мог сделать своей любую женщину, однако выбрал ее. Более того, объявил, что она его первая настоящая любовь. Синти было всего восемнадцать, и она поверила.

Когда была объявлена помолвка, родственники убеждали Синти не торопиться и побольше узнать о будущем супруге, однако она не прислушалась к здравым советам. Возобладала слепая уверенность юности. Синти любила Фабрицио, он любил ее — что еще требовалось?

В отличие от большинства мужчин Фабрицио не настаивал на добрачной близости, однако хотел, чтобы свадьба состоялась в Америке. Синти же предпочитала венчаться в Италии, желая отпраздновать это событие в кругу семьи своего возлюбленного. Однако тот сумел переубедить се.

Позже Синти не переставала удивляться, как вышло, что она не побывала у Фабрицио до того, как окончательно дать согласие на брак. Тогда ей быстро стало бы ясно, что его так называемый бизнес — это прикрытие, а на самом деле он скрывается от кредиторов. Кроме того, некоторые аспекты его деятельности оказались в поле пристального внимания полиции.

Или взять, к примеру, вариант, при котором Фабрицио уложил бы невесту в постель до свадьбы. Утолив первую страсть, Синти непременно взглянула бы на будущего супруга более трезво и не спешила бы связывать себя законными узами. Однако Гутиерри предусмотрительно избежал этого и привез молодую жену в Италию, когда дверца клетки уже захлопнулась.