Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 1 - Дюма Александр - Страница 14

– Да этот ваш замок Таверне – сущая крепость! Ну что ж, постучите.

Жильбер приблизился к воротам и, превозмогая робость, нерешительно постучался.

– Так вас никто не услышит, друг мой, – сказал путешественник, – стучите громче.

В самом деле, незаметно было, чтобы кто-нибудь слышал стук в ворота. Кругом было по-прежнему тихо.

– Вы принимаете ответственность на себя? – спросил Жильбер.

– Не беспокойтесь.

Тогда Жильбер отбросил колебания; выпустив из рук молоточек, он вцепился в колокольчик, издавший такой пронзительный звон, что его было слышно на лье вокруг.

– Ей-богу, если ваш барон и на этот раз не слышал, он глухой, не иначе, – изрек путешественник.

– А, Маон[29] залаял, – отметил молодой человек.

– Маон? – подхватил путешественник. – Это конечно же знак внимания со стороны вашего барона по отношению к его другу герцогу де Ришелье.

– Не знаю, сударь, что вы имеете в виду.

– Маон – последнее завоевание маршала.

Жильбер снова вздохнул.

– Увы, сударь, я уже признался вам, что ничего не знаю, – сказал он.

Два эти вздоха подытожили для странника целую череду скрытых мук и неутоленных честолюбивых притязаний.

В этот миг послышались шаги.

– Наконец-то, – проронил путешественник.

– Это наш Ла Бри, – пояснил Жильбер.

Ворота отворились; но при виде путешественника и его странной кареты Ла Бри, который ожидал только Жильбера и был застигнут врасплох, чуть было не захлопнул их снова.

– Прошу прощения, друг мой, – обратился к нему путешественник, – мы направлялись именно сюда, и не нужно захлопывать ворота у нас перед носом.

– Однако, сударь, я должен уведомить господина барона о неожиданном посетителе…

– Не стоит труда, поверьте мне. Рискну навлечь на себя его неудовольствие и ручаюсь вам: может быть, меня и прогонят, но не раньше чем я обогреюсь, обсохну, подкреплюсь. Слыхал я, что вино у вас доброе, так ли это? Уж вы-то знаете.

Вместо ответа Ла Бри продолжил было сопротивление, но путешественник проявил настойчивость, и вот уже обе лошади и карета оказались на подъездной аллее, а Жильбер в мгновение ока запер ворота. Признав свое поражение, Ла Бри решил самолично идти доложить о захватчике и со всех своих старых ног устремился к дому, крича во всю глотку:

– Николь Леге! Николь Леге!

– Кто такая Николь Леге? – осведомился незнакомец, все с тем же хладнокровием двигаясь по направлению к замку.

– Николь, сударь? – переспросил Жильбер с легкой дрожью в голосе.

– Да, Николь, та, которую зовет мэтр Ла Бри.

– Это горничная мадемуазель Андреа, сударь.

Тем временем крик Ла Бри не пропал втуне: под деревьями мелькнул огонек, озаривший прелестное девичье лицо.

– Что тебе, Ла Бри? – спросила она. – И почему такой переполох?

– Скорее, Николь, скорее, – дребезжащим голосом прокричал старик, – доложи хозяину, что какой-то путник, застигнутый грозой, просит у него пристанища на ночь.

Николь не заставила его повторять дважды и так проворно понеслась к замку, что мигом скрылась из виду.

Что до Ла Бри, убедившись, что барон не окажется застигнутым врасплох, он позволил себе остановиться и немного перевести дух.

Доклад вскоре возымел свое действие: с высокого крыльца, почти скрытого за акациями, донесся раздраженный и повелительный голос, повторявший не слишком-то дружелюбно:

– Путник?.. Что за человек? Явившись в чужой дом, следует по меньшей мере назваться.

– Это барон? – спросил у Ла Бри тот, кто явился причиной такого недовольства.

– Увы, да, сударь, – сокрушенно подтвердил бедняга. – Слышите, что он спрашивает?

– Он спрашивает мое имя, не правда ли?

– Истинно так. А я-то и забыл вас спросить.

– Доложите о бароне Жозефе де Бальзамо, – сказал путешественник. – Быть может, общность наших титулов сделает твоего хозяина уступчивее.

Ла Бри доложил, несколько ободренный титулом, который приписал себе незнакомец.

– Ладно, в таком случае пускай войдет, – пробурчал голос, – я же вижу, он уже здесь… Прошу вас, сударь, пожалуйте… Так, вот сюда…

Путник быстрым шагом подошел к крыльцу, но на первой ступеньке оглянулся: ему хотелось видеть, идет ли Жильбер следом.

Но Жильбер исчез.

5. Барон де Таверне

Хотя тот, кто назвался бароном Жозефом де Бальзамо, уже слышал от Жильбера о крайней бедности барона де Таверне, все же убогость жилища, получившего из уст Жильбера пышное наименование замка, повергла его в удивление.

Дом был одноэтажный и представлял собой вытянутый прямоугольник, с обеих сторон которого возвышались двухэтажные башенки квадратной формы. И все же при бледном свете луны, проникавшем из-за разодранных грозой туч, это несуразное строение не лишено было некой живописной красоты.

Шесть окон внизу и по два окна в каждой башенке, по одному на каждом из этажей, довольно широкое крыльцо с расшатанными ступенями, щели между которыми на каждом шагу грозили падением в них, – таков был общий вид замка, поразивший посетителя прежде, чем он достиг порога, где, как было уже сказано, поджидал его барон в халате и со свечой в руке.

Барон де Таверне был старичок невысокого роста, лет шестидесяти или шестидесяти пяти, с живым взглядом, высоким, но нахмуренным лбом; на нем был скверный парик, мало-помалу по вине свечей, украшавших камин, роковым образом лишившийся даже тех буклей, которые пощадили крысы. В руке он держал сомнительной белизны салфетку: судя по всему, его побеспокоили, когда он садился за стол.

На его хитром лице, отдаленно напоминавшем лицо Вольтера, изобличалась, как нетрудно было заметить, борьба двух чувств: вежливость обязывала его любезно улыбаться незнакомому гостю, а нетерпение искажало черты гримасой, в которой явно проглядывала угрюмая желчность; поэтому в неверном пламени свечей, от которых на лицо резкими штрихами ложились тени, барон де Таверне казался весьма безобразным господином.

– Сударь, – обратился он к посетителю, – могу ли я узнать, какому счастливому случаю обязан удовольствием видеть вас у себя?

– Виной тому гроза, сударь, лошади мои испугались, понесли, едва не разбили карету. Я очутился на большой дороге, причем без форейторов: один из них свалился с седла, другой удрал верхом на своей лошади; встреченный мною молодой человек указал мне путь к вашему замку и заверил, что я найду у вас приют, благо ваше гостеприимство всем известно.

Барон поднял свечу повыше, надеясь разглядеть того простофилю, которому обязан был счастливым случаем, о коем только что упомянул.

Путешественник также оглянулся, дабы убедиться, что его юный проводник в самом деле его покинул.

– А знаете ли вы, сударь, как зовут того человека, который указал вам мой замок? – спросил барон де Таверне с таким видом, словно желал знать, кому выразить свою признательность.

– По-моему, если не ошибаюсь, этого юношу зовут Жильбер.

– Вот как, Жильбер! А я-то полагал, что он ни на что не годен, даже дорогу указать. Значит, это бездельник Жильбер, философ Жильбер!

Этот поток эпитетов, произнесенных самым угрожающим тоном, дал гостю понять, что владетельный сеньор и его вассал не слишком жалуют друг друга.

– Ну что ж, – произнес барон после недолгого молчания, столь же выразительного, как его слова, – извольте войти, сударь.

– Прежде мне хотелось бы распорядиться, чтобы мою карету поставили в сарай: я везу с собой вещи, которым нет цены.

– Ла Бри! – вскричал барон. – Ла Бри! Загоните карету господина барона под навес: правда, дранка уже почти вся пооторвалась, но все-таки там посуше, чем посреди двора; а вот с лошадьми дело плохо: не думаю, что для них найдется корм; но ведь они принадлежат не вам, а хозяину почтовой станции, так не все ли вам равно?