Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 2

Это именно та реакция, на которую я рассчитывал. Если крупные клиенты начнут массово продавать акции, невзирая на убытки, падение продолжится, усиливая давление на Харрисона.

— Держите меня в курсе, — сказал я Джонсону. — И будьте осторожны. Харрисон сейчас особенно опасен.

Положив трубку, я вернулся в офис и связался с О’Мэлли, который наблюдал за ситуацией непосредственно на бирже.

— Патрик, что происходит на торговом полу?

— Сущее безумие, босс, — голос О’Мэлли звучал возбужденно. — У поста Continental Copper настоящее столпотворение. Брокеры Харрисона пытаются поддержать акции крупными покупками, но предложение превышает спрос. А сейчас появился новый слух, якобы один из банков, кредитующих Continental Copper, рассматривает возможность пересмотра условий займа.

Я замер. Этот слух не был частью нашего плана.

— Кто его распространяет?

— Неизвестно, — ответил О’Мэлли. — Но эффект потрясающий. После этого акции упали еще на четыре пункта.

Я задумался. Возможно, кто-то еще играл против Continental Copper, и наша операция совпала с чужой атакой. Или, что более вероятно, рыночная паника начала порождать собственные слухи, как это часто бывает.

— Что с нашими короткими позициями? — спросил я.

— По предварительным оценкам, прибыль составляет около трехсот тысяч долларов, — сообщил О’Мэлли. — И это только за два дня.

— Хорошо, — я принял решение. — Начинайте постепенно закрывать часть позиций. Не хочу, чтобы нас заподозрили в манипулировании рынком.

Стратегия давала даже лучшие результаты, чем я ожидал. Выборочные короткие продажи на падающем рынке приносили значительную прибыль, одновременно нанося серьезный ущерб Харрисону и его партнерам.

К концу торгового дня акции Continental Copper потеряли в общей сложности почти двадцать процентов своей стоимости за два дня. По оценкам наших аналитиков, «Харрисон и Партнеры» понесли убытки, превышающие полмиллиона долларов. И хотя это лишь небольшая часть их общего капитала, психологический эффект огромен.

Вечером того же дня Бейкер принес мне свежие новости с Уолл-стрит.

— Харрисон созвал пресс-конференцию на завтра, — сообщил он. — Собирается лично выступить в защиту Continental Copper и опровергнуть слухи о проблемах компании.

— Это означает, что он чувствует серьезную угрозу, — заметил я. — Харрисон редко лично участвует в подобных мероприятиях.

— Что будем делать дальше? — спросил Бейкер. — Продолжаем давление или переключаемся на Federal Steel?

Я задумался, взвешивая варианты. С одной стороны, можно продолжить атаку на Continental Copper, возможно, добившись еще большего падения. С другой, выступление Харрисона могло переломить настроение рынка, и акции начали бы восстанавливаться.

— Мы закрываем большую часть коротких позиций в Continental Copper завтра с утра, перед пресс-конференцией Харрисона, — решил я. — И сразу же начинаем операцию с Federal Steel, пока все внимание сосредоточено на медной компании.

— А что насчет слухов? — поинтересовался Бейкер. — Продолжаем их распространять?

— Нет, — я покачал головой. — Пусть Харрисон думает, что его решительные действия остановили атаку. Это даст ему ложное чувство безопасности, пока мы переключимся на другую цель.

На следующее утро мы закрыли почти все наши короткие позиции в Continental Copper перед началом торгов, зафиксировав прибыль в размере более четырехсот тысяч долларов. Как я и предполагал, после эмоционального выступления Харрисона в защиту компании акции начали восстанавливаться. К концу дня они отыграли почти половину потерь.

Но к тому времени наше внимание уже переключилось на Federal Steel. Используя тот же метод распространения слухов, но с другими каналами и источниками, мы начали формировать негативное мнение о перспективах компании.

Через три дня, когда акции Federal Steel начали падать, а Continental Copper почти полностью восстановились, до Харрисона наконец дошло, что происходит.

— Босс, — О’Мэлли ворвался в мой кабинет без стука, что случалось крайне редко. — На бирже шумиха. Харрисон публично обвинил нас в манипулировании рынком! Он требует расследования наших действий регуляторами.

Я отложил бумаги, над которыми работал.

— Мы этого ожидали, Патрик. У него нет доказательств, только подозрения.

— Но что, если регуляторы действительно начнут расследование? — обеспокоенно спросил О’Мэлли.

— Все наши короткие позиции открыты через различные счета и брокерские конторы, никак не связанные с «Стерлинг Инвестментс», — спокойно ответил я. — А распространение аналитических отчетов о ситуации в отрасли не является манипуляцией. Это просто информирование рынка.

О’Мэлли кивнул, но все еще выглядел встревоженным.

— И все же, босс, публичное противостояние с Харрисоном может навредить нашей репутации.

— Или укрепить ее, — я улыбнулся. — Все зависит от того, кто выйдет победителем.

В тот же день Бейкер сообщил мне, что несколько крупных клиентов «Харрисон и Партнеры» обратились к нам с запросами о возможности перевода своих средств под наше управление. Они были впечатлены нашей способностью прогнозировать движения рынка и хотели воспользоваться этим преимуществом.

— Видишь, Патрик, — сказал я О’Мэлли, когда мы обсуждали эти новости. — Харрисон может кричать о манипуляциях сколько угодно, но рынок говорит сам за себя. Мы предсказали проблемы в медной отрасли и действовали соответственно. Теперь мы делаем то же самое со сталелитейной промышленностью. Это просто хороший анализ рынка.

К концу недели операция с Federal Steel принесла нам еще около трехсот тысяч долларов прибыли, а «Харрисон и Партнеры» понесли новые убытки. Но самым важным результатом было не финансовое преимущество, а психологическое воздействие.

Харрисон начал действовать эмоционально, делая публичные заявления, обвиняя нас во всех смертных грехах, требуя расследований. Это выдавало его неуверенность и страх, что только усиливало отток клиентов.

Когда мы уже готовились начать третью фазу операции, атаку на Western Union, произошло нечто неожиданное. Прескотт вернулся с обеда с серьезным выражением лица.

— Мне только что позвонил Колман, — сообщил он, закрыв за собой дверь кабинета. — Харрисон созывает срочное собрание партнеров. По словам Колмана, финансовое положение фирмы хуже, чем кажется. Они потеряли не только на акциях, но и столкнулись с оттоком клиентов. Несколько крупных инвесторов уже забрали свои портфели.

Я отложил ручку и внимательно посмотрел на Прескотта.

— Это интересная информация. Но почему Колман решил поделиться ею с вами?

— Он прощупывает почву, — Прескотт сел напротив меня. — Хочет знать, не заинтересованы ли мы в приобретении части «Харрисон и Партнеры».

Я удивленно поднял брови.

— Приобретении? Они настолько в отчаянии?

— Похоже на то, — кивнул Прескотт. — Харрисон упрямо держится за убыточные позиции, отказываясь признать поражение. Это усугубляет ситуацию с каждым днем. Некоторые младшие партнеры начинают опасаться за будущее фирмы.

Я откинулся в кресле, обдумывая эту неожиданную возможность. Изначально я планировал нанести Харрисону ощутимый финансовый урон, чтобы он прекратил атаки на «Стерлинг Инвестментс». Но возможность поглощения части его бизнеса или даже всей фирмы открывала совершенно новые перспективы.

— Что ж, — медленно произнес я, — возможно, нам стоит изменить стратегию. Вместо атаки на Western Union, давайте соберем более подробную информацию о реальном финансовом положении «Харрисон и Партнеры». Если они действительно на грани кризиса, мы могли бы рассмотреть возможность частичного или полного поглощения.

Прескотт кивнул, хотя в его глазах читалось некоторое сомнение.

— Вы уверены, что хотите идти этим путем? Поглощение «Харрисон и Партнеры» — это не просто финансовая операция. Это будет воспринято как прямой вызов всему финансовому истеблишменту Уолл-стрит.

— Именно, — я улыбнулся. — И именно поэтому нам нужно действовать решительно. Если мы сможем поглотить часть бизнеса Харрисона или даже всю его фирму, это не только устранит угрозу, но и установит нас как серьезную силу на финансовом рынке. А кто правит на Уолл-стрит, тот правит Америкой.