Коллектор (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович - Страница 26

Глава 12

Я вытащил чип из шеи и спрятал его в карман. Половина дела сделана - я знаю, кто его убил. Осталось только найти эту дрянь и пустить пулю ей в голову.

Пока оптика перезагружалась, а интерфейс переходил в стандартный режим, я сидел с закрытыми глазами и размышлял об увиденном. Да, я знаю имя и лицо убийцы, но не знаю мотивов. Они не ссорились, им нечего было делить - похоже, Гриша вообще видел ее впервые.

Так за что же она его убила? Можно было бы подумать, что она - просто маньячка, цепляет мужчин в клубах, а потом режет им глотки и пробивает черепа в их же квартирах. Но нет. Она действовала слишком неаккуратно и неумело, навряд ли она убивала до этого.

Может, Гришу кто-то заказал? На наемницу эта девчонка тоже не похожа. Если бы она не застала пьяного и доверчивого Гришу врасплох, он точно смог бы отбиться. Может, месть? Да, мы много кому перешли дорогу за три года работы в банке, но нельзя сказать, что мы разрушали человеческие судьбы - как правило, мы приходили к тем, кто уже и так лишился всего. Мы лишь выносили вещи с тонущих кораблей. У крошечного процента должников оставались деньги, чтобы заказать нас, но ни у одного из тех должников не было нужных связей и авторитета, чтобы выйти на исполнителей. Да и в конце концов, зачем вообще мстить нам, рядовым коллекторам? Если и мстить, то сразу банку.

Получается, это было все же случайное знакомство?

Мое сердце сжалось от новой догадки. Может, убив его, кто-то пытался достать до меня? Поквитаться со мной за грехи из времен, когда я зарабатывал, копошась в грязи и проливая кровь. Гриша вполне мог проговориться по пьяни обо мне и своей дружбе со мной, и в тот же вечер его могли убить за это.

Нет. Это уже не теории, а просто мнительность. Навряд ли убийство связано с моим прошлым. Скорее уж, дело было в его прошлой работе - он тоже наворотил дел, явно не меньше меня. Но кто стал бы его искать? Африканские партизаны? Чушь.

Оптика загрузилась, интерфейс включился. Операционная система поприветствовала меня короткой дружелюбной мелодией.

- Посмотрел? - спросила Крисси, усевшись на пуфик напротив, и отхлебнула колы из банки. - Как тебе, классно я код сшила?

- Нормально, - небрежно ответил я. Мне не нравилось ее самодовольство. Впрочем, сегодня меня раздражали вообще все люди вокруг. - Я узнал все, что мне было нужно.

- Ну… - задумчиво протянула она. - Знаешь, диск подпортился, код уже разрушался, так что под конец некоторые воспоминания стерло и перемешало. Я постаралась восстановить логик…

- Да, да, я понял. - я грубо остановил ее, махнув ладонью. Встал с дивана, подошел к хакерской капсуле и забрал коробку с молекулярным диском. Она наблюдала за мной, явно оскорбленная. Перед лестницей, ведущей наверх, я остановился, взглянул на нее. И выдохнул.

- Ты хорошо поработала, но мне некогда выслушивать подробности. Я получил наводку, надо идти дальше.

- Все нормально, - она пожала плечами. - Но больше не груби мне.

Я улыбнулся. Смешная девочка, очень опасная хакерша. Если не сбавит гонору, ее жизнь закончится очень печально. Хакеры думают, что сидят в безопасности вдали от злых наемников, решал и корпоратов, но пистолет намного ближе к их виску, чем они привыкли думать.

- Навряд ли мы еще увидимся, - ответил я и молча ушел.

***

Когда я вышел из книжного и сел в машину, на внутренних часах уже показывало девять вечера. “ВСБ Анализ” работал круглосуточно, так что первым делом я решил съездить туда и вернуть диск на место. Так я и сделал. Без проблем зашел внутрь, кивнул охраннику, посетил архив, нашел нужную полку, поставил пластиковый контейнер в паз и налепил обратно наклейку-идентификатор. Дело сделано.

По записям с камер видеонаблюдения легко узнать, в какое время я посещал “Анализ”, какой диск похитил из архива и когда его вернул. Но я не думаю, что эти записи будут отсматривать - незачем. Диск на месте, никто, наверное, и не заметит, что я позаимствовал на день собственность компании.

Стрелка внутренних часов клонилась к десяти. Длинный выдался день: утром я допрашивал хакера, потом работал на решалу, а вечером сидел в хакерспейсе и смотрел воспоминания мертвого человека. Ночь я, похоже, проведу не дома - все равно не смогу уснуть, пока не докопаюсь до правды. Так что я поехал в клуб “ОМСК”, где Гриша познакомился со Светой. Переодеваться я не стал. Буду светить коллекторской формой и злить панков.

Пока ехал, вспоминал увиденное с чипа памяти. Меня преследовали сумбурные мысли и картины кошмаров, что мучили Гришу по ночам. С каждой секундой я все сильнее и сильнее накручивал себя, злился и закипал. Я врал ему. Врал и ничего не знал, а потому - не мог помочь.. Если бы я только знал о его кошмарах, его боли, я бы попытался сделать… что-нибудь. И он, возможно, не умер бы такой глупой смертью. Я всегда относился к нему как к младшему брату, слегка наивному и глупому, его выходки и молодежный протест я воспринимал, как ребячество. Но он просто пытался уйти от своих демонов. Я этого не понимал.

Мы росли вместе, играли и шутили. Я вспоминал наши последние детские шалости - как мы скатывались на горке и пытались скинуть друг друга с кучи снега. Мы мечтали о будущем, представляли себя разработчиками игр или учеными, художниками. Жизнь по итогу завела нас в трясину. Хотя, может, мы сами виноваты? Никто не заставлял нас стать убийцами - это был наш выбор. Мы мечтали быть кем угодно, но не теми, кем в итоге стали.

К одиннадцати я уже был у клуба. Запарковал машину на гигантской стоянке у торгового центра, накинул куртку, спрятал револьвер под кресло и взял с собой электропистолет - в клубе могут и по лицу двинуть, но убивать я никого не планировал. А вот подраться было бы неплохо. Мне хотелось выплеснуть злобу на парочке увальней и сломать кому-нибудь пару костей. Если меня изобьют, это тоже будет неплохо. Может, от физической боли меня попустит немного. Я был на взводе, возвращаться домой в таком состоянии нельзя.

“ОМСК” располагался в подвале многоэтажки на Арбате. На этой улице вечно кипела жизнь - днем и ночью, зимой и летом. Голографические проекции толстяков заманивали в рестораны, из клубов и пабов валила музыка, на мостовой в лужах оттаявшего снега лежали пьяницы. Проститутки зазывали прохожих зайти в бордель. Я огибал людей, протискивался сквозь толпу, и в нужном месте свернул на тесную улочку под сводом арки, на которой стояли фигуры средневековых рыцарей. Я шел по следам пустых бутылок, пачек из-под “Клея”, у стен стояли типичные московские панки: очки с разноцветными стеклами, патчи несуществующих интернет-войск, серьги, кожанки с матершиной на спинах и высокие цветастые хаеры на головах. Одни смотрели на меня с шутливой издевкой, другие - с презрением.

Наконец, я нашел нужный клуб. “ОМСК” никто не охранял, не было тут ни вышибал, ни фейсконтроля.

- Эй, куколд! - крикнули мне сзади. - Ты че тут делаешь? Это клуб для крутых.

Я не стал оборачиваться и пошел дальше, спускаясь по лестнице. Стены были исписаны отборными ругательствами поверх текстов из классических песен панк-групп и таких же отбитых философов. У меня дыхание перехватывало от запахов скисшего пива, курева и мочи. Чем глубже я спускался, тем громче по ушам стучала музыка.

В клубе была толкучка. Светомузыка разливалась по кирпичной кладке, фонари и прожекторы мигали и вырисовывали цветные линии над людьми, под потолком клубился пар от сигарет, в том числе и электронных. За спинами и головами я не видел, кто выступал со сцены.

Вовсю работал блокировщик мата: почти весь текст песни заглушал белый шум, так что и без того грязная малопонятная музыка на входе в мои уши превратилась в невыносимую шипящую какофонию.

Я расталкивал панков, идя к месту, где по моим прикидкам могла быть барная стойка - я собирался спросить у бармена, не знает ли он что-нибудь про девушку, с которой вчера ушел Гриша. Я пробурил танцпол насквозь и вышел к противоположной стене, но ничего не нашел - только стол, за которым сидел голый мужик, весь разрисованный татуировками с драконами, какими-то иероглифами и ликами китайских генсеков. Я заметил серпы и молоты, двуглавого орла и даже парочку российских политиков из культовой среди патриотов “Железной тройки”. Они правили еще в старой Российской Федерации.