Оторва. Книга первая (СИ) - "Ортензия" - Страница 3

Да, я пару дней назад по пьяни заявила во всеуслышание, что книги про попаданцев мне нравятся, и я не прочь прокатить ещё одну жизнь и что буду тратить её не так бездарно. Но это было не желание, да и кто бы смог исполнить такое? Да ещё и в СССР. Да я даже родилась, когда его уже не было. И в кого я попала? Чёрт, не врали писатели про попаданцев, вот только все сюда лезли, когда им на пенсии сидеть надоело, а мне всего 31 год. Почти семь лет на трёх фирмочках телохранителем. Собственная квартира в центре. Да я только жить там начала. Уроды, кретины, суууки!

Меня затрясло от полной несправедливости.

А сколько лет мне здесь? Я, наклонившись вперёд, подтянула к себе зеркало, положила на колени и побарабанила пальцем по деревянной раме. Дважды выдохнула и, резко поддавшись вперёд, упёрлась взглядом в зеркальную поверхность. Выдохнула. Личико кукольное, прям няша. И с таким прикупом, как грудь, девственность я потеряю не в 20 лет. Это уж точно.

Волосы чёрные, глаза карие. Я широко улыбнулась. Зубки не крупные, вполне себе ровные. Скулы не выпирают. Я пощёлкала языком. Так и чьё это тело? Как там писали про попаданцев. Тело услужливо подсказало. Я прислушалась к себе. Ну и? Вот же дура. И кому в голову такое могло прийти? Вот как мёртвое тело может что-либо услужливо подсказать? Оно же мёртвое, а если и подсказало, то, стало быть, предыдущий владелец его не покинул. И как бы мы уживались?

Я установила зеркало на тумбочке и задрав футболку, хотя какая это на фиг футболка, по улице в ней точно не пойдёшь, встала и, повернувшись к зеркалу спиной, развернула голову, чтобы получше разглядеть свои новые ягодицы. Бёдра широкие, но излишками жировых отложений тело не страдает. Ну какие жировые отложения. Этой кукольной мордашке максимум 17 лет. Твою же мать, так я в школе учусь. Вот это жопа!

Последнюю фразу, вероятно, сказала вслух. Оглянулась на спящую красавицу и увидела широко раскрытые глаза. Так, она не спит стерва, и совершенно беззастенчиво разглядывает меня. Я прикрылась футболкой, развернулась к… не знаю кто там она. Девушка или женщина, полголовы простынёй накрыто. Упёрла руки в бока и сдвинув брови, постаравшись сделать голос погрубее, сказала первое, что пришло на ум:

— Ну и чё зенки вылупила? Голой бабы никогда не видела? Ну так встань перед зеркалом, тупица безмозглая.

Глава 2

— Чего? — она приподнялась на локте и уставилась на меня. Простыня сползла с головы, показав рыжую шевелюру.

Так этой чике (1) не больше 25–26 лет. И чего на неё агриться (2) А ещё «тупая» и «бестолочь», слова синонимы.

А потому что нечего пялиться! У меня сегодня не самое доброе утро. К тому же глаза у этой стервы неприятные, глубоко посаженные, противные. Надбровная дуга, вон как повисла над верхним веком. А у левого глаза вообще аномалия, веко завернулось внутрь, и кожа касается глазного яблока. Мерзость. Тьфу. А шнобель, могла бы посоревноваться с длинноносой обезьяной, только у этой рыжей он ещё и крючком согнут, как у демонического облика Арта из хоррор-франшизы «Ужасающий». Ну и рожа. Я, конечно, согласна, что дамочке не совсем повезло в жизни и девственность она свою вряд ли, когда потеряет, но вот такая уж я, как шут Карлуша (3), вещаю голосом морали и только правду.

— Что слышала, — огрызнулась я. Огрызнулась! Ну что за голос мне достался. Вроде как нагрубила, а на слух, как будто извинилась.

И тут эта ненормальная завопила:

— Зоя!

И что это было? Это она ко мне с таким криком? Меня зовут Зоя? Да я это имя терпеть ненавижу. Вот какая сволочь надо мной смеётся?

Дверь в палату приоткрылась, и в щель просунулось нечто, которое я идентифицировала как голову. Волосы длинные, тёмные, но точный цвет определить не смогла. Всклокоченные, можно обозначить как флаундер (4) или как причёска средневекового монаха. Длинное сверху и сдвинутое в сторону. Полный беспорядок, символизирующий хаотичный и неуклюжий стиль, предназначенный исключительно для одного. Пугать своих недоброжелателей, к коим, вероятнее всего, относилось тело, в которое я так нахально вкарабкалась.

Даже появилось желание спросить это существо, у которого я не смогла определить гендерную принадлежность, как долго ему пришлось сидеть у парикмахера, чтобы сотворить такую причёску. Но вовремя вспомнила, что мы все сейчас находимся в больнице и, вполне возможно, это результат несчастного случая.

Голова, всё так же висевшая в воздухе, помоталась из одной стороны в другую, волосы разошлись, и лицо приняло облик равнобедренного треугольника с небольшим вздутием посередине, что, вероятнее всего, представлял из себя нос. Над ним прищуренные маленькие свинячьи глаза, заросшие бровями. Губы, две узкие длинные бесцветные полоски. А вот подбородок, у этого нечто был ярко выраженный косметический дефект. Даже не двойной, а тройной. Мощная нависающая мясистость на нижней челюсти выглядела как ступеньки, ведущие вниз, что визуально делало подбородок огромным.

Я едва не взвизгнула. Ага, видимо, тело услужливо подсказало, что я не бесстрашная боевая единица, а всего лишь девочка, к тому же не достигшая совершеннолетнего возраста. Лучше бы оно, сволочь такое, подсказало, как меня зовут.

Словно Боженька услышал мою молитву, потому как голова уставилась на меня своими поросячьими глазами и пробасила:

— Встала уже, Бурундуковая, иди в процедурный, — и исчезла, так и не показав своего тела. Хотя, если оно не лучше лица, так и слава Богу.

Значит, я Зоя Бурундуковая. Фамилии достаются, то птички, то зверюшки. Зашибись. И зачем мне в процедурный? Помнится, в прошлой жизни мне там перевязку делали, но сейчас, вроде как я в этом не нуждаюсь. Или это соседку позвали?

Я упёрлась в королеву красоты взглядом, но та продолжала коситься на меня молча. Нет, не её. Всё же Бурундуковая это я.

Тяжело вздохнула и осмотрела себя. В этом? Даже закашлялась, но потом что-то припомнила и оглянулась на свою койку. Нечто цветастое красного цвета висело на спинке кровати. И что это? Развернула и скептически осмотрела. Халат банный, во всяком случае ассоциировал он себя именно с таким изделием. Пуговиц нет, нужно запахнуть и завязать две верёвочки, которые тут же присутствовали. На красном фоне зайчики и белочки, причём зайчики синие, а белочки зелёные. Твою же мать, куда я попала?

Выглянув в коридор, сразу обнаружила напротив дверь, с буквой «ж», намалёванной синей краской. В СССР что, всё было синим и зелёным? И жёлтым. Потому как двери, что в палату, что в уборную, когда-то были окрашены в яичный цвет.

Организм сразу потребовал посетить сие заведение, но едва я попыталась войти, как передо мной возникла голова, та самая, с модельной стрижкой.

— Куда прёшь, — рявкнула она, — не видишь, идёт уборка.

И дверь захлопнулась, а я ещё минуту стояла в оцепенении. Опять тело услужливо подсказало, что я маленькая девочка? С перепугу едва не заорала, а могла и лужицу пустить от такого близкого знакомства. И что делать? Посетить уборную мне вдруг захотелось со страшной силой. Обречённо глянула сначала в одну сторону коридора, потом в другую. Увидела в самом конце прислонённую к стене деревянную швабру и по независящим от меня причинам поковыляла туда.

Дверь, находившаяся рядом с вышеупомянутым предметом, оказалась незапертой, и, я осмотревшись по сторонам и не увидев никого, заглянула внутрь, надеясь обнаружить туалет для служебного пользования. Помещение действительно оказалось служебным, вот только это была совсем маленькая комнатушка с сельхозинвентарём. Увидев пару вёдер, я прошмыгнула за дверь и оставив узкую щёлку, чтобы можно было хоть что-нибудь разглядеть в полной темноте, с облегчением уселась на одно из вёдер. Мне всего лишь по-маленькому требовалось, вот и питала надежду, что никто не обнаружит мою проделку.

Однако вышло не совсем гладко. Уже выходя в коридор, я нос к носу столкнулась с мужиком, похожим на ботана (5) чуть старше моей оболочки из прошлого. Он был в белом халате, застёгнутом на все пуговицы, даже на самую верхнюю. Волосы были зачёсаны назад, а на кончике носа сидели маленькие круглые очки, как у кота Базилио, только прозрачные.