Оторва. Книга первая (СИ) - "Ортензия" - Страница 1

Оторва. Книга первая

Глава 1

— Вы все отбросы общества, — орал с утра шеф, в миру Андрей Пантелеймонович, — никчёмные существа! Все когда-то работали в полиции, и ушли вас оттуда по самым неблаговидным предлогам.

Игорь что-то попытался буркнуть.

— Чего? — шеф заорал громче. — Какие «по собственному желанию»⁈ Это в ваших делах так прописано, но мы все прекрасно знаем, как было на самом деле!

Я тоже буркнула.

Шеф резко поднял руку, заставив меня умолкнуть, и быстро проговорил, словно скороговорку разучивал:

— О тебе, Синицына, будет отдельный абзац, и да, я помню, что ты не служила в полиции, что тебя совершенно не обеляет. Ты у нас всего полгода, перешла из «Смузи», которое распалось, и начинаю думать, не без твоей помощи. У нас ты три месяца маскировалась под порядочную, — он замолчал, словно решив, что слово, которое хотел произнести, не совсем уместно и теперь подбирал к нему синоним. Вероятно, не нашёл ничего в загашниках памяти и продолжил, — женщину! А что на самом деле?

Он опустил руку вниз.

— Короче, кто из вас вчера предложил нажраться в зюзю в преддверии выходных дней? А? Чего молчим?

Все дружно пожали плечами, а Игорь снова что-то негромко буркнул.

— Хорошо, — сказал Пантелеймонович, — спрошу по-другому: кто предложил поехать в этот злополучный бар?

Я негромко пискнула, но вышло, словно недовольно рыкнула.

— Синицына! — снова заорал начальник. — Опять Синицына? Да что же это такое⁈ А может, у тебя дома какой-то особый магический шар имеется?

Магический шар? А что, была бы я ведьмочкой — обязательно имела. Уверена, очень нужная в хозяйстве вещь. Ничего готовить не нужно… или это про скатерть-самобранку? Ну, может, и шар что-то может. Убирать, стирать… Представила масштабы и размечталась.

— Синицына! Ты с нами? Я тебе вопрос задал. У тебя что, магический шар есть, по которому ты точно определяешь, в каком баре сегодня случится хрень?

О! Оторвал от прекрасного вечного. Глянула на шефа невинными глазками, хлопнула ресничками. Нет, ветер не сделала, редкие они у меня.

— Синицына! Ты мне бедной овечкой не прикидывайся!

— Нет, — я отрицательно помотала головой, — шарика нет, — и честно созналась, — карты есть.

— Какие карты? — на лице шефа отразилось изумление, а все, кто находился в комнате, повернули головы в мою сторону.

— Таро, — сказала я, — у меня бабушка была ведуньей, вот от неё и остались. Балуюсь иногда.

Шеф явно опешил от моего признания, даже закашлялся.

— Я что-то не понял. Ты это сейчас серьёзно сказала? Смотришь по картам в каком баре бардак устроить?

Я снова замотала головой.

— А что ты в них ищешь? — он взял свой смартфон со стола, потыкал в него толстым пальчиком, и взгляд стал совсем нехорошим. — Карты таро, — его голос внезапно осип, — показывают мысли и действия человека, прогнозируют, куда они его ведут и помогают понять, в правильном ли направлении он двигается, — прочитал и уставился на меня осоловелым взглядом. Словно бутылку текилы всосал в одно горло.

— Не-не-не, — попыталась я спрыгнуть с опасной темы.

— Что не-не-не? — передразнил он меня. — А как тогда ты объяснишь, что за последние две недели ты третий раз тащишь народ в бар, где вы обязательно находите неприятности на свою жопу?

— Случайно, — я пожала плечиками, — точно случайно.

— Случайно — это когда нечаянно, ненамеренно, неумышленно, ненароком, невзначай, по стечению обстоятельств. А ты это специально делаешь.

Я снова помотала головой.

— А скажи тогда, почему вы не пошли в бар за углом? Почему ты не выбрала бар около своего дома и почему потащила всех в другой район города, на забытую Богом улицу, где выбрала среди десятков других баров именно тот, который именно в этот вечер решили ограбить два юных неофита?

— Я не могла этого знать, — воспротивилась я такому обвинению.

— Но, шеф, — встрял Игорь, — ведь всё вышло удачно. Никто не умер.

— Никто не умер⁈ — снова заорал Пантелеймонович. — Да вы совсем охренели! Меня подняли в три часа ночи, чтобы я срочно приехал и объяснил, почему у пьяной в жопу Синицыной в сумочке беретта, про которую я знать ничего не знаю?

— Ну так, это, — Игорь попытался вставить в монолог шефа свои три копейки.

— Я уже знаю! Я хочу знать, почему я об этом ничего не услышал вчера, позавчера, позапозавчера, пять дней назад, неделю, месяц? — он закашлялся, достал из кармана носовой платок и громко высморкался.

На самом деле всё было совсем не так. И в бар мы попали случайно. Помогли Боре доставить кое-какой инвентарь домой с Озона, ну и чего далеко ходить — вошли в первый попавший. Ну, ладно, в третий, первые два я отмела. Никаких особых причин, непрезентабельными показались мне, что ли.

И не была я особо пьяной, ну, накатила 250 коньяку, чисто чтобы стресс снять. А мне было что снимать. Два дня назад прострелила колено одному придурку и тоже в баре. И эта цаца, которую я охраняла, шефу на восьми листах расписала, какая я нехорошая девочка. Коза паршивая, я же ей жизнь, можно сказать, спасла. А если бы не её поганый язык, так и вообще ничего не было.

Явилась к нам поутру эта фифа и заявила, что ей нужен телохранитель «женского полу». Так и сказала, и, учитывая, что кроме меня в нашем агентстве больше никто юбку не носит, шеф и вызвал по телефону Синицыну, о чём мне Игорь, с которым мы коротали время, перебрасываясь картами, и сообщил.

Я только руками развела. Один телохранитель в случае серьёзной опасности, совершено бесполезен. Шеф только головой кивнул, едва заметно. Мол, походишь пару дней с ней, типа подруга, и, если что, в подворотне от хулиганов отобьёшь.

Целый день эта дура вела себя совершенно беспечно, в том смысле, что те, кто опасается за свою жизнь, передвигаются по городу более осторожно. В автомобиле окна не открывают и не высовываются наружу, это я как пример привожу. Никаких особых дел у неё не было, просто таскалась из магазина в магазин, шопинг устраивала, а всё остальное время пялилась в свой смартфон. У меня даже создалось впечатление, что она решила просто попиариться перед подругами, вот мы и завернули в тот злополучный бар. Я бы ещё добавила — странный бар. Мы были единственными его посетителями. Даже если допустить, что было около четырёх, это всё равно казалось странным. Или как в анекдоте: на репетицию поздно, на концерт рано. Устроилась эта ненормальная посреди зала, еле убедила пересесть, ну, не орать, в самом деле? Негромко шипела на неё. А через пять минут я стала догадываться, почему заведение не пользуется успехом. Клиентка заказала себе какой-то коктейль со сложным названием и салатик, а я попросила кофе. Мне вместе с чашечкой и счёт принесли. 3000 рублей! А на вкус полное дерьмо. Сделала маленький глоток и, скривившись, отставила в сторону. Подруги её задерживались, а к нам стали клеиться два мужика лет за сорок. Я-то восприняла это нормально, и убедившись по интонации и другим признакам, что вероятная угроза начисто отсутствует, хотела отшить их аккуратно, культурно, но вмешалась моя подопечная. Она высказалась на их счёт откровенно по-хамски и послала по матери, даже не оторвав своих пухлых губ от трубочки, а глаз от экрана. Я сидела к мужикам лицом и прекрасно видела, что их рожи мгновенно налились, как свежие помидоры. Ну и как назвать эту ненормальную? Я сама так иногда думаю про разных людей, но молча, про себя. Могу обматерить, послать, но всегда думаю о том, как отреагирует субъект, и устраивать потасовку на ровном месте не люблю. Тем более если при разборе полётов выяснится, что зачинщиком оказалась я. Другое дело, если человек не в адеквате и сам нарывается. В данном случае мужики просто предложили составить компанию, ничего лишнего. Пришлось подняться, и выставив руки вперёд, сказала:

— Парни, не нужно. Она иногда страдает заскоками, только из больницы, — я крутанула пальцем у виска, — за столом себя вести не умеет, пальцами лезет в тарелку, вы уж извините дурочку, — и, видя, как мужики начинают остывать, решила, что опасность миновала.