Боярышня Евдокия 4 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 17

— Мам, сядь ровно и почувствуй дзен, — протяжно пропела она, задирая юбку и складывая ноги бубликом.

— Ты где таких слов понабралась? — опешила Милослава.

— Опусти ноги, охальница! — подключилась Василиса.

— Ом-м-м, — тщательно зафиксировала звук Дуня.

— Боярыня, она заболела! — прошептала ключница. — Я сейчас за святой водицей сбегаю, а потом мы полынь зажжём и окурим дом.

— Эх, вы, неучи! — отругала их боярышня. — Купцы из Бухары привезли синские товары и немного рассказали о далекой стране. Так вот, «дзен» — это наивысшее состояние покоя. А «ом-м» помогает не слышать ваши псевдонаучные методы лечения.

Высказавшись, Дуня поставила женщин в известность о своих планах:

— Я в Кремль!

Ключница озабоченно посмотрела на боярыню :

— Проводи-ка её, — велела та, — не ровен час, наткнётся на чужака. А я пошлю кого за полынью, светелку Дунину окурим.

— Права ты, матушка, — поддакнула Василиса. — Ты на подоконник положи веточки вербы, чтобы нечисть отогнать, — посоветовала она.

— Иди уже, без тебя знаю! Присматривай там…

— Бегу матушка, бегу! Нынче князей да бояр в Кремле видимо-невидимо. Не поймёшь, кому как кланяться, — быстро посетовала Василиса и бросилась переодеваться.

Милослава согласно вздохнула. Пора бы уж князю навести порядок в чинах, а то и правда не понять, к кому как обращаться. Много появилось бояр из других княжеств, а есть ещё свои введённые и путные бояре. Ну, да с этим князь разберётся, важнее знать, наследует ли муж свекру даденный ему чин думного боярина? Старые рода не столкнёшь, крепко в думе сидят, а Еремей Профыч с Репешком новенькие и их пытаются выдавить из Думы служилые князья с пришлыми боярами.

— Мам, а мой новый опашень готов? — крикнула Дуня из своей светлицы.

— Готов, сейчас скажу, принесут.

— Вот и ладненько, — обрадовалась боярышня.

Рубаху из тонкой шерсти она менять не стала, а вот сарафан выбрала понарядней, чтобы не стыдно было широко шагать. Опашень-то* ( долгополый кафтан ) при ходьбе раскрывается и сарафан виден. Длинные рукава рубахи Дуня собрала под расшитые запястья, а спускающиеся до земли рукава опашня завязала позади себя, чтобы по земле не волочились. Одежда была щедро расшита мамиными рукодельницами и от того тяжела. Дуняшка предпочла бы накинуть вместо утеплённого опашня шубку, но заморозков ещё не было, а вот дождь мог пойти и попортить меховой воротник с манжетами.

Василиса тоже принарядилась, но на ней была надета душегрея и убрус. Дуня даже позавидовала ей, поскольку её голову украшал венец, и он не грел. Подумав, она стянула венец, померила шапочку с меховой оторочкой, но под укоризненным взглядом ключницы сняла.

— Надень каптур, — посоветовала Василиса и Дуня, хлопнув себя по лбу, полезла в сундук с тёплыми вещами. Она и забыла, что есть девичья повязка с ушками. Точь-в-точь, как тёплые наушники в будущем.

Наконец они вышли во двор, где их уже дожидался Гришаня со своими ребятками и свежей парой новиков. Получилась целая кавалькада сопровождающих.

Василиса гордо восседала в коляске, не позволяя поднять верх, чтобы укрыться от ветра. Дуня посмеивалась, но не возражала. Ей нравилось смотреть на довольную ключницу :  не так уж часто ей доводилось выезжать в коляске.

По дороге им пришлось несколько раз остановиться и поздороваться со знакомыми. Василиса млела от оказанного её боярышне внимания важными людьми. Дуняшка улыбалась и поглаживала женщину по плечу.

— Совсем взрослая ты стала, — вылезая из коляски, с грустью произнесла Василиса. — Выйдешь замуж и улетишь из отчего гнезда …

— Могу тебя с собой забрать, — предложила боярышня.

— На кого я боярина-батюшку оставлю? — покачала головой ключница. — Нет, Евдокия Вячеславна! Мой долг — хранить дом Дорониных.

Дуня не знала, что сказать. Разве что она, возможно, останется старой девой и будет куковать вместе с Василисой, дожидаясь Ванюшкиных детишек. Выходить замуж за ровесника или пусть даже двадцатилетнего мужа она не могла даже представить. Какими бы взрослыми ребята ни были в этом возрасте, для неё все одно — мальчишки. Но вряд ли ключницу порадует услышать что-то в таком духе.

Не торопясь, они дошли до дедова приказа, подождали, когда он освободится. Василиса выставила на стол корзинку с едой и немного поворчала, что боярин не жалеет себя.

Дуня подождала и завела разговор о своей слободке, но беседа не заладилась. Еремей настаивал бросить дурную затею или нанять зодчего. Но обычный зодчий не мог решить Дуниных задач.

— Буду ждать Фьораванти, — объявила она.

— Ну что за напасть! Я уже жалею, что разрешил тебе тратить деньги по своему разумению.

— Дед, ну ты чего? — испугалась Дуня.

— Иди давай, не мешай работать, — сердито спровадил он её.

— Ну и пойду.

— Княгиню проведай, а то обидится, — подмигивая хлопочущей Василисе, напоследок велел дед внучке.

Дуня согласно покивала. Примет её Мария Борисовна или не примет, но ей доложат, что Доронина младшая приходила. Это важно.

— Всё строят и строят, — проворчала Василиса, сторонясь и пропуская рабочих с тачками.

Дуня с завистью посмотрела на суету и продолжила путь. Ей подумалось, что ещё не так давно её проект будущего Кремля посчитали нежизнеспособным из-за больших окон, а начали строительство — и стекло подоспело …

Может, и с её слободкой сработает такой же финт? Надо ей заложить водонапорную башню — и глядишь, появятся нужные люди для решения остальных технических проблем. Уж башню-то она сможет выстроить?

— Дай дорогу! — угрожающе крикнул Гришаня, пробивая своей боярышне путь.

— Куда прёшь? — возмущенно ответили ему.

Дуня нетерпеливо выглянула из-за плеч Гришкиных ребят и посмотрела, кто не даёт ей пройти. Она увидела воёв. Они были одинаково одеты и явно только с дороги.

— Кто такие? — громко спросила она.

Воин удивленно посмотрел на неё, перевёл взгляд на старшую женщину, но Василиса ответила ему недовольно поджатыми губами и нахмуренными бровями.

— Княжьи вои мы, — поклонился воин.

Евдокия вопросительно выгнула бровь, не узнавая форму одежи, и продолжила выжидающе смотреть на него.

— Кхм, — кашлянул он и пояснил, — князя Юрия Васильича мы.

— Брат нашего князя приехал? — удивилась она.

Воин кивнул и посторонился, пропуская боярышню к княжьему дому. Дуня чувствовала, как её провожают любопытными взглядами. Оценивают одежду, неторопливость, гордо поднятую голову. Мужчины в этом времени не хуже женщин подмечают внешние признаки благополучия, тем более находящиеся на чужой территории.

Дуня обошла деревянный дворец и остановилась у входа на женскую половину. Позади послышались голоса, и она оглянулась. На крыльцо вышел Иван Васильевич с сыном и братом Юрием Васильевичем. Все высокие, статные и симпатичные.

Княжичу скоро исполнится четырнадцать, но уже никто не сомневался, что он будет видным мужчиной, а уж отец и дядька были в самом рассвете сил. Ивану Васильевичу исполнилось тридцать один год, а брат всего на год младше.

— Вась, — тихо позвала ключницу Дуня, — ты не знаешь, Юрий Васильевич женат? Чего-то я не припомню, чтобы у него были детки.

— Э-э-э, знаю, что князь Андрей Васильевич прошлым летом ( в смысле году ) женился, а про Юрия Васильевича ничего не слышала, — любуясь княжеской семьей, заговорщическим тоном произнесла ключница.

— Не по старшинству получается, — осуждающе качнула головой Дуня.

Она не особо верила в приметы, но остальные старались не нарушать их, а тут средний брат князя проявил неуважение к старшему Юрию. Хотя князю Андрею было уже двадцать четыре, и куда уж дальше тянуть. А вообще вся эта ситуация с женитьбой братьев князя очень странная, и люди болтают, что Иван Васильевич не даёт своим братьям жениться. Врут, конечно же, а с другой стороны Юрию-то уже тридцать, а он холост!

Евдокия пригляделась к нему и не заметила, как прилипла взглядом. Она бы ему бородку подравняла, по-другому кудри подстригла и кафтан подобрала бы в иных тонах. А ещё сменила бы ему сапоги, а то как красна-девица, ей богу!