Наследник пепла. Книга III (СИ) - Борзых М. - Страница 30

— Давай, колись уже, — насел на него Тагай. — Чего ты там делал? Миру свою высматривал?

— Только обещайте не смеяться, — попросил нас Костя.

— Хорошо, — я враз стал серьёзным, понимая, что для друга это всё действительно важно. — Давай выкладывай.

— Короче, я тут Мирочке серенаду написал, — чуть не дрожащими пальцами он добыл лист бумаги, сложенный в несколько раз. — Думал, сейчас соберусь с духом и исполню. Но тут тревога, и я побежал, так и не добрался до текста.

— Ну-ка дай сюда, — Тагай сделал знак, чтобы Костя отдал ему лист с записанным на нём текстом серенады. — Почитаю, как ты собрался в любви признаваться.

— Только не смейся, — ещё раз попросил Костя. — Это же от души.

— Не бзди, — сказал Добромыслов и забрал лист.

С первых же строк его брови взлетели вверх. Потом он судорожно сглотнул. А ещё через некоторое время из глаз друга полились слёзы. При этом он пытался держать себя в руках.

— Ты чего? — испуганно спросил его Костя. — Что-то не так?

Я, кстати, тоже стал переживать за Тагая, потому что совершенно не понял его реакции. Но тот через силу ответил.

— Ты же сказал, не ржать, — произнёс он и хмыкнул. — Я держусь, как могу, потому что обещал. Но это же полный отвал башки.

— Что там? — спросил я, понимая, что чувства нашего влюблённого друга всё равно будут задеты. — Рифма не ложится?

— Рифма? — Тагай поднял на меня глаза. — Полагаю, Константин не совсем понимает, что это такое, впрочем, как и серенада, в частности, и комплименты девушкам, в целом.

'Твои формы очень милы, как круп ахалтекинской кобылы.

А талия твоя тонка, и как у колбы круты бока.

Увидев тебя только раз, не могу дышать без глаз'.

Там ниже ещё подписано между «без» и «глаз» — твоих.

— Хватит, — остановил его я, стараясь изо всех сил не заржать. — Достаточно, прошу тебя.

— Это даже хорошо, что мне морду решили набить, — проговорил Тагай, отдавая бумагу Косте. — Я бы такого позора не перенёс, учитывая, что позорился бы мой друг. Это был бы самый настоящий провал по всем пунктам.

— И что же мне теперь делать? — хлопая глазами, спросил Жердев, переводя взгляд с меня на Тагая, а с него на лист бумаги, и снова по кругу. — Может, как-нибудь подправить?

— Подправить? — хмыкнул Тагай. — Вить, сожги эту стыдобу, а мы с тобой сейчас будем учиться делать девушкам комплименты. В противном случае твой удел будет чувствовать не их сокровенную сущность, а отпечаток очередной ладони на своей щеке.

— Спасибо вам, ребят, — на полном серьёзе ответил Костя.

Да, вечером мы немного выдохнули, сочиняя для Кости нормальные сравнения и эпитеты. Честно говоря, для меня и Тагай открылся немного с другой стороны. По крайней мере я понял, почему все девушки без ума от него. Такие слова, как он предложил Косте, это надо было ещё красиво уложить друг с другом.

— И убери все эти рифмы, — сказал он, когда Костя снова хотел всё обернуть в стихотворную форму. — Это позапрошлый век. Лучше просто своди её куда-нибудь, и исподволь делай комплименты, причём, ненавязчиво, а совершенно естественно. Мол, улыбка просто сногсшибательная. А волосы такие гладкие, класс! Ну и не забывай всего того, что я тебе написал.

Ночью я ожидал нового построения. Но на этот раз обошлось. Не было ни внеочередной побудки, ни выматывающей зарядки от Геркана. Встали все по расписанию. Но по большей части с дикими болями от вчерашней нагрузки.

Это очень быстро помогло практически всему нашему факультету научиться оборачивать источник боли в энергетический подорожник, как его называла Аграфена Петровна. Некоторым, правда, пришлось завернуться в него полностью.

По пути на завтрак я едва сдерживал смех, глядя на то, как все медленно хромают в столовую. Да, если бы сегодня ночью Бутурлин снова решил бы нас погонять, то увидел бы соревнования инвалидов.

Почему-то это так рассмешило меня, что я чуть было не пропустил библиотекаршу. Он провожала взглядом нашу процессию, а когда я поравнялся с ней, рявкнула:

— Фон Аден! Я говорила, что тома атласа энергетических разломов невыносные! А вы!

— Да я не брал, Дезидерия Вайсмовна! — на автомате выпалил я самую распространенную курсантскую отмазку, тем более что я и правда не брал.

На меня бросали сочувствующие взгляды, ибо библиотекарша вцепилась в мой локоть, как бультерьер, мёртвой хваткой и потянула к окну отчитывать дальше. Я уж готовился держать оборону, но стоило нам отойти от лишних ушей библиотекаршу как подменили.

— Виктор, — сказала она голосом, так не похожим на свой обычный. — Спасибо тебе огромное, очень сильно помогло твоё удобрение.

— Я очень рад, — ошалело кивнул я. — А атлас я, правда, не брал.

— Да знаю я, но повод-то нужен был. Ты это, вечером, после закрытия приходи, — перейдя на заговорщицкий шёпот, сказала библиотекарь. — На полчаса дам ознакомиться книжку, которая тебе нужна. Но только под моим надзором! — она погрозила пальцем, но шутливо.

— Хорошо, — с улыбкой ответил я. — Благодарю, — и поспешил за друзьями, которые уже оборачивались, не понимая, куда я потерялся.

На завтраке снова было непривычно тихо. Даже Голицын с Толстым сидели угрюмые и молчаливые. Видать, вчерашняя разминка для всех не прошла без последствий.

Я прислушался к себе. Ноги, конечно, немного гудели, но, в целом, состояние было удовлетворительное. Оно и неудивительно, ведь с того момента, как на меня вывалилась демоница из портала, я стал значительно сильнее и выносливее.

После завтрака я воспользовался тем, что Мира ещё оставалась в столовой. Она ела, не торопясь, тщательно пережёвывая пищу и запивая всё кофе. Я встретил её у самого выхода.

— Привет, — сказал я.

Девушка сразу же сжалась, но не пугливо, а словно пружина, готовая в любой момент распрямиться. Ого! Давно я не встречал подобной реакции на себя.

— Я тоже Рарогов по матери, — поспешил я объяснить. — Моя мать — Горислава — внучка Креслава. А по отцу — фон Аден. Тохар, короче.

— По косе видно, — ответила Мира, и я заметил, что она слегка расслабилась.

Но я решил, что сегодня на неё наседать не стоит. Достаточно простого знакомства, а уж затем посмотрим. Правда, не знаю уж, как Костя будет её располагать.

— Я просто к тому, что ты на меня всегда можешь рассчитывать, — сказал я, давая понять, что не задерживаю её. — Если нужна будет любая помощь, или вдруг будут проблемы с кем-то из студентов, то обращайся. Всё-таки мы одной крови.

Девушка улыбнулась, и тут я был согласен с Костей, улыбалась она действительно очаровательно. С неё вмиг слетала вся эта неприступность, что в другое время колыхалась на ней, словно плащ.

— А что? — спросила она с этой самой улыбкой на губах. — Тут могут быть проблемы?

— У нас тут всяких хватает, — ответил я, буравя взглядом спины Голицына и Толстого. — Так что, не стесняйся, обращайся.

— Хорошо, — кивнула Мира. — Учту. Спасибо.

От пар у меня сегодня было практически полное освобождение. Несмотря на то, что чествование героев Горного, куда я был приглашён, начиналось только в четыре часа, меня отпустили со второй пары. Мол, пока шнурки погладишь, пока побреешься и так далее. А у меня и так уже всё было отглажено и побрито.

Я даже думал остаться на вторую пару, но заскучал и на первой. Мы проходили виды магии, чем боевая отличается от небоевой и так далее. Причём, всё это на самом базовом уровне, так что я действительно начал зевать. Удивить меня в этой теме было сложно.

Проводив друзей на первую пару, я сел писать письмо Креславу. Насколько я помнил, он на приём не собирался, а мне очень нужно было узнать про таинственную Рарогову, о которой я ни сном, ни духом.

Подготавливаться же к приёму я уже по выработавшейся привычке не стал. В конце концов, у меня есть парадная форма, этого достаточно. Я лишь проверил, что все необходимые вензеля и ремни на месте, чем и ограничился, полностью сосредоточившись на письме.