Хозяин антимагии 2 (СИ) - Базаров Миф - Страница 7

Ощущения были до боли знакомыми, как во время самого жестокого похмелья в прошлой жизни. Хоть я и не злоупотреблял, но в студенческие годы бывало всякое. Только сейчас всё проходило в разы хуже: последствия боевых стимуляторов и энергетиков давали о себе знать в полной мере.

На тумбочке стоял графин с водой и маленький флакон с голубоватой жидкостью — витаминный эликсир. Я жадно осушил сначала графин, потом выпил зелье, чувствуя, как по горлу разливается приятная прохлада.

— Прелесть того, что тебе принадлежит лучшая алхимическая лаборатория империи, — пробормотал я, ложась обратно.

Эликсир начал действовать почти мгновенно. Тошнота отступила, туман в голове рассеялся, и уже через десять минут я чувствовал себя человеком.

Спустившись вниз, застал маму с Тасей за обедом. Столовая, рассчитанная на десятерых, выглядела почти пустынной, за огромным дубовым столом было всего три стула. И на моём восседал Мотя.

Кто-то подложил ему подушки, и зверёк устроился как на троне: задними лапами упирался в стул, а передними ловко подтягивал кусочки еды со стола.

— Вот так всегда, — вздохнул я, скрестив руки на груди. — Приходишь обедать, а твоё место уже занято.

Тася захихикала, а мама лишь покачала головой.

— Не обижай своего друга.

Я пригляделся и ахнул.

— Да он же раскормленный! Вы его на убой готовите?

— Ну, он такой худенький был, — мама смущённо улыбнулась.

— Мне боевой скрежезуб нужен, а не кенгуру, — пошутил я. — Такого в карман уже не запихнёшь.

Мотя фыркнул, словно обиделся, но от еды не отвлёкся.

Я подошёл ближе, а Машка, наша служанка, поднесла стул и подала приборы. Повар Григорий появился через минуту, ставя передо мной тарелку борща.

Аромат свеклы, мяса и специй ударил в нос, и на мгновение я перенёсся в детство, в те дни, когда после долгих прогулок по зимнему лесу возвращался с родителями домой. И вскоре на столе меня ожидал этот самый борщ: густой, наваристый, с ложкой сметаны. Или это воспоминания из прошлой жизни? Я тряхнул головой, прогоняя наваждения.

— Спасибо, — пробормотал я, принимаясь за еду.

Мама в это время пила чай из синей фарфоровой чашки.

— Представляешь, нашла её в уцелевшем сундуке, — сказала она, сияя. — Даже не разбилась! Она же ещё из нашего имения в Новогородске. Аж оттуда доехала и второй пожар пережила!

Я улыбнулся маминым маленьким радостям.

Обед проходил спокойно, по-домашнему. Мы обсуждали планы на день, здоровье мамы, которая, слава стихиям, чувствовала себя хорошо, и даже Тасенька вела себя прилично, не болтая без умолку, как обычно.

Но мирное настроение нарушил Потап, появившийся в дверях с письмом в руке.

— Кирилл Павлович, вам, — сказал он, протягивая конверт.

Я сразу узнал почерк Мити. Развернул письмо: там был список наёмных организаций, участвовавших в разграблении имения. Хищная улыбка почти сразу появилась на лице.

— У меня дела, — сказал я, вставая из-за стола.

— Сынок, но ты же не доел, — с укором посмотрела мама.

— Обещаю, ужин доем, — поднял я руки вверх, изображая капитуляцию.

Мама кивнула.

Мотя вдруг сорвался с подушки и прыгнул мне на плечо.

— Ты прибавил в весе, дружище, — вздохнул я.

Но тушканчик не обратил на это внимания. Он вытянулся как струна, уши напряглись, ноздри задрожали, улавливая какие-то запахи.

Я медленно обходил периметр, прикасаясь пальцами к свежим заплаткам на каменной кладке. Швы были ровные, почти незаметные — работа явно проделана на совесть.

Мотя, сидевший на плече, вдруг напрягся, его крохотные лапки впились в ткань моего пиджака.

— Что-то не так? — прошептал я, но тушканчик лишь резко повернул голову в сторону зарослей.

Вскоре оттуда появился Ильич, его сапоги почти бесшумно ступали по земле.

— Стены восстановили полностью, ворота починили, — хриплым, уставшим голосом начал он без предисловий.

Я кивнул, продолжая осматривать кладку.

— Нашли специалиста из артели фортификаторов? Того, что поставит защиту на стены.

— Так точно. Мастер завтра прибудет из Балтийска, — Ильич одобрительно хмыкнул. — У них заказ на четвёртом кольце, но судно только к концу недели подойдёт. Так что у нас пара дней на первоклассную работу.

— Своим ходом?

— Нет, с нашими служащими с партией пепла для лаборатории.

— Может, ему отдельный экипаж нанять?

— Зачем? — покачал головой Ильич. — Он на машине, так быстрее.

— На машине? — я удивлённо поднял бровь.

— Павлов привёз ингредиенты из похода на восьми телегах и одном грузовике, — объяснил Ильич. — Вот эту машину и отправили в Балтийск, подальше от заварушки.

Я одобрительно кивнул. Умный ход.

— Зайди сегодня вечером в кабинет. Возьмёшь деньги для семей погибших охранников: Семёна, Гришки и Федьки.

Ильич замер, его глаза округлились.

— Вы… запомнили их имена?

— Героев надо знать поимённо, — ответил я, чувствуя как в горле появляется ком. — И если у кого были дети или братья, пусть обращаются к Осипу. Если они смышлёные, то образование оплачу. А потом, может, и к себе пристрою.

— Спасибо, ваше благородие, — прошептал Ильич, и в его голосе впервые за всё время прозвучала неподдельная благодарность.

Я задумчиво посмотрел на старые шрамы Ильича, те самые, что он получил из-за магических тварей.

— И вот ещё что, — добавил я. — Скажи раненым: лечение за счёт рода Пестовых. Осип обеспечит всеми необходимыми лекарствами.

Старый охотник молча поклонился, но я успел заметить, как дрогнули его губы. Ещё издалека он начал радостно докладывать новости сослуживцам. Их возбуждённые голоса долетали, пока я шёл к основному зданию.

Мотя удовлетворённо пискнул, будто одобряя принятые решения.

По пути в кабинет встретил Ивана Гурьева, спешившего куда-то с папкой бумаг.

— Собери всех управляющих в кабинете, — остановил я его. — И… Николая, сына Петра, тоже позови.

У входа в кабинет столкнулся с Потапом, выходившим вместе с каким-то молодым парнем в форме служащего. Судя по взъерошенному виду обоих, здесь ещё недавно царил полный хаос.

Потап встал в дверях и тяжело вздохнул.

— Основной бой был вон там, — он кивнул в сторону складов, — но эти мерзавцы успели и сюда заглянуть. Искали, чем поживиться, — мужчина недовольно скривился.

Кабинет встретил меня знакомым ароматом: смесь алхимических трав из лаборатории и старого дерева массивного письменного стола.

Основной беспорядок уже устранили, но следы вторжения остались: на роскошной столешнице зияли свежие царапины от клинков, а кожаное покрытие совещательного стола, рассчитанного на шестерых, было порвано в нескольких местах.

— Кому-то явно не понравилась наша мебель, — пробормотал я, проводя пальцами по повреждениям.

Через десять минут в кабинете собрались все.

— Друзья, — начал я, медленно обводя взглядом собравшихся, — нападение на производство и мой дом я просто так не оставлю.

В комнате стало так тихо, что был слышен стук от насекомых, бившихся в закрытое окно. Иван Гурьев невольно сглотнул.

— Да, пока я не могу объявить кровную войну или обратиться к императорскому суду, — продолжал, сжимая кулаки: скорее бы уже получить права патриарха, — но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки!

— А что с Евдокимовым? Мы ведь держим его в подвале, — робко спросил Павлов.

Я резко махнул рукой.

— Эта пешка пока не стоит моего времени. Когда он созреет для разговора, тогда и поговорим. Сейчас есть дела поважнее.

Доставая из конверта письмо, я ощущал, как в груди разгорается гнев.

— Здесь перечислены, — поднял лист над головой, — все артели наёмников, осмелившихся поднять руку на дом Пестовых!

Стул Осипа скрипнул, когда он невольно откинулся назад. Николай вытянул шею, пытаясь разглядеть документ.

— С этого момента, — голос мой зазвучал твёрже, — они в чёрном списке! Доведите до всех наших поставщиков: ни капли, ни грамма нашей продукции не должно попасть в руки этим подонкам! — я ударил кулаком по столу. — Кто ослушается, тот навсегда потеряет право торговать зельями Пестовых!