Под сенью чайного листа - Си Лиза - Страница 21

На этом этапе господин Хуан и чайный мастер разделяют чай, чтобы он прошел два отдельных процесса для создания двух отдельных тестовых партий. Первый процесс – естественная ферментация. Листья высшего сорта, завернув в муслин, завязанный особым узлом, пропаривают и прессуют под тяжелым камнем в плоскую лепешку круглой формы, так называемый блин. После этого лепешку кладут на решетку вместе с другими такими же на просушку. Через день или около того блины, завернув в бумагу, чтобы сохранить аромат, не мешая притоку свежего воздуха, связывают в стопки по семь штук. Теперь чай готов к хранению для естественной ферментации.

Господин Хуан стремится к тому, о чем никто из нас не слышал, на китайском это называется «хуэйгань», то есть послевкусие, дословно «возвращение вкуса».

– Когда чай впервые попадает в рот, вкус должен быть слегка горьковатым, затем появляется приятная мятная свежесть, которая задерживается на боках языка и открывает грудь, а затем возникает аромат, который поднимается из горла, – объясняет он. – Я надеюсь, появятся специфические вкусы и ароматы: орхидея, лотос, камфара, абрикос или слива.

Время покажет, получится ли что-нибудь из этого.

Второй метод – эксперименты с искусственной ферментацией.

– У нас нет времени ждать десятилетиями, пока чай созреет, – говорит господин Хуан, – но решение этой проблемы есть. Искусственная ферментация была изобретена в Куньмине почти двадцать лет назад. Мы будем использовать их методы и изобретем несколько собственных, чтобы сделать идеальный пуэр.

Энтузиазм чужака не ослабевает, но результаты просто ужасны. Высушенные на солнце чайные листья сгребают в большие кучи, поливают водой, а затем накрывают тканью. Время от времени ткань поднимают, чай ворошат, снова поливают и накрывают. Вонища дикая! Словно гниет подлесок. Время от времени господин Хуан и чайный мастер У заваривают листья из одной из куч. Пока они недовольны результатами.

Про одни чаи господин Хуан говорит, что они отдают землей – слишком хорошо знакомое нам оскорбление. Некоторые кучи пахнут бычьим навозом. Другие, заплесневелые и грязные, – подмышками мужской рубахи в разгар сезона муссонов. Одна куча даже загорелась!

Единственное, что соответствует высоким стандартам господина Хуана, – родниковая вода для заваривания, ведь она не дает привкуса.

А-ба говорит «какая удача», и я знаю, что он имеет в виду: лишь бы чужак и дальше раскошеливался, а так пусть болтает что хочет. Наша вода годится, но важно научиться правильно ее нагревать!

Господин Хуан читает отрывок из «Чайного канона», который, по его словам, был написан в восьмом веке Лу Юем, «величайшим чайным мастером, которого знал мир». Господин Хуан объясняет, на что следует обращать внимание.

– Сначала вода при нагревании должна пузыриться, пузыри должны быть похожи на рыбьи глаза и издавать едва заметные звуки. На втором этапе пузыри должны напоминать жемчужины, нанизанные друг на друга, и журчать, как бурлящий источник. Вода достигает идеальной температуры, когда она бурлит, словно океан, и выглядит, как волны, разбивающиеся о берег…

В итоге он ничему нас не научил, ведь мы ничего не знаем о жемчуге, океане или волнах…

Господин Хуан много рассказывает о связи между чаем, даосизмом и буддизмом. О, сколько он твердит о «хуа» – даосской концепции, которой восхищается! Слово означает нечто вроде трансформации, и господин Хуан применяет его к изготовлению пуэра в том смысле, что вяжущий вкус сырого чая радикально меняется в процессе ферментации и выдержки.

– Видите? Плохое превращается в хорошее! – Чужак считает, что чай способствует долголетию, хотя люди в нашей деревне редко доживают до седин. – Чай напоминает, что нужно замедлиться и уйти от давления современной жизни! – провозглашает он, явно позабыв, где находится и к кому обращается.

Должна признать, мне нравится ощущать свою полезность. И важность. Вот только… Чужак все время донимает меня расспросами о тайной роще.

– Вы не представляете, как мне это нужно. Я заплачу хорошие деньги, юная леди. Я заплачу больше, чем вы могли бы мечтать. Разве у вас нет стремления поехать куда-нибудь? Или парня, за которого вам хотелось бы выйти замуж?

Господин Хуан настойчив, как термит, его вопросы гложут меня, будто челюсти насекомого старый пень. Меня терзают противоречивые чувства. По ночам я не сплю и думаю о Саньпа и о том, что горстка листьев с материнского дерева обеспечила бы наше будущее. Но где его искать, я не знаю, ведь мне неизвестно, куда он отправился. Однако, появись у меня деньги, я, когда Саньпа вернется, вложила бы их в дом и семью, а позже он помогал бы мне оплачивать обучение. Только как улизнуть на поиски: дни я провожу рядом с господином Хуаном, при всем желании ничего не получится. А если бы удалось и А-ма узнала о моем побеге? Представить себе последствия я просто не решаюсь.

Однако я всего лишь девушка, и случается так, что мечты о будущем побеждают мораль акха. Однажды – а жизнь можно изменить всего за секунду – господин Хуан отправляется в Мэнхай за продуктами. Пока его нет, а А-ма в соседней деревне выправляет какому-то бедолаге сломанную кость, я отправляюсь в тайную рощу. Забираюсь на материнское дерево и срываю листья как раз на один блин. Когда господин Хуан возвращается и мы остаемся наедине, я их продаю. Чужак платит гораздо больше, чем стоят листья, и говорит:

– Я очень вам благодарен. А теперь давайте посмотрим, что удастся с ними сделать.

Каждый полдень в течение следующих трех дней он отвозит меня в деревню на другой стороне горы, где я могу в уединении – так он говорит – обработать чай. Жадными глазами тигра чужак следит за моими действиями. Когда блин готов, господин Хуан прячет его в багажник своего автомобиля. Надеюсь, никто в деревне не знает о моем предательстве.

Через три месяца господин Хуан принимает решение уничтожить весь экспериментальный чай. В пахучих кучах поселилось слишком много всякой живности: черви, личинки, появились наросты странного цвета, – увидев такие в лесу, мы бы поспешили прочь. Куры, утки, водяные буйволы и быки не едят этот мусор. Даже свиньи и те отворачиваются. Настолько все плохо.

Однако господин Хуан не сдается.

– Вы проведете этот год, ухаживая за чайными деревьями. А следующей весной мы попробуем снова.

Он переносит свои вещи в автомобиль, а потом берет меня за плечи.

– Когда я вернусь, ты отвезешь меня в свою рощу. И продашь еще больше тех листьев.

От его прикосновения мне кажется, что в меня вселился злой дух. Мне нехорошо, но обратиться к рума за ритуальным очищением или к А-ма за одним из ее снадобий я не могу. Ведь тогда мне пришлось бы признаться в непростительном проступке. Оповестить всех, что внутри меня бурлит какая-то грязь, жаждущая получить деньги чужеземца… Деньги, которые пойдут на воплощение моей мечты воссоединиться с Саньпа.

Материнская любовь

Как же быстро рушатся мои надежды и планы! От Саньпа нет вестей уже целый сезон. Я почти столько же не хожу в школу и потеряла время, необходимое для подготовки к гаокао.

– Твой разговорный путунхуа стал намного лучше, но в экзамены он не входит, – говорит учитель Чжан. – Ты упустила свой шанс…

Новость обрушивается на меня будто буря. После стольких лет упорной работы… Мне не приходило в голову, как пагубна для меня моя новая роль в деревне, и несколько дней я мучаюсь от разочарования и сожаления. Затем снова приходит учитель Чжан.

– Ты не из тех, кто сдается, – говорит он мне. – Ты смелая, выносливая и умная.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.