Кэтрин, принцесса Уэльская - Джобсон Роберт - Страница 6

Колледж Марлборо с его более открытым по части менталитета сообществом помог ей раскрепоститься и в полной мере раскрыться как эмоционально, так и академически. После него восемнадцатилетняя Кэтрин, не исключено, что всё ещё с острыми коликами на сердце от расставания с первым возлюбленным Гарри Блейклоком, отправилась в июле 2000 года в годичный вояж по миру. Но и в ходе него она придерживалась некоей системы. Сначала она за компанию с одиннадцатью одноклассницами отправилась во Флоренцию изучать итальянский и историю искусства в местном Британском институте, разместившемся в старом городе во дворце Строцци[38]. Во время учёбы во Флоренции Кэтрин с подругами снимали квартиру в доме с кондитерской по соседству с площадью Строцци в шаговой доступности от института. Свободное от занятий время они проводили в расположенных также по соседству кафе и барах, и позже Кэтрин называла полученный ею во Флоренции жизненный опыт реально полезным. Конечно, по матери и отцу она там скучала, но они не забывали её навещать, чтобы вместе погулять по городу и полюбоваться захватывающими дух шедеврами наподобие кафедрального собора, колокольни Джотто, микеланджелоского Давида и Ponte Vecchio[39].

После трех месяцев в Италии она присоединилась к программе Raleigh International[40] в Чили. И снова, работая там бок о бок со сверстницами, Кэтрин выгодно выделялась из общего ряда зрелостью и присутствием духа. Лидер группы Рэйчел Хамфри вспоминала, что Кэтрин, с одной стороны, пользовалась популярностью и была настроена ко всем в равной мере дружелюбно, а с другой – умела держать дистанцию и окружать себя неким ореолом исключительности. «Она всегда владела собой и вела себя безупречно», – добавила она.

По возвращении на родину Кэтрин устроилась работать помощницей при британской команде яхтсменов, готовящейся в проливе Солент к кругосветной парусной регате. За £40 в день она прислуживала за столиками, драила палубу и выполняла прочие подсобные работы. Тогда же Кэтрин подружилась с коллегой по палубной обслуге по имени Иан Генри, собиравшимся на следующий учебный год поступать в Оксфордский университет. Их дружба оказалась достаточно близкой для того, чтобы Иан в 2001 году получил от Кэтрин приглашение отправиться вместе с Миддлтонами в семейный отпуск на Барбадос. Позже Иан клялся, что они были «просто очень хорошими друзьями» и ничего более, хотя другой член их команды не преминул выболтать журналистам, что у «стройной Кейт», как её прозвали парни, был-таки с Ианом «летний роман»[41].

Как бы там ни было, настоящий роман был у неё не за горами.

Глава 2

От дружбы к любви

Поначалу, покончив со сдачей экзаменов GCE A-Level в колледже Марлборо, Кэтрин положила было глаз на Эдинбургский университет в качестве места обучения для получения желанной степени бакалавра по специальности «история искусств». Забронировав себе там место через единую Службу приёма студентов в колледжи и университеты, она была настроена вступить на новый этап академической стези сразу же. Но сомнения одолели её тем же вечером, мешая уснуть и заставив отступиться от этого намерения и ещё раз здраво переоценить, чего именно ей хочется. Затем, обсудив на следующий день ситуацию со своими родителями, она всё-таки предпочла взять общепринятый годичный отгул от учёбы и за это время ещё раз обдумать все имеющиеся у ней варианты.

В итоге по возвращении она подала заявление заново, решив изучать всю ту же историю искусств, но не в Эдинбурге, а в Сент-Эндрюсе. Кэтрин верно рассчитала, что год за границей обогатит её опыт и расширит кругозор. Хотя годами позже в прессе всплывут всякие инсинуации на тему того, что смена выбора одного шотландского университета на другой была обусловлена сугубо тем, что она прослышала о решении Уильяма стать студентом Сент-Эндрюса и что за всем этим стояла мать Кэтрин. «Полная чушь», – кратко прокомментировал эту теорию заговора-сватовства близкий к семье Миддлтонов источник.

В действительности же ожидалось, что принц, пойдя по стопам отца, будет учиться в Кембридже, в Тринити-колледже, но Уильям принял вполне осознанное решение сойти с проторенного оксфордско-кембриджского пути и, как и Кэтрин, выбрал Сент-Эндрюс сугубо по велению чувств, подсказывавших ему, что именно там он получит именно то образование, которое ему по душе. Благополучно обойдясь без балаганных обрядов посвящения, Уильям тихо погрузился в студенческие будни, стараясь избегать внимания прессы с её собственным цирком. Размышляя о том своём решении в интервью 2019 года, он сказал: «В СМИ поднялась бы такая шумиха, что это было бы нечестно по отношению к другим новым студентам». Хотя в действительности его отсутствие на церемонии посвящения было обусловлено, прежде всего, опасениями Скотланд-Ярда за безопасность столь высокопоставленного первокурсника, из-за чего начальник охраны лично отговорил Уильяма от участия в ней.

Уильям давал ясно понять, что в университет пошёл для расширения не столько круга знаний, сколько круга знакомств. «Просто надеюсь встретить здесь людей, с которыми полажу. Их происхождение меня не волнует», – заявил он. Звучал он вполне искренне, вот только место учёбы для реализации столь демократичного замысла выбрал не самое подходящее, поскольку Сент-Эндрюс традиционно занимал второе место после Дарема в рейтинге британских университетов по показателю процента студентов, обучающихся частным образом.

Уильям, даже если и испытывал некую нервозность, виду поначалу об этом не подавал. Прибыл он в Сент-Эндрюс 24 сентября 2001 года в джинсах, кроссовках и пастельных тонов свитере и выглядел слегка удивлённым оказанным ему там шумным приёмом. Тысячи людей выстроились вдоль улиц, вьющихся вокруг водораздела между «городом и двором» с непременным полем для гольфа, дабы приветствовать его. Тут ему, само собой, оставалось лишь признать, что к выбору друзей он будет подходить с должной осмотрительностью. «Тех, кто пытается меня использовать себе на пользу и заполучить часть меня, я сразу примечаю и вскоре от них отхожу. Я же не тупой», – заявил он.

На первый год принц выбрал курсы истории искусств, географии и антропологии, на которые записался под скромным именем «Уильям Уэльс». В кругу друзей он решил использовать другой псевдоним – «Стив» – в странноватой попытке притянуть к себе побольше внимания. Дух романтических отношений в университетском воздухе также витал. Он завязал интимную дружбу с потрясающей студенткой по имени Карли Масси-Бёрч, учившейся курсом старше него. Познакомились они в студенческом театре, где Уильям-Стив пробовался на роль Зуи в спектакле по мотивам повести «Фрэнни и Зуи» Дж. Д. Сэлинджера, и после этого они встречались весь «мартынов семестр»[42], то есть с сентября по декабрь.

Карли, сельская девушка из Девона, сошлась с принцем сходу. Свой роман они напоказ не выставляли и даже трапезничали вместе в основном у неё на дому, благо готовить Карли была мастерица. «Я же настоящая деревенская простушка, – призналась она годами позже в интервью Кэти Николл из Vanity Fair. – По-моему, именно поэтому у нас с Уильямом и случилась связь. Уильям был курсом ниже, и мы чисто случайно встретились на общей сент-эндрюсской mêlée[43]», – сказала она.

У пары нашлись общие интересы. Они беседовали о литературе, играли в настольные игры и выбирались на застолья с приятелями или по сидр в за́мковый паб. «Мы обычно ходили в пабы и бары, а там всегда идёт добрая застольная посиделка», – рассказывала Карли журналистке Vanity Fair. «Ладили-то мы хорошо, – призналась она затем, – но по-моему мы бы ладили ничуть не хуже, даже если бы между нами не происходило ничего романтического. Это было по большому счёту чистое студенчество, самый что ни на есть банальный университетский роман»[44].