Крепостная (СИ) - Брай Марьяна - Страница 61

А потом предложила помыться и мне. Видимо, от вещей, принесенных из этого вертепа, все же пахло. И она, хоть и считала, что это привычный мне аромат, ни словом, ни взглядом не показала своего фи.

Потом она посоветовала сходить в аптеку, где могут продаваться более удобные рожки для кормления, и обещала присмотреть за Германом. Я же решила ждать моего спасителя.

Приехал Евгений ближе к пяти часам вечера. Я услышала под окном их короткую беседу с дворником и автоматически пригладила чистые после мытья волосы, поправила платье.

— Простите, я не успел отправить к вам мальчишку с предупреждением, что не смогу вернуться, как обещал. Я нашел вашего Петра, - сразу от входа затараторит Евгений.

— О! Что с ним? Где он? – я осматривала мужчину на наличие синяков и ссадин, потому что ни одна их встреча не заканчивалась добром.

— Давайте поужинаем. Наталья к этому времени всегда готовит ужин, - он повел носом и с радостью отметил, что и правда аромат из кухни идет божественный.

Я не могла дотерпеть до конца застолья и ерзала, как ребенок, ожидающий подарка сразу после того, как закончится ужин.

Евгений будто специально ел медленно, расспрашивал о том, как мы устроились. И предложил завтра купить все необходимое для мальчика.

Как только Наталья подала чай, он рассказал, что решил пойти напрямую к Владимиру, потому что по адресу, где находилась квартира, купленная Петром, никого не оказалось.

В итоге вместе с доктором они съездили в небольшую деревеньку, где Владимир заплатил своему знакомому, пока тот выхаживал избитого, брошенного в канаве, не помнящего почти ничего даже о себе Петра.

Я раскрыла рот от удивления.

— Владимир узнал о нем совершенно случайно. Кто-то приехал к нему и сказал, что мужчина, с которым видел Владимира или очень похожий на него, сильно побитый, находится на постоялом дворе по московскому тракту. И трактирщик, что нашел его, собирается его выгнать. Он забрал его, но, решив, что его хотели убить, спрятал в небольшой деревеньке, где жил его университетский друг.

— Значит… - я настолько опешила, что не могла связать и слова.

— Он не узнал меня, Надя! Он ходит с трудом, но это от ушибов, они пройдут. По лицу его можно и не узнать, даже коли не знаешь хорошо. Думаю, пока показывать его отцу не стоит, - сделал выводы мой собеседник.

— Но как? Я же привезу ребенка, у него будут вопросы.

— Так и скажи: мать сбежала, Петр жив, но не совсем здоров. Ребенка ты забрала, чтобы не забрали в сиротский приют, - спокойно разложил все по полочкам Евгений, а потом предложил прогуляться.

— Но… я…

— Надежда, тебе нужно отдохнуть. И отдохнуть головой в первую очередь. Наталья хорошая женщина, я ей полностью доверяю. Сейчас мы выйдем, я покажу вам прекрасные улицы столицы. Завтра мы вместе посетим магазины, потому что в Верхнеуральске много чего нет. В вашем доме не было младенца: вы спохватитесь на месте и пожалеете, что не послушали меня.

— Я думала… надо съездить к Петру и расспросить его о Кларе, о сыне?

— Он не узнаёт Владимира, Надя! Как только он хотя бы внешне станет выглядеть, как раньше, мы с доктором вместе привезем его в усадьбу. Я могу поклясться. Владимир привозит к нему лучших докторов, и здесь ему остаться куда полезнее, чем просто лежать опекаемым женщинами в деревне. Я напишу Осипу Германовичу письмо и в нем все сообщу так, как это следует сделать. Вам не стоит все брать в свои руки. Я не прощу себе, если «благодаря» моим неправильным действиям вы изменитесь и превратитесь в помещицу, каких я вижу на родине сплошь и рядом, - он заулыбался, когда замолчал.

И я согласилась на прогулку.

На следующий день мы объехали несколько магазинов, потом купили мне билет на утренний рейс. Причем Евгений настоял выкупить двухместное купе, чтобы нам с младенцем никто не помешал. В вечер перед моим отъездом он предложил выйти в свет и посетить театр.

Я понимала, что моя скромная одежда совсем не подходит для таких случаев. А желание провести еще немного времени с этим необыкновенным мужчиной заставило соврать:

— Давайте лучше прогуляемся, как вчера. Город так красив! Да и поговорить мы сможем спокойно, - я и правда хотела больше узнать, потому что с каждым днем видела в нем и Человека, и Мужчину с большой буквы.

И мы гуляли. Останавливались в парках, чтобы посидеть под раскидистыми, начавшими уже желтеть дубами. Кормили уток у каналов. Наблюдали за небольшим кукольным театром, расположившимся на площади.

Город открылся мне совершенно с другой стороны, нежели та, которую я увидела по приезду. Но сердце все равно рвалось домой, в небольшой уральский городок, в размеренную и понятную жизнь. Я не могла поверить, что та Надя, которая бежала из деревни сломя голову, теперь в новой жизни нашла в деревне свой покой и свое предназначение.

Началось это когда в доме появилась Лидия и ее девочки-художницы, усадьба будто поменялась не только изнутри, но и снаружи: большой и когда-то не особо приветливый, как бывшая хозяйка, дом стал вдруг похожим на печатный пряник. Лидия даже и не старалась. Дом расцветал под ее: «мне думается, нужно покрасить наличники. Белые наличники точно освежат атмосферу во дворе». Они красили, чистили, мели и снова красили.

Даже Нюра вытащила из каких-то только ей ведомых закромов новые занавески, накидки, салфетки для мебели с легкомысленными кистями, разноцветные половики для коридоров вместо однотонных серых.

Поскольку телеграф, хоть и развивался, по нынешним оценкам, семимильными шагами, написать в разные города еще было нельзя. И я ехала в Троицк, понимая, что придется самой с тремя узлами обновок для Германа, рожками и прочей утварью добираться с вокзала до Верхнеуральска.

Евгений велел отправить с вокзала парнишку к нему в дом с письмом. По его указанию за мной должна приехать удобная карета и отвезти домой. Я отнекивалась, но понимала, что дело здесь даже не в деньгах, а в безопасности, и рисковать глупо.

— Я даже не представляю, как и когда смогу отплатить вам тем же, Евгений! – когда проводник сообщил, что провожающим пора выходить, сказала я. Мы стояли в небольшом купе, заложенном всякой всячиной, и смотрели друг на друга.

— Я думаю, вы найдете для меня место в своем сердце, Наденька. Потому что я не собираюсь оставаться вашим другом. Теперь, когда между нами вообще нет тайн, думаю, можно представить: как бы было хорошо, если бы мы с вами были вместе.

Я видела, каких сил ему стоило это заявление. Но какая-то предательская радость от услышанного будто не давала мне отнекиваться и говорить должные в такие моменты слова.

— Я-аа… вы знаете…

— Да, я знаю, что вы замужем фиктивно. Даже не ради наследства или удобства. Но придет время, и ваше сердце захочет любви. И я хочу, чтобы вы знали: претендент на вашу руку уже есть. А сердце… для него нужен единственный человек. Если бы я мог стать им, вы не представляете, что бы тогда смог и ради вас, и для вас.

— Вы так смутили меня, - я не хотела спорить, строить из себя обиженную дурочку, которой отказали в дружбе, много значащей для нее.

Евгений улыбнулся, на секунду сжал мои ладони в своих. А потом поцеловал правую и поторопился к выходу.

— Вы единственный среди претендентов и останетесь единственным, Евгений, - крикнула я, когда он спрыгнул с лестницы поезда.

— И самый счастливый после ваших слов, - ответил он и зашагал по перрону рядом с движущимся составом.

Впервые я почувствовала, что часть моего сердца отделяется от целого, оставаясь на холодном туманном вокзале Петербурга. Впервые я поняла, что значит найти и потерять в один момент. Стало безумно больно хотя и радостно одновременно. Эту кашу из эмоций, совершенно противоречащих друг другу, мне предстояло переварить в дороге и приехать домой с единственным правильным решением. --------------------------------------------------------------------------------------- Друзья, спасибо за ваши комментарии, за вашу высокую оценку к этой книге, за ваши награды и звездочки! Стараюсь отвечать всем!