Скорость. Назад в СССР 3 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 29

Один из них вернул мне документы, чем меня очень удивил. Я не ожилал такой щедрости от милиционеров.

— На первый раз выношу вам предупреждение. Вы только-только начинаете нарабатывать водительский стаж, несморя на выигранную гонку. Не хочу вам портить историю водител с самого начала. Больше не хулиганьте.

Каналья, получилось почти так, как я себе воображал, только корочка КГБ не понадобилась

— Простите, а про Москвич что-нибудь удалось узнать?

— Да, ваши друзья сломались и стоят на Ленинском проспекте.

— Желаю вам хорошей дороги. Будьте осторожны.

Милиционер взял под козырек и вернулся с коллегой в машину.

Девчонки, всё это время наблюдавшие за мной, снова захлопали в ладоши от радости.

— Спасибо большое! — почти хором прокричали они милиционером, садящимся в Волгу.

Те не упустили возможности пофорсить перед противоположным полом.

Резко взяв с места, Волга, кренясь на правый бок, описала красивую дугу, и, включив цветомузыку озарившую смотровую площадку синими, унеслась прочь.

— По коням, оказывается, Гена и Жора сломались, едем их искать.

— Откуда Ты знаешь, — спросила меня Настя,

— Неужели менты сказали?

— Именно так. Экипаж! По местам!

— Что ты им такого сказал, что они тебя даже не оштрафовали? —улыбалась мне моя сестра, — приятно иметь брата, который может договориться о чём угодно, хоть с чёртом лысым!

— Моя милиция меня бережёт, — ответил я, — но справедливости ради — эти менты на чертей вовсе и не похожи, нормальные ребята.

— Так там еще и продолжение есть: «Сначала посадит, потом стрежет», поэтому черти тут могут быть умесны.

— Если честно я не очень понимаю почему многие их не любят. Прошли те времена, когда страна поголовно их боялась, — сказала Маринка

— Кажется, их больше уважают, чем боятся.Хотя дважды побывав, могу сказать, что ничего приятного в этих заведениях нет.

— Папа правильно говорит: лучше жить так, чтобы с этим ведомством не связываться.

Мы снова расселись по местам, я примерно представлял, на каком участке Ленинского проспекта могли застрять наши омские соперники.

Нашли мы их довольно быстро, наверное, минут через пятнадцать. Они стояли и заглядывали в открытый капот у дома номер пятьдесят семь, не доезжая до улицы Губкина.

Я проехал и остановился у тротуара после Москвича, метрах в десяти впереди.

Вид у них был виноватый. Не

— Что случилось, ребят?

— Движок перегревается.

Выходит, я еще перед стартом услышал, что с движком у них не все в порядке. Они были словно в ступоре и стояли расстроенные.

— Температурный датчик?

— Нет, поломка ерундовая, скорее всего, подшипник в двигателе вентилятора радиатора. Тут дело в другом. К нему в этих условиях не подберешься.

Я заглянул внутрь капота, места там действительно было мало.

— Ого! А что это за карбы? Я таких еще не видел.

— Да брось, смеяться над нами. Это делорты.

— Я не смеюсь, жрут наверно немеряно? Итальянцы?

— Есть такое. Сам понимаешь, что такое спортивный автомобиль.

Я с интересом рассматривал сдвоенные карбюраторы в подкапотном пространстве Москвича.

— Что собираетесь делать?

Георгий, до этого опиравшийся о крыло, отделился от машины полез в салон.

Он вернулся с кубком и фотоаппаратом в руках. Они ничего не ответили на мой вопрос.

Оба выглядели так, будто готовы поубивать друг друга.

Было видно, что они ссорились из-за нашей неофициальной гонки и ее результатов. Наверняка Гена вспомнил Георгию все его предыдущие косяки.

— Если ты приехал за призами, то всё — ты победил! Вопросов нет, сейчас только пленку отмотаю.

— Э нет, так не пойдет, ребят.

Я посмотрел на обоих.

— Я вас вот так тут одних не оставлю, это не по-людски. Не оставлю,потому что, во-первых, вернетесь вы свой Омск и будете рассказывать, какие все москвичи — гады бессердечные. Бросили на дороге и даже помощи не предложили. Знаю я эти разговорчики и нелюбовь к нам в провинции.

— Да-ну, брось. Никто такое не говорит.

— Ну–да, ну-да. Люди в областях и республиках почему-то считают, что все проблемы им Москва и лично мы создаем. Как-то ездили в Горький на экскурсию, а там бабка, представляете, говорит: «Будь моя воля, я бы на вашу Москву атомную бомбу бы сбросила». Нам, детям. Мы в классе потом или шестом учились тогда.

Парни из Омска недоверчиво смотрели на меня.

— Наша учителка сама обалдела от такого, сказала, чтобы мы не придавали ее словам значения. Что бабушка немного не в себе, типа сумасшедшая. Но я то видел, что она не чокнутая, а глаза ее прям ненавистью горели. Мне потом мама объяснила, что люди не умеют свою жизнь строить, и ищут кого бы в этом обвинить. Что чаще по телевизору слышат, то и считают источника своих бед. А по новостям Москва то, Москва сё, в Москву, из Москвы. Ведь наверняка дома, в Омске, слышали подобное про Москву.

— Есть такое.

— Про то и говорю. А во-вторых, я работаю на автобазе АН СССР, у нас свой бокс, и гоночная команда комбината.

Геннадий впервые за вечер поменял выражение лица.

— А нас пустят, — он посмотрел на меня с надеждой.

Я кивнул

— Думаю, что договорюсь и там можно заняться вашей машиной в теплом гараже у нас там и инструмент, и подъемник есть. У вас с собой трос есть?

Георгий тоже стал отходить, к нему вернулось обычное приподнятое расположение духа.

— Трос есть, он в багаже, там до хрена чего снимать надо. Как ты узнал, что мы здесь.

— У меня связи в КГБ и МВД. Поднял знакомых. Сказал, что омичам нельзя верить, уехали с моим фотоаппаратом, обманули, подал в розыск. Они быстро вас вычислили…

Геннадий снова насупился и обидчиво сложив руки на груди. Он пытался возразить, но я не дал ему ответить.

— Ген, да шучу я, конечно. По мою душу менты приходили, рассказал о нашем пари, сказал, что вас потерял. Они сами проявили инициативу, подсказали, где вы примерно стоите. Откуда узнали, понятия не имею.

— А помнишь,к нам тоже менты подезжали? И спрашивали нужна ли помощь? — спросил своего напарника Георгий.

— А-а-а, точно! — Гена хлопнул себя по штанине.

— Ну вот, видимо, мои менты кинули клич по рации, а ваши отозвались.

— А может, это были те же самые?

— Вряд ли. Вы вот что, ребят. Готовьте машину к буксировке, я девчонок по домам развезу и вернусь. Это не долго. Мы, можно сказать, тут рядом живем.

— Да может, мы сами? Неудобно как-то…

— Даже не заикайтесь об этом! Я мигом — одна нога там, другая здесь. Ждите, минут через пятнадцать-двадцать вернусь.

И направился к своей машине.

— Что там? Что у них стряслось?

— А что, наши призы они зажали?

— Они наверно специально встали или реально сломались, Сань?

Девчонки засыпали меня вопросами.

— Да, реально сломались, у них движок греется, говорят, вентилятор охлаждение полетел.

— И что теперь?

— Теперь развезу прекрасных барышень по домам, а потом вернусь и отбуксирую их к нам на автобазу.

Девчонки помолчали. А потом Маринка неожиданно сказала:

— Саш, какой ты благородный. Вот правильно на дороге среди вас, гонщиков должна быть взаимовыручка.

— Согласен, Марин. Взаимовыручка везде нужна. Потому что один из наших коммунистических принципов, в который я верю, звучит так: «человек человеку — друг, товарищ и брат».

А я не во все принципы верю, если честно. Надо всегда помогать на дороге, а вдруг завтра и тебе понадобится помощь

К похвалам подключилась Настя:

— Сань, ты правда молодец. А можно с тобой?

Я многозначительно посмотрел ей в глаза.

— Нет, девчонки, со мной сегодня уже никому нельзя. Вам на сегодня приключений хватит. Тем более что я сейчас вас развезу, потом мы отгоним машину, и я повезу их к себе на ночлег.

— Небось бухать вместе собирайтесь? Без нас?

— Да какой там, бухать? Ты на время посмотри, завтра всем на работу, а им еще и в дорогу.