Скорость. Назад в СССР 3 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 26

Мы летим по центральным улицам.

На большинстве широких улиц в Москве разрешенная скорость в шестьдесят километров в час.

Мы уже набрали больше девяносто.

Смотрю на часы, на остановке мы потеряли секунд тридцать. Пока не критично.

Главное, чтобы дальше по пути нас не поджидало никаких сюрпризов.

Садовое. Выскакиваю на него.

— А вы видели? Нам везде зеленый горит! — восхищенно восклицает Настя.

— Поплюй через левое плечо, а то накаркаешь, подруга! — Татка все еще волнуется, первоначальная порция адреналина еще не до конца растворилась в крови.

— Тьфу, тьфу, — это Настя поплевывает, через левое плечо.

— Э, подруга! Ты давай, на меня-то не плюй, — шутливо возмущается Маринка, — я тебе ничего плохого не сделала.

Вроде все начинают понемногу трезветь.

На Садовом минимум транспорта. Шестерка летит по отлично уложенному асфальту сто двадцать.

Начинаю сомневаться, стоит ли уходить на Дмитровку и Останкино. Можно проскочить прямо и выехать на тот же Проспект Мира, по которому решили ехать соперники, но там нет левого поворота, а разворот на Садовом далеко — у Красных Ворот.

Решаю не менять маршрут.

На этом последнем куске маршрута всего одно препятствие, от которого может зависеть исход гонки.

Это железнодорожный переезд.

Довольно быстро подъезжаем к нему. Но горит красный, а поезда не видно. Переезд автоматический с опущенным шлагбаумом.

Девчонки начинают по очереди нервничать.

— Ну где же он? Где поезд! — Татка кусает руки.

— Это все я накаркала! — Марина ерзает на месте.

— Да помолчи уже, Саш, а нам обязательно ждать? Может, объедем шлагбаум?

В другой ситуации я, может, так и поступил бы, но не сейчас, когда у меня три прекрасные нимфы в машине.

Я постукивал пальцами по рулю, но поймав взгляд пассажирок, перестал, поняв, что мое нервное возбуждение передается и им.

— Спокойствие, только спокойствие. Не переживай, тебе не придется показывать сиськи чужим дядям! Я спасу тебя от позора!

— Настя, ну ты дура! — Татка по-дружески толкает Настю в плечо.

— Сань, прости, я и правда дура, — она виновато погладила меня по коленке, — Да я уверена, что мы приедем первыми, Саня знаешь, как в Риге гонял. Да, Сань?

— Был приказ меня не щупать! — улыбнулся я, — я тебя прощаю, но так легко ты не отделаешься

— Приказ был, но это нога! — возмутилась Настя

— Что нога?

— Я точно помню, что ты запретил хватать за плечи, руки, голову. Про ногу ничего сказано не было.

Наконец, мимо нас пронеслась зеленая пригородная электричка.

Трогаюсь и через минуту лечу по Звездному бульвару к ВДНХ.

Подлетаю к «Покорителям Космоса».

— Костя, Костя! Давай скорее нашу бумажку! — кричат девчонки, высунувшись по пояс из окон.

К машине подбегает улыбающийся Костя. У нашего волонтера в руках бутылка коньяка.

— Давно они отсюда уехали?

Глава 13

Трогаюсь и через минуту лечу по Звездному бульвару к ВДНХ.

Подлетаю к «Покорителям Космоса».

— Костя, Костя! Давай скорее нашу бумажку! — кричат девчонки, высунувшись по пояс из окон.

К машине подбегает улыбающийся Костя. У нашего волонтера в руках бутылка коньяка.

— Давно они отсюда уехали?

Он задумчиво смотрит на часы и протягивает в окно контрольный листок.

— Буквально минуты две назад. Передавали привет и приглашение в Омск.

— Куда они поехали?

Он машет рукой в сторону Проспекта мира. Оно и понятно. Омичи — профессионалы. Поехали обратно тем же путем.

Самая короткая дорога эта та, которую знаешь, гласит старая поговорка гонщиков-раллистов.

— Догоните?

— И перегоним! — Настя забирает листок

— Спасибо, Кость! Увидимся когда-нибудь!

Я трогаюсь с места.

— Девчонки, девчонки!

Но он, стоя на месте, уже уменьшается в зеркале заднего вида.

Вижу, что парень раздосадован, — Костя машет рукой на прощание, наверно хотел у кого-то из девчонок просить телефон на прощание.

— А ничего такой, симпатичный, — комментирует Маринка, я бы с таким пошла на свиданку, — целовалась бы….

Она мечтательно закатывает глаза.

— Еще успеешь, как ты себя чувствуешь, не тошнит больше? — спрашиваю на ходу.

— Нееее, я уже как стеклышко. Точнее как огурчик. За меня не переживай.

Экипаж наших соперников не учитывает маленького нюанса. Не зная города, они доехали от Воробьевых гор сюда к ВДНХ довольно быстро.

Но обратно они должны маленько заплутать. Дело в том, что Сретенка односторонняя, у метро Колхозная им придется искать объезд.

Это единственный участок на обратной дороге, где я могу существенно сократить разрыв и обойти их.

Я рвусь по Проспекту мира в направлении центра. Нам опять везде горит зеленый.

Обгоняя очередного таксиста, вижу, как он крутит пальцем у виска. Таксист взрослый, лет пятидесяти-шестидесяти. В серой клетчатой кепке.

Сейчас такие модные. То ли после «Места встречи изменить нельзя» с Высоцким, Конкиным и Джигарханяном, то ли после «Шерлока Холмса» с Ливановым и Соломиным.

Губы таксиста шевелятся, брови нахмурены.

Да, дядь, все верно, я немного сумасшедший. Ты трижды прав, особенно если узнаешь, что на кону стоят буфера лучшей подруги моей сестры.

И я лечу по ночной Москве с тремя клевыми девчонками, чтобы уделать гоночный Москвич из Омска.

Наверно, когда-нибудь я тоже стану таким старым пердуном, который будет видеть дерзкие молодые лица за рулем и поносить их на чем свет стоит.

А сейчас мне нужно проскочить на Цветной Бульвар, дальше Бульварное, надеюсь, там будет мало трамваев.

— Жаль, что у нас в машине нет магнитолы, музон бы сейчас не помешал, — жалуется татка.

— Это, да, — отвечаю я, внимательно глядя на дорогу.

— А хотите, я вам спою? — спрашивает протрезвевшая окончательно Маринка

— Лучше не надо, Марина, я тебя умоляю, — смеется Настя.

— А я не возражаю, Сань, можно? — Татка обращается ко мне, когда мы проскакиваем под Садовым Кольцом и сворачиваем к цирку, где директором работает наш Юрий Никулин.

Пока мой план срабатывает. Я нигде не теряю время. Мне кажется, что даже иду с опережением графика.

Ну как графика. Я просто разбил мысленно маршрут на участки и попробовал определить минимальное время, за которое смогу проехать. По моим подсчётам я в «жирном плюсе».

У меня ушло до Бульварного кольца примерно на полторы минуты меньше, чем я изначально рассчитывал.

Пока рано радоваться. На Бульварном полно светофоров. Но нам опять везет. Нам будто невидимы силы благоволят.

На Чистопрудном бульваре шпалы трамвайных путей недавно убрали под рифленые бетонные плиты.

Упругая и эластичная резина, частыми хлопками доносит ощущение того, что инженеры Жигулей потрудились на славу, и машина в полном порядке.

Подвеска Шестерки мягко гасит все неровности дороги с глухим приятным звуком.

На огромной скорости мимо проносятся стойки ограждения скверов.

То обнажая пространство внутри парковой зоны, то скрывая его за сплошной стеной, перила обманывают зрение.

Наш экипаж словно летит.

Шестерка ведет себя отлично. Она однозначно стоит тех денег, что я за нее заплатил.

Мысли уносят меня к полковнику Комиссарову и Комбинатору, смогу ли я, когда-нибудь еще, накопить такую гигантскую сумму, если я у них на крючке.

Вот блин!

Слышу, что кто-то бешено сигналит справа!

И светит во все фары дальняком! В правую бочину несется микроавтобус «РАФик».

Вижу надпись «Гостелерадио» на капоте и бортах. На моем светофоре горит красный.

Времени на обдумывание ситуации нет. Совсем. Тело выполняет действия на автомате

Врубаю третью. Давлю на газ. Движок начинает реветь, как раненый лев. Чуть отклоняю руль, так чтобы «жопу» Шестерки не болтало.