Скорость. Назад в СССР 3 (СИ) - Хлебов Адам - Страница 2

Когда пришло время, я сел за руль и выехал к стартовым позициям. Прямо перед первыми машинами нависла надпись на латышском языке «STARTS».

В крови снова появилось знакомое возбуждение.

Ни травмы Николая Соменко и мысли о том, как быстро его списала Нина, ни угрозы в записке, ни осознание того, что я иду против синдиката — ничто не могло помешать тому захватывающему удовольствию, которое я испытывал, когда подкатил выезду на старт.

Я подумал о людях, которые просто каждый день ходили на работу. Иногда не любимую. Как же тяжело им было. Серо и скучно.

Стремительность гонки, мгновенные решения, риск — во всем этом я остро нуждался как, в противоядии размеренной серости повседневности.

Я поискал взглядом Комбинатора на трибунах. Он явно этого ждал. Мы на мгновение встретились глазами.

Мне показалось, что он немного взволнован, но скорее от того, что опасался остаться незамеченным мной.

Он подал условный сигнал: снял кепку, положил в карман, достал расческу, причесался, а потом проделал все то же самое в обратном порядке.

Это означало, что ему удалось сделать максимально возможные ставки. Комбинатор причесал тотшников и черных букмекеров.

Если бы он просто сделал удачные ставки, то он просто пригладил бы свои волосы на голове рукой.

Ну а в случае полной неудачи, он должен был разорвать газету в руках, скомкать и выбросить в ближайшую урну.

Теперь после того, как Комбинатор поймал мой взгляд, он успокоился. Морщины на его лице разгладились, после того как я едва заметно кивнул и ответил своим условным знаком.

Я снял свой шлем, сделал вид, то поправляю подшлемник. Потом постучав шлемом по рулю, снова надел его.

Комбинатор отвернулся. Я тоже больше не смотрел на него. Мне больше было интересно, кто из гонщиков меня окружает.

На Бикерниеки все стартуют парами одновременно.

Впереди на первых двух позициях стояли копейки с номерами «61» и «43».

Махарадзе в машине под номером «22», рядом с ним бело-голубая копейка под номером «семьдесят восемь». Понятно. Лидеры. Первые скорее всего пропустят «22» и «78».

Вся интрига для зрителей заключалась в том, что победит ли в этот раз Махарадзе или его соучастник?

После них на пятом и шестом месте стояли «55» и «64» Жигули оба красные. Это хорошо, я буду их видеть и различать в гонке по цвету.

Рядом стоял мужик, которого я помнил по прошлой гонке с Соменко. Это был возрастной гонщик.

На вид ему лет под шестьдесят, может поменьше. Он был на бежевой копейке с номером «38».

Сосед не смотрел по сторонам, а напряженно сжимал руль.

Диспозиция понятна: «22» и «78» — это лидеры, «61» и «43» мешалы, «55» и «64» затирщики.

Видимо сосед на бежевой копейке тоже получил записку с инструкциями. Ну что же будем посмотреть, как говорил Слава, когда ему нужно было приготовиться к принятию сложного решения.

Все ждали пока начальник дистанции автодрома проедет по всему кольцу и «закроет трассу».

На время гонок трассу закрывают для движения пешеходов и постороннего транспорта. Сигналом о закрытии трассы служит проезд по на автомобиля с развевающимся желтым флагом.

Обычно этот объезд совершает руководитель спорткомплекса или главный судья. Чтобы убедиться, что приняты все возможные меры безопасности.

Вокруг стоял невообразимый шум. Несколько автомобилей, словно настоящий пчелиный рой, не однозвучно ревели своими двигателями.

Гмммм-гммммм-гм-гм-гм-гмммммм. Зыт-зыыт-зыыыт-зыыыыыыыт.

Я посмотрел на цветы, завернутые в бумагу, лежащие на полу и плотно засунутые под кресло. Если все задуманное получится, то девушки нашей команды запомнят эту гонку навсегда.

«38» тоже газует. По-моему, он бывший таксист, а может и не бывший.

Рокот моторов, этот хор автомобильных голосов, начал заполнять собой все окружающее пространство.

Он громогласно шел от трибун у стартовых площадок, до жилого массива в двух километрах за пределами трека. Каждый гонщик поддерживал максимальные обороты.

Трасса закрыта. Рядом с часами висит стартовый светофор.

Гаснут красные огни и сменяются зелеными! Понеслась лохань в рай!

Все лишние мысли, переживания и ощущения мгновенно испаряются из сознания.

Даже не помню как почти за полторы секунды, дойдя до третьей передачи, я оставляю позади одного из затирщиков.

Ко мне вплотную пристраивается таксист на '38’ой.

Сокол рвется вперед, и мы вместе с «таксистом» проскакиваем мимо второго затирщика, «зевнувшего» на старте.

Первый плавный поворот мы проходим плотной группой из шести машин. Я пятый.

К «шпильке» мы подъезжаем впятером. «Таксист» чуть отстал. По-моему, Махарадзе видит меня на хвосте и видимо решает сразу поставить точки над «i».

Он позже всех тормозит перед шпилькой, и, сильно рискуя, протискивается по внутренней траектории мимо '61’го и '43’го.

Я попробовал рвануть по внешке, но мешалы знают свое дело: «43» тут же блокирует меня. Мне приходится оттормаживаться и терять скорость на выходе из поворота.

Ничего. Впереди еще тридцать кругов, будет время что-нибудь предпринять.

«Таксист» тут же догоняет меня и тоже пытается обойти. Набирая скорость, перекрываю ему дорогу.

Вижу в зеркале его глаза полные гнева. Он взбешен.

Ведь я для него «щенок», «салажонок», невесть откуда взявшийся и ведущий себя на трассе предельно нагло.

Мы оба теряем скорость и только поворот пятой категории сложности не дает другим машинам идущим сзади нас обойти.

Здесь борьба идет на секунды. И гонщик борется со всеми: с теми кто впереди, а еще больше с теми, кто позади.

Группа из четырех машин во главе с Махарадзе вырывается вперед между нами разрыв почти в полторы секунды. Это много.

Сейчас самое главное для меня сдержать затирщиков, рвущихся вернуть свои позиции.

Попробуйте уроды, если сможете!

«S»-ку я прошел так же хорошо, как и на тренировке. На прямом участке я сумел немного сократить отставание от группы лидеров.

Наш со Славой маленький секрет начал действовать.

Он сумел раздобыть авиационный бензин, зеленую жидкость отдающую синевой имеющую особый запах и здорово отличающийся по своим характеристикам от автомобильного в лучшую сторону.

После «S»-ки наш КП 12 с поворотом на девяносто градусов. Мне сейчас некогда разглядывать зрителей.

Где-то там прыгает Настя, но первым делом, первым делом — шины. Остальное, в том числе девушки — потом.

Я решил сберечь шины в начале заезда, чтобы более результативно использовать их впоследствии. Никаких заносов.

А вот идущие впереди, я заметил, облачка сизого каучукового дымка из-под покрышек, к этому делу, по всей видимости, относятся безалаберно. Ну-ну.

Пройдя поворот я еще поддал газа, мои преследователи не хотели уступать и пока дистанция между нами не увеличилась.

Я снова бросил взгляд в зеркало заднего вида увидел, как один из затирщиков на красной копейке, пытается оттереть «таксиста».

Не могу сказать, что старика на «38’ом можно назвать покладистым, и что они действуют сообща. 'Таксист» реально боролся и не давал никому себя обойти.

Теперь я смотрю вперед и вижу, как у КП 13 в поворот накатывает Махарадзе. Не зря Барков сказал, про интуицию, я проникаюсь уважением к способности своего управлять гоночной машиной.

Он входит в поворот едва коснувшись тормозов. Красиво. Эти три крокодила сзади него снова жгут резину в из-за позднего торможения.

Давай сынок покажи как ты умеешь, проносится в моем сознании, но я не придаю значение внутреннему монологу. он помогает и успокаивает.

А еще он надиктовывает мне углы каждого предстоящего поворота, оптимальную скорость прохождения и траекторию.

Я легко извлекаю эту иформацию из памяти, как давно заученное стихотворение, словно знал ее всегда, а не разучивал с Барковым час назад.