Генеральный попаданец 3 (СИ) - Коруд Ал - Страница 29

Прощаюсь жестом под «бурные аплодисменты». Вместо тривиальной пресс-конференции выдал целый митинг.

Мы идем по длинному коридору на встречу с банкирами, владельцами корпорация, и де Голль, кося на меня глазом, тихо спрашивает на английском:

— Про космонавта была не шутка?

— Это зависит от вас. Космос крайне дорогое занятие, его лучше осваивать совместно.

Помпиду тут же вцепился в меня. Неужели он ставленник аэрокосмических компаний?

— У вас есть конкретные предложения, господин секретарь?

Небрежно пожимаю плечами:

— Возможно. Многое зависит от вас. Но не скрою, нам было бы интересно сотрудничество с такой развитой страной, как Франция. Ведь кроме космонавта мы сможем запустить в космос и ваши спутники, — лица французов вытянулись. Я знаю, что они готовят полет своего спутника «Astérix» на 26 ноября 1965 года. Но вскоре с их космодромом в Алжире Хаммагир французам придется расстаться. Так что я правильно нажал на их больную точку. — В Советском Союзе существует обширная программа освоения земной орбиты. Представьте себе международную космическую станцию, построенную вскладчину. С Советского Союза доставка наверх космонавтов и припасов для работы. Участники же создают за свой счет блоки станции. Например, Франция научно-исследовательский.

— Это… возможно?

— В скором времени — да. И в вашем отсеке будут работать на постоянной основе именно французские ученые.

Президент и премьер дальше молчали. Видимо, моя информация была для них шокирующей. Я внезапно предстал перед ними невольным предвестником великого будущего. Было, короче, о чем задуматься. В том числе и мне. Но сначала нам стоит пережить шестьдесят восьмой.

Информация к размышлению

Брутенц Карен Нерсесович

Мне до сих пор невдомек, почему венгры, где наше вмешательство было более брутальным, чем в Чехословакии, сумели потом проводить гибкую, во многом «ревизионистскую» линию, в то время как у чехов все обстояло совсем иначе. Сказалось ли то, что вмешательство в Венгрии произошло во времена Хрущева, когда он сам был не чужд новаций и понимал, что по-прежнему вести дело нельзя, а его преемники действовали инерционно и ничего не хотели менять, или тут сыграли свою роль особенности национального характера и личность лидера, а может, и все это, вместе взятое?

Тесно сотрудничали мы и с коллегами из ГДР. Хорошо информированные, дисциплинированные, четкие и пунктуальные, они вместе с тем придерживались жестких подходов. Гибкость им скорее была чужда, во всяком случае, они не были к ней склонны. Это, видимо, отражало общий политический климат в ГДР. Немцы сами подтрунивали над некоторой своей прямолинейностью, жесткостью и заорганизованностью, рассказывали на этот счет анекдоты. Вот один из них, относящийся к середине 80-х годов, о конце света. Бог сказал Рейгану и Горбачеву: «Я вижу, вы не можете жить мирно, поэтому будет конец света». Бог облетает землю, так сказать, инспектирует ее и наблюдает, кто и как готовится к предстоящему событию. Американцы безумствуют, русские вовсю пьют водку. А гедеэровцы стройными колоннами маршируют под транспарантами: «Встретим конец света новыми успехами в повышении производительности труда». Следовавшие официальной линии и подчеркнуто лояльные немцы, вместе с тем (впрочем, как и венгры), мне кажется, внутренне относились к нам не без чувства превосходства.

Выделялись болгары, они были мне симпатичны и в политическом, и в личном плане. Во многих отношениях болгарские коллеги фактически принимали советское руководство и делали это искренне, не кривя душой, не насилуя себя. Они отнюдь не смотрели на нас снизу-вверх, блюли свое достоинство и предпочитали недогматические позиции. Однако мы, особенно на уровне руководства, далеко не всегда были достаточно внимательны к болгарам. Нередко действовал близоруко-потребительский принцип: «эти» и так будут с нами.

Когда появился феномен еврокоммунизма, это, естественно, вызвало у нашего руководства крайне негативную реакцию. Он воспринимался в первую очередь под углом зрения усиления критического отношения к нашей политике и даже к нашей системе. Глубокие внутренние причины возникновения еврокоммунизма наши лидеры были склонны игнорировать. Между тем речь шла о попытке некоторых партий осмыслить изменившуюся ситуацию в своих странах и в Европе, сделать необходимые политические и теоретические выводы. Ведь уже возник разительный контраст между идеологическим арсеналом и реальными условиями деятельности этих партий — крупными экономическими, социальными и технологическими сдвигами, происшедшими к 70-м годам в мире и Европе. Они и дали главные импульсы к возникновению еврокоммунизма.

Глава 8

11 октября 1965 год. Борт «Аэрофлота». Успехи и провалы

Как только взлетели из Вены, то я сразу перешел в «кабинет». Пока я летаю на специальном Ил-18, получившем индекс «Салон», что был разработан для первых лиц. И это не прихоть, а «производственная необходимость». Глава государства не отдыхать летит, а работать. Ему нужно ознакомиться с материалами, провести совещание и еще отдохнуть. Но сейчас не до отдыха. Из дома ворох новостей. Сунул я все-таки горящую ветку в муравейник! Поздно вечером имел неприятный разговор с Черненко. В ЦК довольно неоднозначно восприняли мои заявления в Париже и Стокгольме. Ну да, я несколько ушел от общепринятых норм. Но для того я и Первый! Мне Президиум поручил определять политику страны.

Но в этот раз фронда шумела более откровенно. Как бы заговор не устроили. За Президиум я не волновался. Там уже ученые сидят. Да и каждому нарезано работы невпроворот. К тому же регулярно делюсь с соратничками громадьем планов. Не раз в Завидово возникали жаркие споры под рюмашку. Только вот я всегда требовал от собеседника основательных аргументов. И мало кто их находил. В итоге не мытьем так катаньем приводил замыслы к одному знаменателю. В чем моя выгода? А в таких спорах обычно мало кто вспоминал, с чего все началось. И многие были впоследствии уверены в том, что итоговую концепцию в диспуте отстояли они. Как будто это была их идея. И если та выстрелила, то гордились собой. А я втихаря поддерживал. Мол, помнишь, ты предложил к коровам подходить не слева, а справа? Удои повысились!

Кстати, не моя наработка. В девяностые Россию заполонили иностранные «бизнес-учителя», предвестники коучей двадцатых. Только тогда от приезжих гостей еще был толк. Незнакомые для советского человека психологические уловки, ознакомление с правилами западного бизнеса. Больно уж у нас были разные экономические системы. И что такое рыночные отношения мы не ведали. Но наш дикий капитализм предпочел честному корпоративизму систему «эффективных сов». В начальство как в бизнесе, так и в госуправление по феодальному принципу набирали «нужных людей», «деток», «сосок», где-то родственников из родственников. И все эта конструкция держалась на бессовестной эксплуатации обычного человека. Российская Федерация создана на нефти как природной, так и человеческой. Люди для нее такие же ресурсы, «нефть». Ну а кто их считает? И с ними считается? Наверное, самая ублюдочная система правления на Руси за столетия. Много красивых слов в официозе и людоедство по сути в одном флаконе. Последняя война это наглядно показала.

Ничего, будет время, разберусь с оппортунистами! Центральный комитет нуждается в чистке. Но пусть этим занимается Пленум. И лучше после съезда. На нем как раз будем выбирать новых членов ЦК. И внезапно многие не обнаружат себя в списках. Подготовительную работу я уже провожу. Как и тот Ильич почти каждый день несколько часов посвящаю разговорам по телефону. Украина, старые и новые знакомцы. Им льстит, что я с ними разговариваю и не забываю. Это же круто упомянуть вскользь, «мол, сам Ильич звонил намедни!» Разом повышает статус на несколько ступенек. А мне что? Для хорошего человека не жалко! В отличие от мыслителей диванного будущего, не считаю всех хроноаборигенов дураками. Достойных людей здесь много. Приложить бы всех к грамотному делу и цены им не будет!