Служанка замка Серебряного Дракона - Романова Ирина - Страница 5

Хотелось плакать, но, шмыгнув носом, взялась за дело. Выбора все равно нет!

Купальня была похожа на общую баню. От входа разделена на две половинки. Попадая в одну, видишь сначала лавки на сухой части с крючками в стене. Напротив лавки с тазами и краны из стены, в полу слив, закрытый деревянными решетками, которые, кстати, сгнили… Мне пришлось все это сгребать и складывать в коридоре.

Мыло закончилось еще на стадии стен, тазов и лавок. На пол его не хватило, но я вышла из положения, разлив мыльную воду по полу, и прошлась щеткой.

Одну комнату вымыла, но надо идти и просить еще кусок мыла. Мне кажется, без него все это бесполезно отмывать. Едкая субстанция хорошо убирает плесень, въевшуюся грязь и кожу на руках…

А я-то еще подумала, к чему такая щедрость в виде крема… Кожа на пальцах начала облазить, а место, где я поцарапалась, опухло и выглядело не очень.

Вымыла руки, пошла в спальню и намазала их кремом. По-хорошему палец бы чем-нибудь обработать, еще не хватало получить заражение.

Пошла разыскивать Мирт и нашла ее на кухне. Оказывается, прошло время обеда. Гавин вернул поднос с посудой из гостиной.

– Что, все сделала? – удивилась она.

– Нет. Только купальню вымыла… – Я посмотрела на накрытый стол.

– Садись, ешь, потом выдам еще мыла… – Мирт, скорбно поджав губу, смотрела на меня. – Что руку так держишь?

– Вот… – я протянула ей ладонь.

– Вот недотепа! – выдала она очередное ласковое слово. – Сейчас принесу мазь!

Я села есть. Оказывается, я проголодалась, суп, кусок пирога и чай казались мне сейчас самым вкусным на свете. Мирт вернулась и стояла рядом, нависая надо мной, не сводя пренебрежительного взгляда и, конечно же, лишая возможности наслаждаться едой.

Едва я доела, она буквально шарахнула по столу баночкой и куском чистой ткани.

– Намазать, замотать и сегодня не мочить! Иди с глаз долой, чуть позже на глажку белья поставлю!

– Хорошо, – взяла мазь, ткань и поспешила выйти.

В комнате рассмотрела баночку, прикрытую куском кожи и перетянутую веревочкой. Развязала и заглянула внутрь, запах ударил мне в нос…

– Фу… – меня передернуло, и я едва удержала обед в желудке.

Уже не заморачиваясь, сунула быстро палец внутрь и тут же замотала тканью. Закрыла вонючую массу и, почувствовав дурноту, легла на кровать. К чему-то вспомнился сон или воспоминание?

С сестрой явно не все так гладко, появилось ощущение, что прежняя хозяйка тела была глуповата в отличие от нее.

Что-то не дает мне сосредоточиться…

Вспомнила, что у меня было молоко и хлеб. Кажется, я не наелась. Да и опять стала замерзать. Учитывая, что здесь нет центрального отопления, как эти кельи для слуг обогреваются?

Поежившись, встала и подошла к столу, откинула ткань, протянула руку к хлебу. Тихий голос раздался прямо в голове, вышибая из меня испуганный возглас:

– Покорми, хозяюшка, давно не ел, силушки нет…

– Кто здесь?..

– Дух я, домовой… – тихо и почти бессильно прошептал голос.

– Так. На Руси вас всегда подкармливали молоком, белым хлебом и медом! Поэтому: «Домовой, домовой, прими угощенье, подношу с почтеньем!», – не задумываясь над абсурдностью ситуации, произнесла я.

Я же попаданка, здесь все не так. Почему бы не случиться домовому? Может, окажется не врагом, а другом?..

– Благодарствую, хозяюшка! – угощения исчезли со стола. – Мне бы имя… И камушки припрячь, а то навредят и тебе, и мне!

– Имя? – я рассматривала камни на столе. – Ерошка устроит?

– Вполне, емко! – голос ожил, окреп.

– А камушки припрячь сам. Мне кажется, Мымра со своим длинным носом, везде залезет и найдет! – вздохнула я, почувствовав какую-то жуткую усталость.

Вернулась к кровати и легла, прикрывая веки, мыслями вернулась к тому, что мне еще предстоит глажка. Из уроков истории я помню, какими инструментами пользовались люди, чтобы разгладить складки. Мое воображение подкинуло мне деревянные скалки, чугунные утюги с углями…

А еще у меня на завтра по плану отмывание прачечной. Невольная слеза скатилась по щеке.

– Хозяюшка… Не изволь печалиться, отдыхай, побереги дитятко. Я сейчас силушек наберу, помогу, чем смогу! – сказал домовой и замолчал.

А я, всплакнув, пожалела себя и уснула…

– Нет, посмотрите на нее, опять спит! – скрипучий голос Мирт ударил по нервной системе так, что я вскрикнула от испуга. – Гладить белье, быстро! – скомандовала женщина, скривив бледные, тонкие губы.

– Мне вот интересно, а до меня это все кто делал? – Я с трудом смогла согнуть одеревеневшее от холода и усталости тело и сесть на кровати.

– А не твоего ума дела! Мне до твоих родов надо весь замок отдраить, а потом тебя в деревню отправят на год! – «обрадовала» она меня.

– Почему? – не поняла я, поднимаясь с кровати.

– Ну откуда тебе знать такие вещи, ты же была уверена, что, родив королю сына, останешься его фавориткой навсегда! – съехидничала Мымра. – А простых служанок отправляют в деревню с сохранением оплаты и полным пансионом. Ребенка оставляют в крестьянской семье, а женщину обратно, работать!

Я открыла рот, потом закрыла. Это что за варварские правила – лишать мать ребенка, а малыша родительницы?

Бред!

Ну, я точно не позволю проделать такое с собой!

Надо, пока мне позволяет время, выяснить, как отсюда выбраться и куда можно пойти…

Вышла за ключницей в кухню, на столе лежал ворох постельного белья. Как я и предполагала, на жаровне стояла подставка, а на ней величественно расположился огромный железный утюг. Хорошо, хоть не с углями внутри…

Вздохнув, я расстелила на столе кусок плотной ткани и, сложив пополам льняную простынь, разместила ее сверху. Взяв тряпку, попыталась поднять утюг с жаровни. Мне с трудом удалось это сделать двумя руками. Агрегат встал на белье, и я попыталась сдвинуть его с места, чтобы начать гладить…

– Да как этим можно вообще что-то делать?! – крикнула я с досады, понимая, что сейчас ткань начнет гореть, потому что у утюга не сильно гладкая поверхность.

– Какая же ты неумеха! – фыркнула Мирт, подошла и мгновенно приступила к глажке.

Справлялась она одной рукой, второй вытягивая простынь дальше, и за пару минут отгладила ее всю!

Едва она вернула утюг на жаровню с углями, где-то в замке бухнул колокол.

– Лорд Альберт вызывает! – она мгновенно ретировалась с кухни.

– Магии добавь! – оторвался от газеты, сидевший на лавке под светильником кучер.

– Как? – посмотрела на него.

– Трудно тебе придется… – хмыкнул он пренебрежительно. – У тебя ее хоть и мало, но она есть, чуть добавь к утюгу, сделай его легче! Или тебе никто не говорил, что она у тебя есть? – в его взгляде мелькнуло недоумение.

– Просто пожелать? – Я очень хотела истерить, вот прямо сейчас биться и кричать, как все меня раздражает, но понимала, что этим только сделаю себе хуже. А то еще и ребенку наврежу!

– Пожелай отдать каплю магии для уменьшения веса утюга… – расщедрился Гавин.

Я, прикусив нижнюю губу, взялась за ручку агрегата и отчаянно пожелала сделать его легче. Да так, что даже пот на лбу выступил…

Но внезапно тяжеленная железяка легко оторвалась от подставки, и я смогла удерживать ее на весу. Вернула обратно и быстро расстелила следующую простынь, снова беря полегчавший утюг, и начала гладить.

– Хозяин отбывает к соседу на ужин, сказал не ждать его, – явилась Мирт. – Все-то ты можешь, если хочешь… – съязвила она, увидев, что я глажу уже третий кусок ткани.

Я, стиснув зубы, продолжила, но без особого рвения, потому что утюгу надо было постоять, нагреться перед следующим бельем. Хорошо, что его было немного…

– А можно мне жаровню комнату, там холодно, – доглаживая последнюю наволочку, решила спросить у ключницы.

– Если Гавин согласится отнести… – она выразительно посмотрела на кучера, а мужчина отгородился газетой, сделав вид, что не слышит нас. – Заканчивай, пора ужинать! А потом покажу, где надо начать завтра уборку…