Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 45

Я поначалу дёрнулся было ответить «по рангу», но вовремя себя остановил. Такой ответ будет, очевидно, расценён как идиотский — и совершенно справедливо.

— По работе с Силой? — предположила Ленка.

— Очевидный ответ, и совершенно верный, — одобрительно кивнула Анна. — Как вы прекрасно знаете, младшие ранги используют конструкты. Конструкт — это некое запрограммированное воздействие, вынуждающее Силу проявить какой-то эффект. Результат конструкта очень слабый, потому невозможно заставить Силу сделать что-нибудь серьёзное. По сути, действие конструкта — это что-то вроде небольшой судороги или коленного рефлекса. Для Силы такое действие происходит на уровне фоновых всплесков.

Она посмотрела на нас, убеждаясь, что мы слушаем внимательно, и продолжила:

— Разумеется, невозможно добиться заметных результатов способом рефлекторного возмущения Силы. Чтобы расти дальше, Владеющий должен сменить способ взаимодействия с Силой.

— Волевые построения, — высказал, наконец, и я умную мысль.

— Совершенно верно, Кеннер. Волевое построение работает принципиально иным способом. Владеющий как бы объединяется с Силой, убеждая её сделать то-то и то-то. В некотором роде это жульничество, но тем не менее возможности волевых воздействий намного превосходят возможности конструктов. Как только Владеющий начинает уверенно применять волевые построения, он становится Старшим. Старшие по-прежнему используют конструкты, но в гораздо меньшей степени, а к девятому рангу, окончательно с ними расстаются. Девятый ранг уже совершенно свободно использует волевые воздействия, и конструкты ему становятся просто не нужны. Впрочем, вы всё это уже знаете.

— Знаем, — подтвердил я. — Но, во-первых, не в деталях, а во-вторых, всегда интересно послушать человека, который знаком с предметом гораздо лучше.

— Раз интересно, то слушайте, — засмеялась она. — Так вот, у волевых построений тоже есть предел. Мы как бы обманываем Силу, подставляя ей свои цели, но это возможно лишь для тех целей, которые для Силы совершенно ничтожны и незаметны. Тоже на уровне фона, как и конструкты, только без попытки принуждения. Так что естественным образом возникает вопрос: а что дальше? Очень наивно надеяться, что Сила позволит нам манипулировать ею в каких-то заметных масштабах — мы для неё всего лишь ничтожные паразиты, не стоит преувеличивать собственную значимость.

— И как Высшие решают эту проблему?

— Вам рассказывали, что такое воля и как она важна для Владеющего?

— Рассказывали, — вздохнул я с разочарованием.

— Но вы не принимали эти рассказы всерьёз и пропускали их мимо ушей, — утвердительно кивнула Анна. — Не отрицайте, Кеннер, все так делают, я тоже не была исключением. Это начинаешь по-настоящему понимать, только подойдя вплотную к порогу. Очень сложный порог, но если сумеешь его преодолеть, то перед тобой открываются поистине бесконечные возможности. Сразу понимаешь, что воля может всё. Ну, потенциально. Так вот, Высшие — это Владеющие, которые умеют делать что-то собственной, а не заёмной волей. Мы по-прежнему используем Силу, но чем дальше идём по этому пути, тем меньше от неё зависим.

— Анна, но вы же не предлагаете нам прямо вот здесь и сейчас стать Высшими? — спросил я в полном недоумении.

— Нет, конечно, — покачала головой она. — Но кое-что вы, в принципе, сделать уже способны. Сейчас вы ориентируетесь на поле Силы, а я в бою с вами использовала исключительно свою волю, поэтому вы ничего и не чувствовали. Но достаточно сильный Владеющий способен чувствовать проявления чужой воли, даже не будучи Высшим. Точнее говоря, эти вещи совсем не связаны — теоретически возможно и наоборот, быть Высшим, но при этом не чувствовать чужую волю.

— То есть вы считаете, что мы на такое способны?

— Думаю, да, — подтвердила она. — Во всяком случае, попробовать стоит. Я сейчас буду транслировать вам сильные пульсации воли, а вы расслабьтесь, отрешитесь от всего лишнего и попытайтесь их почувствовать. Сразу у вас вряд ли получится, но мы будем делать это упражнение на каждом занятии.

Глава 18

— Так что же наши искусники предлагают нам сегодня? — риторически вопросил Кеннер, указывая рукой на подставку, которая при его словах, медленно вращаясь, начала подниматься.

Вспыхнули яркие лампы, осветив лежащее на бархатной подушечке украшение, и оно засверкало, отбрасывая вокруг розовые отблески. Тишина сразу же сменилась негромким гулом голосов, в котором ясно слышались восхищённые восклицания.

— Дамы и господа, перед вами подвеска «Северная заря», — провозгласил Кеннер.

Поначалу подвеску назвали «Заря севера», но это название оказалось слишком уж созвучным с названием мутной фирмы «Заря востока», торгующей высокой алхимией и непонятно кому принадлежащей. Такое сходство могло навести кого-нибудь на ненужные мысли, и Кеннер в последний момент приказал название изменить.

— В центре подвески вы можете видеть великолепный розовый бриллиант, добытый на огромной глубине в недрах Рифейских гор. Бриллиант обрамлён цветущей лозой. Сама лоза выполнена из платины, модифицированной Слезой Пожирателя, а цветы на ней вырезаны из небольших жёлтых и синих сапфиров.

Кеннер продолжал свою речь, подробно описывая создание подвески и отвечая на вопросы публики. Вопросов, впрочем, было не так уж много — толстый богато иллюстрированный буклет был приложен к каждому приглашению.

— А ваш муж неплохо справляется, Лена, — заметила императрица Мария, глядя на происходящее через одностороннее стекло.

Дамы сидели в одной из закрытых лож для тех особых клиентов, которые пожелали участвовать в торгах лично, но без огласки. Были ли заняты другие ложи, оставалось неизвестным — организаторы гарантировали анонимность таких гостей и проявлять любопытство категорически не рекомендовалось.

— Не представляю, с чем бы он не справился, — хмыкнула Лена. — Я знаю его всю свою жизнь, с самого детства, но он всё равно меня постоянно удивляет.

— Барон не только вас удивляет, — усмехнулась Мария. — Другого такого барона у нас, пожалуй, и не найти. Во всяком случае, я не знаю другого барона, кто на равных общался бы с верхушкой империи и церкви. И я даже не говорю о вашем богатстве и влиянии.

— Потому что Кеннер прежде всего не барон, — пожала плечами Лена. — Для нас это баронство практически ничего не значит, Кеннер стал бароном довольно неожиданно для себя. А для наших друзей этот титул скорее повод для дружеских шуток.

— Даже так? — императрица посмотрела на неё с интересом. — Честно говоря, мне трудно поверить в ваше несерьёзное отношение. По оценкам наших специалистов, тех денег, что вы вложили в совершенно ничем не примечательное баронство, хватило бы, чтобы поднять среднее графство.

— Просто Кеннер привык всё делать хорошо. Он когда-то сказал мне, что с удовольствием отказался бы от баронства, но там много людей, которые связали свою судьбу с нашим семейством, и он не может просто сказать им: «я решил, что мне не нужно баронство, живите как хотите». Мы, конечно, можем переместить всех этих людей и предоставить им жильё и работу в Новгороде, но это было бы очень неудобно и для них, и для нас. Так что мы всё-таки решили развивать баронство и оставить его нашему второму сыну. Разумеется, если империя вдруг под каким-то предлогом отберёт у нас баронство, мы этих людей не оставим. Потеряем кое-какие деньги, конечно, но для нашей семьи они не особо критичны.

— Граф Айке цу Ройтен предлагал императору потребовать от вашего мужа службы под началом графа Дамиана Коппа, — заметила императрица, с интересом наблюдая за Леной.

— Зачем? — искренне удивилась та. — Очевидно же, что Кеннер откажется.

— После того как он откажется, можно угрожать ему лишением титула.

— Шантаж, — немедленно догадалась Лена. — Нет, это, разумеется, не сработает, Кеннер не позволит себя шантажировать. Он сразу же откажется от титула, у меня нет в этом ни малейших сомнений. Император получит баронство обратно, но зачем это может ему понадобиться? Каких-то других плюсов для него я здесь не вижу.