Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 33

— Разве это не называется взяткой? — нахмурился Кальцит.

— Конечно же, нет, Кальцит, — ласково сказал я. — Как связано то, что у княгини Радмилы появится кулончик, с тем, что нас, скажем, через год или два после этого освободят лет на двадцать от разных пошлин и сборов? Или что-нибудь другое в подобном роде? Где вы увидели здесь взятку? Взятками балуется мелкая конторская шушера, а это обычная жизнь — если вы относитесь к людям с душой, то они отвечают вам тем же. И наоборот.

Клаус уже откровенно засмеялся.

— Прекрасное объяснение, Кеннер! Хотел бы я, чтобы мой отец в своё время объяснял мне настолько же ясно и доходчиво — как педагог он был слабоват. Впрочем, — усмехнулся он, — его объяснения мне так и не пригодились. Кальцит, — обратился он к рифу уже серьёзно, — Кеннер всё сказал правильно. Если по нашей вине князя будет пилить жена, это отразится на нас самым неприятным образом.

— Я не против, — смутился Кальцит. — Я полностью доверяю Кеннеру — если он говорит, что надо, значит, надо.

Воспоминание промелькнуло быстро, и я снова вернулся в кабинет князя.

— Ну что же, Кеннер, не буду скрывать, — с некоторым облегчением вздохнул князь, — то, что ты у меня с шеи Раду снимешь, дорогого стоит. Она меня уже почти догрызла с этой твоей побрякушкой. Но у меня тоже условие: в детали сделки Радмилу посвящать не нужно. Она выбирает, а я дарю — это всё, что ей надо знать.

— Ты мог бы этого и не говорить, княже, — заметил я, — это само собой подразумевается. Сам я никогда и ничего лишнего не скажу, а мои служащие твёрдо выучили, что с болтунами у меня разговор короткий.

— Мог бы и не говорить, — согласился князь, — но напомнить никогда не вредно. А скажи-ка мне вот что: к тебе же на днях императрица прилетает, так?

— Прилетает, — подтвердил я. — Только не ко мне, а к моей жене. Она прилетает как бы вместе с Баварскими, за ними дирижабль Лены уже вылетел. Но Мария летит отдельно, на дирижабле императора. Дитрих, похоже, решил, что отправлять жену на баронском дирижабле будет не совсем уместно.

— Это да, — согласился князь с усмешкой. — Выглядело бы для него даже немного унизительно, пожалуй. Кстати, Лехтонены надеются на новые заказы — они неплохо на тебе заработали и совсем не против повторить. И да, я знаю, сколько они с тебя взяли за этот твой дирижабль.

— Главное, что ты не от меня это узнал, княже, — пожал я плечами. — А на новые заказы они, как мне кажется, вполне могут рассчитывать. У нас-то с этим попроще, а вот в империи общество довольно иерархическое. Я же там всего-навсего барон откуда-то с дальних выселков, и этот дирижабль их, как оказалось, сильно задел.

— Порушил им иерархию? — хохотнул князь.

— Что-то вроде того, — согласился я. — Когда барон может позволить себе вещь, которая по карману далеко не всякому герцогу, это у них в голове плохо укладывается. С одной стороны, они понимают, что имперский титул для меня нечто побочное и малозначительное, но с другой, они настолько привыкли относиться к нашему дворянству с пренебрежением, что для них я всё равно прежде всего барон.

— В общем, ты плохо укладываешься в их картину мира, — понимающе кивнул князь. — То ли ливонский барон, то есть по определению голодранец, то ли язычник, которому положено вообще в шкурах ходить.

— Изрядно утрировано, княже, но по сути верно, — не сдержал я улыбки. — В принципе, император мог бы дать мне графство, и моё богатство выглядело бы уже не настолько вызывающе, но раздавать графства просто так, безо всяких обязательств, ему не хочется, — (князь понимающе усмехнулся). — Думаю, Дитрих пойдёт другим путём и просто закажет себе дирижабль ещё роскошнее. У имперцев большие дирижабли не очень хорошо получаются, так что если Лехтонены как следует подсуетятся, то вполне смогут перехватить заказ.

— Судя по тому, как они недавно начали суетиться, они и сами до этого додумались, — заметил князь с лёгкой насмешкой в голосе. — Ты с императрицей будешь что-нибудь обсуждать? — резко сменил он тему.

— Попробую, княже, — пожал я плечами. — Она ведь может и не захотеть ничего обсуждать — насколько я понял, Мария предпочитает влиять на события незаметно, из-за спины Дитриха. Так что сложно предсказать, будет ли она о чём-то разговаривать. Официально она прилетает к жене на примерку платья, вполне может этим и ограничиться.

— Платья ещё эти твои, — вздохнул князь. — Ты же и с ними Раду мне охмурил. Ну, она с этим платьем хоть про брошку на время забыла, всё облегчение. Вот скажи мне — как вообще можно такие деньги за тряпку отдавать? Может, ты и вправду на бабские мозги ментально воздействуешь?

— Я просто даю женщинам то, что они хотят, — скромно ответил я.

— А сначала объясняешь им, чего они на самом деле хотят, — саркастически хмыкнул князь. — Ладно, в выходной заеду к вам с Радмилой, пусть выбирает себе висюльку, может, успокоится наконец.

* * *

Мы стояли перед зданием хранилища, в котором я так и не удосужился ни разу побывать. Здание я тоже видел впервые, и оно мне понравилось с первого взгляда — тёмно-серое, мрачноватое, с узкими окнами, — оно выглядело скорее крепостью, чем административным зданием. Именно так и должно было выглядеть защищённое хранилище. Пусть даже в самом здании и не содержалось никаких ценностей, однако оно сразу же создавало правильное первое впечатление, которое, как известно, можно создать только один раз.

— Ты не знаешь, Кира, кто делал проект этого здания?

— Архитектурная мастерская «Мельница», они всё здесь делали, — пожала плечами Кира, потом задумалась. — Хотя они же многое на субподряд отдавали… не знаю, в общем.

— При случае скажи им, что мне очень понравилось это здание, оно внушает правильные эмоции. Архитектор прекрасно уловил дух хранилища, — сказал я ей и повернулся к Эрику: — Ну, веди нас, показывай своё хозяйство.

Небольшой группой мы — я, Кира и профессор Монссон, — двинулись в хранилище за Эриком.

— Главный зал, — Эрик обвёл рукой большой зал с рядом кабинок на противоположном конце. — Посетители в этом здании больше ничего не видят. Вообще-то, здесь больше ничего интересного и нет. Кабинеты, бумаги — обычная контора. Посетитель проходит в кабинку, там сотрудник удостоверяется в его праве доступа, а дальше они вместе идут в лифт и едут вниз.

Я окинул взглядом зал — в общем-то, ничего особенного. Сдержанное, но явное богатство в отделке, мозаичный мраморный пол, тяжёлые хрустальные люстры, много вооружённой охраны — всё как положено. Попробовал представить себя на месте человека, который пришёл сюда, чтобы оставить на хранение что-то очень ценное, и пришёл к выводу, что оставил бы здесь свои ценности без колебаний. В этом месте всё говорило о надёжности.

— А кстати, кто-нибудь из вас здесь уже бывал? — спросил я.

— Я не был, — коротко ответил профессор.

— Я была только наверху, — отозвалась Кира. — Вниз не спускалась.

— Неужели тебе было совсем неинтересно? — удивился я.

— Было интересно, даже очень, — призналась она, — но всё как-то времени не находилось.

Я только покрутил головой — никогда не понимал трудоголиков. Нет, конечно же, надо упорно трудиться и всё такое, но должна быть и какая-то жизнь кроме работы.

— Больше жуликов не ловили, Эрик?

— Нет, тот скрипач был первым и последним, — ответил он. — Как докладывал Антон Кельмин, криминал вполне уяснил, что мы не потерпим любую попытку незаконного доступа.

— Но вы всё равно не расслабляйтесь, — посоветовал я. — Братства, конечно, рисковать не станут, но мелкие банды вполне могут посчитать, что у них всё получится.

— Мы не расслабляемся, Кеннер, — усмехнулся Эрик.

— Вот и замечательно, — кивнул я. — Но давайте же спустимся вниз.

— Может, на служебном лифте? — спросил Эрик. — На служебном будет удобнее и проще.

— Нет, — покачал головой я. — Давай лучше посмотрим, как видят хранилище обычные клиенты.