Прочь из чёрной дыры - Лукас Ольга - Страница 4

Только совсем наивные дети, верящие в розовых пони на радуге, доверяют секреты маме Альбины. Но поначалу-то никто не знал! И сейчас ещё иногда попадаются, когда совсем припирает. Бегут в кабинет психолога, вываливают там весь на себя компромат, а потом поздно. Потом уже Альбина будет над ними властвовать.

Вообще-то мама Альбины, которая психолог, клянётся, что у неё профессиональная этика и дочке она ничего не говорит. А Альбина такая: «Можешь рискнуть. Сделай, как я хочу, или проверь, знаю ли я твой секрет».

Мы с Ли в кабинете психолога держим рот на замке, а эмоции — под контролем. Всё сказанное может быть использовано против тебя.

Естественно, мама Альбины не в курсе про тот случай в лесу. И по-настоящему о нём вообще никто не знает, кроме меня и моих родителей. И ещё того человека. Даже Ли думает, что это как с её переломом, что самое плохое — это боль. Но боль проходит. А что-то остаётся внутри. Как будто мне забыли сделать ещё один очень важный укол. От страха. Или от чёрной дыры.

Наверное, такие уколы делают в попу. А я отказалась. Сама виновата.

ГЛАВА 4. ОБЪЕКТ: СПОРТИВНАЯ ПЛОЩАДКА ЗА ШКОЛОЙ

Мы стоим в прихожей в квартире Ли и в последний раз смотримся в гигантское, во всю стену, зеркало.

Не в последний раз в жизни, естественно. Хотя — кто знает. Если мы опозоримся, это будет полный конец всего.

Сегодня на перемене Варя из десятого «Б», проходя мимо нас, почти не останавливаясь, сказала: «А чего вы на площадку после уроков не заходите? Странные какие-то».

И пошла дальше.

Это не просто так слова. Это значит, что нас пригласили. Я и Ли, мы вместе (и по отдельности тоже) можем теперь приходить после уроков на спортивную площадку за школой и смотреть, как тренят самые красивые парни района. И среди них один, суперкрасивый. Сердце начинает биться где-то в районе ключиц, когда я произношу его имя, даже мысленно.

Он существовал на свете и ходил по земле (и по нашей школе) и раньше. Но только в этом году — может, второго сентября, а может, третьего, я вдруг увидела его по-настоящему. Какой он изумительно красивый, как злодей из аниме!

Едва осознав это, я сразу позвонила Ли: просто не могла молчать о своём открытии!

— Is it a crush or just an interest? — поинтересовалась Ли. Она в этот момент готовилась к занятиям с репетитором по английскому.

— Это Краш, — ответила я не задумываясь. С тех пор только так и зову его — Краш!

Нет, я головой понимаю, что шансов у меня ноль.

Но когда слушаю медленную музыку, то представляю, как мы идём рядом.

Иногда воображаю себя на спортивной площадке за школой, как будто я при всех ему кинула вызов, и мы подтягиваемся на соседних турниках — кто больше.

Я могу подтянуться два раза, если что. Один — с большим трудом — до конца, чтоб подбородок был выше турника, второй — почти до конца.

Но в моих мечтах я побеждаю — совсем с незначительным отрывом. И продолжаю висеть на турнике. А он подходит, снимает меня и несёт куда-то на руках.

Куда меня несёт?

Ещё люблю представлять, как спасаю его от бандитов, которые почему-то поджидали его в нашем дворе (и зачем бы ему идти в наш двор, если его дом — в другой стороне?).

Обычно в книгах девушки мечтают наоборот — о том, чтобы их спасли. Ну, так это красивые девушки. А мой единственный шанс быть замеченной — отличиться перед ним, лучше всего — геройски. Чтоб он был мне обязан жизнью. Или кошельком. И в благодарность пригласил в кафе. Это будет как будто свидание. И там, в кафе, он поймёт, как сильно я его люблю.

Все эти мечты я держу при себе, даже Ли не пересказываю. Да и незачем — у неё свои есть. После того, как я рассказала ей про Краша, она призналась, что влюблена в его одноклассника — Рыжего!

Мы изучили их расписание уроков и иногда на перемене как бы случайно проходим мимо.

Жаль, что Краш и Рыжий не лучшие друзья. Но, может быть, они подружатся, и мы будем гулять все вчетвером…

Так, хватит пялиться в зеркало и предаваться мечтам. Пора на площадку!

От дома Ли до школы — минут семь быстрым шагом. Но и спешить мы не должны. Приглашённые зрители на площадку приходят как бы между прочим.

— Надо тихонько стоять и смотреть, — наставляет Ли. — Ни с кем не заговаривай первой. Улыбайся всем шуткам. Мы должны примелькаться.

Ли права. Все ещё помнят историю Ксюши из нашего класса. В начале сентября её пригласили на площадку. А она взяла и сразу полезла дружить к главным старшеклассницам! Тогда ей сказали больше не приходить. Позор! Лучше ни разу не получить приглашения, чем словить отказ на глазах у всех.

Как и положено новеньким, мы приходим на площадку за школой с небольшим опозданием.

Варя из десятого «Б» и другие главные девочки сидят на карусели. И могут крутиться во время представления. Карусель скрипучая, любому другому зрителю сделали бы замечание, но администрации можно всё.

Две суперкрасавицы из Вариного класса разминаются на шагомере: ни минуты без ЗОЖ. На велотренажёре сидит их одноклассница в очень дорогих, очень белых кроссовках; качели заняли «ашки» в одинаковых новеньких джоггерах: не думаю, что хоть одна из них бегает по утрам.

Кто-то забрался на горку, чтоб лучше видеть. Массовка вроде нас жмётся у заборчиков, разбившись на пары или небольшие компании.

Все вроде как сами по себе. Но на пятачке перед турниками и брусьями уже разминаются те, ради кого мы здесь собрались.

Сегодня их семеро. Я стараюсь не смотреть на Краша. Выбираю Дэна из одиннадцатого «Б» — сделаю вид, что на него пришла полюбоваться. Он самый главный и самый спортивный. Но на лицо не очень. Такой типичный качок.

Тем временем лучшие парни школы делают наклоны в стороны и махи ногами или боксируют с невидимым противником. Они расслаблены и спокойны — словно и нет никаких зрителей.

Мы с Ли подходим к чахлой ёлке, растущей на газоне, — вид у неё такой, будто её вынесли из дома после Нового года, бросили тут, а она зачем-то пустила корни и растёт теперь, нелепая и никому не нужная, как вся моя жизнь.

Ли начинает дрожать от волнения. Её Рыжий и мой прекрасный Краш небрежно сбрасывают куртки на скамейку. Дэн-качок приближается к велотренажёру и накидывает свою куртку на плечи десятикласснице в дорогущих кроссовках. Это значит — у них серьёзно.

И теперь — гвоздь программы, отжимания на брусьях и подтягивания на турнике.

Три года назад, когда спортивную площадку за школой благоустроили, тогдашние выпускники стали ходить сюда заниматься после уроков. Сначала появились зрители. Потом — правила. Когда мы с Ли станем здесь своими, мы будем знать о них всё.

Появляются опоздавшие, подходят поближе. Убедившись, что до нас никому нет дела, мы с Ли во все глаза смотрим: она на Рыжего, я на Краша.

Я стараюсь запомнить каждый его жест, каждое движение. И как он в перерывах между упражнениями сдувает волосы со лба. И как пьёт воду из синей с чёрным спортивной бутылки, которую так удобно держать в руке.

Сегодня я буду представлять, как мы пьём из этой бутылки по очереди. А потом он накидывает мне на плечи свою куртку. И мы уходим с площадки вдвоём…

Спортсмены меняются снарядами. Теперь я не спускаю глаз с турника, приваренного к шведской стенке. Упражнение называется «уголок»: ноги надо поднять под прямым углом и опустить, снова поднять — и опять опустить. Такой же «уголок» Дэн делает сейчас на брусьях.

Все турники заботливо обмотаны малярным скотчем: чтоб у спортсменов руки не мёрзли. Или — чтоб не соскальзывали. Интересно, кто это сделал: сами старшеклассники или их поклонницы? Самый лучший «уголок» получается у Краша — просто идеальный! Даже главные девочки перестают крутиться на скрипучей карусели: должно быть, каждая выбрала место, удобное для наблюдения.