Прочь из чёрной дыры - Лукас Ольга - Страница 10

— Значит, так, — командует отец. — Идёшь на улицу, берёшь телегу и везёшь на помойку. Пока мусор не выбросишь, никто тут с тобой разговаривать не будет.

— А я пока чайник поставлю, — говорит бабушка. — Так что поспеши, а то не успеешь к чаю.

Отец выпихивает меня из дома, даже не дав застегнуть куртку.

Ни на какую помойку я не пойду — это ясно. Буду торчать на участке до вечера. Телефон в одном кармане, наушники в другом, сяду на скамейку и отлично проведу время. А когда родители поедут домой — залезу в машину. Не бросят же они меня тут? А то что люди скажут?

Я стою, прижавшись спиной к стене дома, и добавляю композиции в плейлист. Хлопает входная дверь. Из дома выходит дед, видит меня и спрашивает:

— Как поживает наша телега с мусором?

Я молча указываю на дорогу.

— Пошли, выбросим вместе, — предлагает дед. И, не дожидаясь моего ответа, идёт к калитке. Я за ним.

Дед шагает впереди, я следом — везу тележку. Когда мы отходим от дома на достаточное расстояние, так что нас уже не увидеть в окно, дед останавливается и закуривает. Курить ему нельзя вообще. Бабушка следит и за этим, но дед и тут умудряется обходить все запреты. Понятно теперь, почему он решил мне помочь.

— Рассказывай, что случилось, только честно, — говорит он, выпустив в сторону струю дыма.

— Я испугалась собак сторожа. Они на меня не рычали. Я просто побоялась идти мимо них.

— Да, они часто рядом с помойкой пасутся, — соглашается дед. — Причём подкормиться объедками ходят только младшие. А старший — гордый. Лежит на куче песка, следит за порядком. Начальник.

— Можно я на дороге постою, не буду к ним подходить? — с тревогой спрашиваю я.

— Можно, — отвечает дед. — А можно и подойти. Их двое — и нас двое. Они стая — и мы стая. Но мы крупнее. Сильнее. И среди нас есть вожак — я. А их вожак остался возле шлагбаума. Они к нам не сунутся, вот увидишь!

— А если сунутся? — ёжусь я.

— Я им запрещаю! — отвечает дед. И его уверенность передаётся мне.

Мы — стая, а дед — вожак. Пока рядом нет бабушки, он — самый главный.

Когда мы доходим до помойки, собак сторожа там уже нет. Выбрасываем в короб пакеты с мусором и возвращаемся домой. Торт на столе, мама перемыла посуду, бабушка разливает чай. Дед садится рядом со мной. Когда бабушка и отец отвлекаются, он одним глотком выпивает половину своей чашки, потом достаёт из внутреннего кармана маленькую плоскую бутылочку и доливает чашку до краёв.

Мы с родителями отправляемся домой, когда за окнами темнеет. Бабушка с дедушкой остаются на даче: деду нельзя за руль, он уже дважды чуть не сел мимо стула. На обратном пути все молчат. Отца нельзя отвлекать, когда он ведёт машину. Да и говорить не о чем.

Прежде чем выехать на трассу, какое-то время мы трясёмся по дачным разбитым дорогам. По обочине идёт человек и ведёт в поводу велосипед. Издали мне показалось, что он выгуливает огромную собаку. Но чик-трак, я в домике, в машину огромная собака не пролезет, у нас закрыты все окна и двери. И даже багажник.

Человек с велосипедом давно остался позади, а я всё ещё думаю о том, как хорошо, что мы в автомобиле. Жаль, нельзя по улицам в индивидуальном автомобиле рассекать. Пусть даже это будет индивидуальный скафандр. Лишь бы прочный. Ведь существует же одежда, которая защищает от укусов — её надевают люди, которые тренируют служебных собак. Хотя мне бы такая одежда не помогла — я бы провалилась в чёрную дыру прямо в ней.

На окончание шестого класса мама тайком от отца подарила мне ультразвуковой отпугиватель для собак. Но я только прочитала инструкцию и поняла, что эта игрушка не для меня.

«Наведите устройство на агрессивно настроенную собаку, дождитесь, когда она приблизится на расстояние не более полутора метров, и нажмите кнопку», — что-то такое там было написано, не помню точно.

Ха-ха-ха. Саркастический смех. Когда агрессивно настроенная собака приблизится ко мне на такое расстояние, я уже провалюсь.

Но сейчас бояться нечего. Пытка дачей закончилась, я в безопасности на заднем сиденье. В такие моменты мне всегда очень уютно. Умиротворение укрывает меня, как одеялко, словно компенсация за нервяк сегодняшнего дня.

На даче я всегда начеку: на моей воображаемой карте всё садоводство и окрестности отмечены большим жирным красным крестом.

И не только потому, что здесь за каждым углом меня подстерегают собаки сторожа.

ГЛАВА 8. КОМПЕНСИРОВАТЬ ЧАСТНЫМ ПОРЯДКОМ

Наш деревенский дом родители продали почти сразу после того случая в лесу. Прошёл год, наступило новое лето. И тут у отца начался очередной отпуск.

То есть отпуск ещё не начался, а я его уже испортила. Мужик работал весь год, мужику надо отдохнуть, а где теперь отдыхать? Не за границу же лететь, деньги тратить! Да и что там за отдых, за границей, того нельзя, этого нельзя, сходить нормально некуда… Если бы ты тогда не спровоцировала собаку, мы бы поехали в деревню и горя не знали.

Бабушке с дедушкой он, наверное, тоже пожаловался. Потому что они великодушно разрешили нашей семье провести отпуск у них на даче. А они уж по-стариковски, так и быть, посидят этот месяц в городе. Им есть чем заняться: ремонт по мелочи, шкафы разгрести, мы должны были только поливать посадки и выдёргивать сорняки.

Ехать на дачу я не хотела. Дома у нас wi-fi, а на бабушкиной даче приходится пользоваться мобильным интернетом. В этой дыре он плохо ловится, и всё зависает. А для человека, который весь месяц будет сидеть в доме, музыка, фильмы и голосовые сообщения от Ли — единственная радость в жизни.

Но кого когда волновало моё мнение? Собирайся и едем, без глупостей. Мала ещё условия ставить.

За осень, зиму и весну я почему-то сильно поправилась, моя летняя одежда на меня не налезала, и мы купили для дачи какой-то дешёвой трикотажной ерунды на оптовом рынке. Мама сказала: ты летом похудеешь, незачем тратить деньги. Ну, а если нет — купим тебе вещи по размеру через год. Она угадала дважды: за лето я похудела, и через год мы купили мне новую одежду на лето.

Июль в том году выдался очень жаркий. Отец объявил, что мы каждый день будем ездить на озеро и обедать прямо там, на берегу. Самое утомительное он берёт на себя: будет возить на машине и нас, и еду, и вещи.

А маме всего лишь нужно будет вставать на час-полтора пораньше, чтобы приготовить завтрак и обед с собой.

А мне всего лишь мыть потом посуду и выслушивать замечания, что как гулять и отдыхать, так я первая бегу, а как матери помогать, так меня не допросишься.

Хотя я вообще надеялась, что эти пикники на озере они будут устраивать вдвоём, без меня! Но отец сказал — одна ты в доме не останешься! Ещё сломаешь что-то, бабушка расстроится. Мы семья, и отдыхать будем как положено, все вместе! Насидишься ещё в своём телефоне! Другая была бы благодарна, что отец вывез её на природу, на свежий воздух!

По пути на озеро и обратно он включал в машине радио с песнями, от которых у меня взрывался мозг. Некоторым даже подпевал. Но когда отец пел — он хотя бы не ругался. Я научилась ценить эти мгновения.

Ещё лучше было, когда мы добирались до озера.

Оно было круглым, с пологими берегами. Купальщики размещались вокруг него равномерно, не сидели друг у друга на головах. Более престижным считался противоположный, песчаный берег, а не наш, покрытый травой. Зато там, где песок, иногда бегали и плавали собаки. А у нас они не появлялись.

Пока родители раскладывали на берегу покрывала и сумки, намазывались кремом от загара, я входила в воду, отплывала чуть в сторону и ложилась на спину. Голоса моих родителей и людей на другом берегу были почти не слышны. Это был самый лучший момент дня! Я покачивалась на маленьких волнах и как будто всё дальше и дальше уплывала от проблем и людей, оставшихся на берегу.