Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans" - Страница 32

— Не держи меня, нордлинг! Не в мочь уже… Кончай быстрее! — просипел он.

Парень посмотрел на мага, но тот покачал головой:

— С третьего раза он просто сдохнет. Нельзя так часто лечить…

Кан вздохнул и вытащил из ножен кинжал.

— Погоди, Каннут! Давай я! — предложил маг, — Есть один способ, который позволяет быстро уйти. Не пробовал раньше, не было подобной ситуации…

Каннут пожал плечами и, встав, отошел в сторону.

«Тоже — экспериментатор! Попробовать ему какой-то способ, видите ли, захотелось. Но мне все руки меньше пачкать! Все-таки все эти ученые — те еще вивисекторы! Дай только волю! «Собак ножами режете — а это бандитизм!».

Парень со стороны смотрел, как Филип подошел к дружиннику, нагнулся и положил тому на виски свои руки. Пару секунд ничего не происходило, а потом дружинник выгнулся дугой, захрипел. Изо рта и из ушей у него пошла кровь, он обмяк и, успокоившись, уставился незрячими глазами в небо.

«Убегал он от инфаркта, а инсульт его догнал!».

— Это я удар у него вызвал! — с довольным видом осмотрел дело рук своих маг.

— Инсульт, сиречь — кровоизлияние в мозг! Вы, ваше магичество, изрядный душегуб! — кивнул Каннут, на что Филип покосился с удивлением, — Так. Получается, никто в замке у Брегетса эту троицу искать не будет. Точнее, возможно, будут, но совсем в другой стороне. И это — очень хорошо. Но тем не менее подстраховаться все равно нужно! Клеменса! Делаем, как и договорились: трупы — в омут, с камнями на ногах. Потом отправишься в лес, найдешь припрятанное этими разбойниками. Деревне вашей все одно нужно отсюда куда-нибудь перебираться, житья вам здесь не будет. Ладно… пойдем к старосте, надо перекусить и с народом поговорить…

— Душегубом обозвал! Это кто еще душегуб — сам дружиннику глотку вскрыл, как барана зарезал! — негромко ворчал по пути маг.

Но пришлось переставить пункты плана местами: староста уже собрал оставшихся в деревне людей перед своим домом. Кан постоял, оглядывая собравшихся и раздумывая, что им сказать. Точнее, что сказать — он понимал, а вот как сказать, чтобы люди поняли, чтобы до них дошло?

Молодежи среди людей практически не было. Самыми молодыми были Клеменса с женой и сыном. Остальные были людьми в возрасте и, встречаясь с Каннутом взглядами, отводили глаза. Рассусоливать парень не стал: пусть и грубовато, открытым текстом напомнил крестьянам, что это нападение было уже далеко не первым, и что дальше ждать хорошего нечего. К тому же он отдавал себе отчет, что среди присутствующих вполне может иметься кто-то, кто донесет до Брегетса о случившемся. А восемнадцать, пусть и плохих, дружинников — это не баран чихнул! Затеивать войнушку в стиле «Рэмбо. Первая кровь» ему вовсе не улыбалось! Каннут взял на себя смелость и пообещал крестьянам, что даст им немного денег на переезд, подразумевая те средства, которые хранились для него у Бруно.

— Так как же… Господин! Поля же засеяны, дома опять же…, - растерянно спросил староста.

— Поля… Поля. Поля можно и убрать, когда срок придет. Приехать сюда на лодках, собрать урожай и так же на лодках уплыть! Договорюсь со старостой Лощины, чтобы выделил людей, что помогут вам управиться побыстрее. А эти… баронские — они же не будут вас караулить здесь постоянно. Будет много народу — побоятся они дергаться! И дома так же: после сбора урожая приплывете числом побольше, здесь разберете все свои постройки, а там, на новом месте, — соберете!

Особых возражений у людей не было. Похоже, они и сами уже созрели для такого решения. Но все же поговорить, поразглагольствовать здесь люди любили не менее, чем там — в реальности, на Руси-матушке. Пришлось даже рявкнуть на них, дабы начали шевелиться! Староста показал себя после этого с лучшей стороны. Хоть и был он размазней, но опыт — дело такое! Сумел он организовать людей на сборы всего самого необходимого.

Нашлись и лодки, кроме той, на которой приплыли сюда грабители.

— Значит так, староста! Людей, а именно: баб и немощных садишь на лодки и по течению отправляешь в Лощину. Остальные мужички — лесом по дороге гонят туда же скот. Подольше выйдет, так что продуктов им нужно с собой побольше.

— Разберемся, господин…, - хмуро кивнул старик.

На следующее утро часть людей на до предела загруженных лодках отправились вниз по течению реки. А ближе к обеду Каннут с Филипом, сидя на лошадях, наблюдали, как в лесу скрывается хвост немалого стада скота. Крестьяне — они в любом мире — крестьяне, потому даже на коровах были принайтованы веревками какие-то узлы, свертки и прочее имущество.

— Поехали, Кан. Не дай боги, заглянут сюда брегетсовские псы. Повезло нам, что так внезапно все случилось, не ждали эти дружинники нас, расслабились. А если бы были настороже — не известно, чем бы все кончилось! — задумчиво пробормотал Филип.

И снова дорога под копытами лошадей. И опять это была новая, незнакомая Каннуту дорога.

— А сюда же мы ехали по другой? — спросил парень.

— Мы ехали от села к деревне, вдоль реки. А эта — она напрямую от баронств идет. Если поехать назад и потом от Речной свернуть правее — попадешь в баронство к твоему родственничку, барону Зальму. Здесь подальше до таверны получается, но так мы не делаем крюк до Лощины. К вечеру, если все хорошо будет, приедем к таверне.

Лес здесь был другой: если по холмам и их склонам все так же росли большие лиственные деревья, то в низинах и частенько попадавшихся оврагах — все больше ельник. И вообще, рельеф здесь был более разнообразный.

— А как далеко здесь до баронства Зальма? — спросил Каннут.

— В гости хочешь съездить? — усмехнулся маг, — Не советую. Зальмы — они хоть и родственниками тебе приходятся, но люди довольно неприятные. Барон пусть и не чета этому придурку Брегетсу — поумнее будет, но человек довольно…

Филип пожевал губами, подбирая эпитеты:

— Сложный! Себе на уме. Довольно суровый, вроде бы. Как говорят! Неплохой владетель, по крайней мере, в хозяйстве у него все в порядке. Но постоянно что-то крутит-мутит с окрестными баронами, и у них пользуется уважением. Повоевать не дурак, но делает это с головой — не то, что его сосед.

— А его жена?

— Жена? То есть — твоя сестра? Ну что могу сказать… Дама! Без сомнения. Высокая, светловолосая. Красивая. Но, знаешь ли… такая — навроде эльфов: немногословная, неулыбчивая, холодная. У нее трое детей: двое сыновей и младшая дочь. Лет ей… двадцать семь — двадцать восемь, точно не знаю! Они несколько раз за эти три года бывали в таверне. Сам барон — дважды, а баронесса приезжает примерно раз в полгода. Да, я ее подлечиваю, поправляю женскую привлекательность. М-да… красивая дама, и с фигурой у нее полный порядок, но… Нет, не мой типаж! Мне больше нравятся женщины веселые, улыбчивые.

— А когда они наезжали в таверну… Они меня видели? — продолжал расспросы Кан.

— Точно сказать не могу — сам понимаешь, я специально не следил! — покачал головой маг, — Но, подозреваю, о твоем существовании им известно. Бруно как-то обмолвился, что они… как будто отказались от родства с тобой.

«Вот суки! Ладно бы — барон! Но эта якобы сестра… Гудрун. Ей вообще не было интересно — что с братом?».

— Ты зря решил завести обиду на них. Зальм, как я сказал, себе на уме. Полагаю, он и женился-то на твоей сестре, потому как в то время старый барон был тут в силе и в авторитете. А потом, когда случилось то восстание, что он мог сделать? Прийти сюда, на помощь твоему деду со своими тридцатью дружинниками? Х-м-м… Ну и остался бы вместе с твоими родными под развалинами донжона!

— Да… отсидеться в стороне было умнее! — с сарказмом протянул Каннут.

— С его точки зрения — несомненно! А вот то, что он не отказался от твоей сестры и совместных детей… Как сделал бы каждый второй в Галлии, к примеру! Чтобы заработать очки у новой династии! Это тоже о чем-то говорит.

Кан поморщился:

— Может, ты и прав. Своя рубаха ближе к телу?! Умный, значит, этот барон. Ну что же… Запомним!