Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans" - Страница 24

— Все предопределено свыше?

— Х-м-м… хорошо сказано, парень! Да, хорошо сказано! Да, так и есть — все написано в книге каждого из нас. Или норны плетут свою нить? У нас, конечно же, есть и своя воля — поступать так или иначе. Но! Только в рамках позволенного. Попытаешься выскочить за эти рамки — получишь по голове. И получишь сильно!

— Так все же, кроме платы общин и платы крестьян… Что еще является твоим заработком?

— Да те же амулеты! От беременности, от дурных болезней. Вот наступит пора ярмарки, и в Подорожках если не каждая баба, то половина — точно, будет подрабатывать под купцами, приказчиками, охранниками. Это я к тому, парень, чтобы ты не привязывался к той же Лорке. Не сильно я удивлюсь, если узнаю, что она на той же лежанке, что с тобой кувыркалась, и других ублажать будет! М-да… Что еще? Эликсиры разные делаю. Это зимой, когда времени больше. А на весенней ярмарке они хорошо расходятся.

Сказанное магом по поводу Лорри неприятно царапнуло Каннута.

«Нет, так-то он прав! Кто даст гарантию, что и она тоже… И не жена она мне, и не подруга. Но вот неприятно же!».

— Ведь если прикинуть расходы и доходы…, - меж тем продолжал рассуждать маг, — Вот жил я в самом Сентране. Столица королевства — не какая-то деревня! И что? Получал я не в пример больше. Даже сравнивать не стоит. Но! Ведь и за съемное жилье — плати; за продукты — плати; за услуги горничной, прачки, кухарки — за все плати! Дамам, чтобы ножки раздвинула, — подарки делай! А цены там, Каннут — ужас ужасный! И получается — что оставалось у меня на руках? Нет… оставались, конечно, монеты. Но… Здесь я, не спеша, не торопясь и в абсолютном спокойствии на круг зарабатываю не меньше. И ни за что не плачу!

— Х-м-м… а я вот спросить хотел — а как часто ты можешь вот эти оздоровительные волны… или как их назвать? Посылать?

— Как часто? Да часто! В день могу… ну, наверное, семерых или восьмерых так подлечить. Это не так сложно! — пожал плечами Филип.

— А сколько раз в день одному человеку можно такое вот лечение проводить?

— Сколько раз в день одному человеку? — маг засмеялся, — Кан! Одному человеку можно провести оздоровление один раз. В неделю! Не чаще. Иначе — будет плохо. Организм сам себя съест. Это же не лечение, по большому счету. Это я так подпинываю организм, чтобы он правильно работал. Почищу этой волной сосуды, какие-то органы, энергетика организма приходит в норму. Работать он начинает лучше. И все!

— Ну а если чаще? — настаивал парень.

— Да что ты заладил — чаще, чаще… Обдрищешься тогда, облюешься весь! Ведь, будучи подстегнутым таким образом извне, организм начинает и пищу перерабатывать более полно, питье требует. Всякую гадость выводит — тоже очень энергично. Так вот!

— А предел какой? Ну, чтобы не обдристаться? — настаивал парень.

— Пару раз в неделю. Не больше. Иначе — ни за что не поручусь! — махнул рукой маг, — А к чему ты это все спрашиваешь? Что за интерес такой?

Каннут задумался.

— Видишь ли, Филип. Как ты сам сказал, предстоит мне путь воина. И так как я нордлинг — никто мне ковровой дорожки по этому пути не постелет.

Филип расхохотался:

— Это ты правильно сказал, парень! Очень правильно! Чтобы нордлингу — да ковровую дорожку?! Даже тогда, когда королевством правил король-нордлинг выбиться простому парню, пусть даже внуку владетельного барона… Да сколько их было в королевстве, тех баронов? Много! Очень много. Ладно бы — внук герцога или, по-другому сказать, — дюка… А баронских отпрысков было много! У вас же, у северян, тоже особой любви меж собой не было. Это только глупцы считают, что северяне — все как один — друг за друга горой. Так же, как про орков считают. Северяне, они все же разные были. Кто был близок к Дьюре, а кто и не очень. Твой дед, к примеру, как я понимаю, выслужил свое баронство мечом. То есть не входил в элиту захватчиков. И баронство-то, если посудить, — на краю земель, дальше — только орки дикие.

Филип вытащил из седельной сумы фляжку, взболтнул ее и кивком предложил Каннуту. Тот согласился и сделал пару глотков.

«Вино. Такое же, как мы пили с Лорри. И-эх…».

— Так вот… Даже тогда путь твой был бы нелегок и не быстр. Вполне мог бы сложить голову под топором… к примеру — орка! А сейчас… М-да… В Сентране, в Лютеции тебе делать нечего — это ясно! Укоротят на голову сразу. И если даже не власти короля, то… найдутся желающие. Быстро найдутся. У алеманов если? Те к нордлингам всегда получше относились. Могу даже предположить, что вы какие-то дальние родичи с ними. Такие же высокие, белобрысые, диковатые и немногословные. И понятия о чести у вас тоже близки: дал гейс — хоть из кожи вон вывернись, но выполни! Ты это имей в виду, парень: прежде чем что-то кому-то обещать, чем-то и зачем-то клясться — сто раз подумай! Что еще? К бабам вы относитесь очень потребительски: сунул-вынул и пошел.

«Кто бы говорил про «сунул-вынул»! Сам такой же, по словам Лорри!».

— Но к высоким дамам — отношения предельно почтительные. Северянин или алеман — убить даму может, если того требуют обстоятельства, а вот порушить ее честь — никогда! Это, кстати, и у нас в Иберии так принято, — продолжал свои размышления маг, — А вот в Лютеции — там все проще. Там благородный аристо, захватывая замок врага, убив его, вполне может разложить его жену или дочку. А потом — отдать на потеху солдатне.

— Это у галлов такое, что ли? — поразился Каннут.

— И у галлов, и у франков! — кивнул маг, — Случаев таких было — сколько хочешь! И сейчас периодически случаются. Не так давно был нашумевший случай — схватились друг с другом два барона. На побережье Великого моря это было. Долго они друг другу пакости делали, а потом один из них хитростью захватил замок неприятеля. Как водится: сам барон пал в сече, его малолетнего наследника — порешили. А жену и двух дочерей пустили на потеху.

— Скотство какое! — стиснув зубы, пробормотал Каннут.

— А что именно ты посчитал скотством? — заинтересовался маг.

— Ну… что мальчишку — под топор, а женщин — по кругу.

— Х-м-м… тут ты немного не прав, друг мой. Хотя — прав, конечно, но только с точки зрения обычного человека. А тут речь об аристо, заметь! Причем — о галльских петушках. Так называют лютецких аристо в других провинциях — больно уж они гонористы и говнисты! — засмеялся Филип, — Так вот… ведь что значит казнь этого мальчишки? Ты сейчас должен забыть, что он мальчишка. Это — потомок убитого! Вырастет — непременно начнет мстить.

— Правильно! Это по чести! — кивнул убежденно Каннут.

И было не совсем понятно — Каннут ли это согласился с тезисом об обязательности мести, или и сам Плехов — согласен с этим.

— Ну вот. А зачем победителю мститель, даже в будущем? А если он силы наберет? А ну как самого победителя потом под нож пустит? Так что, с точки зрения этого барона, — все правильно.

— Ну а женщины? — стиснул зубы Каннут.

— А женщины… Женщины — это был такой жест для окружающих. Дескать, вот как я вытер ноги об этого проигравшего. Мало того что сам покрыл их, так потом и своим воинам отдал! Вот я какой!

— Уроды, мать их! Убивать таких. Всех убивать! Из них не получится нормальных родов. И дети их будут воспитаны в том же духе! — ярость накатила на парня неожиданно.

Филип пристально посмотрел на него, хмыкнул и, пожевав губами, спросил:

— А вот сейчас — про убивать всех, это ты про что? Детей их тоже убивать?

Каннут задумался:

«Х-м-м… а чем тогда я лучше этого урода, про которого рассказ? Может, все-таки детей не убивать, а пытаться перевоспитать?».

— Самое смешное — то, что произошло потом! Слушай, Каннут, дальше. По какой-то причине в происходящее вмешался сам король. Вот уж не знаю — почему. Может, у проигравшего были высокие родственники или покровители — мне это неизвестно. Только вмешался король и заставил победителя… Ты слушаешь, да? Так вот, заставил король этого барончика, который, кстати, был вдовцом, взять в жены эту обесчещенную даму. И дочек взять на воспитание, представь? Как они тогда вообще в живых остались после толпы солдатни, мне не известно. Но — что есть, то есть! Так вот… Передавать оставшийся без барона-хозяина домен никому не стали. Король обязал победителя заделать ребенка, и обязательно — сына, этой даме, чтобы было кому наследовать осиротевшее баронство.