Двойной удар. Трофей для чемпионов - Дашкова Ольга - Страница 5

– Да, думаю, нам нужно взять ее с собой. Поедешь с нами, Рыжик? – парень коснулся губами моих губ, а у меня перед глазами все вспыхнуло.

Это было последнее, что я отчетливо помню.

Глава 5

Наше время

– Рязанова, Рязанова, постой, подожди! Рязанова!

Быстро прохожу через турникет общежития, проводя электронным пропуском по сканеру, делая вид, что я не замечаю и не слышу нашего коменданта. И зачем она меня зовет?

Вообще, после того, что сейчас произошло на улице, то, как меня назвал этот парень в машине, его голос, то, как я среагировала, чуть снова не вызвало паническую атаку. Я стояла как вкопанная несколько секунд, а он продолжал смотреть и ухмыляться, не двигаясь с места в своей шикарной тачке.

Потом он прогудел сигналом, я вздрогнула и побежала дальше, скрываясь за дверями общежития. Хотелось скорее оказаться в своей комнате, в своем укромном маленьком мире, и уже, наконец, с облегчением вздохнуть, что все, что прошло, все, что я пережила три недели назад, осталось позади.

Я не беременна, я ничем не болею, но я все еще не знаю, кто были эти парни, которые воспользовались мной, как вещью. Как той самой куклой, которой меня назвал этот придурок в дорогой машине.

Когда кто и что мне подсыпал? Почему я так реагировала на них? Почему мое сознание помнит только то, что мне было хорошо, и тело помнит, а вот разум сопротивляется? Так не должно было быть. Это неправильно. Это насилие, даже если я сказала «да» под действием каких-то препаратов.

– Рязанова, да погоди ты. Да ты можешь так не бежать? Я ведь не молодая уже женщина.

Останавливаюсь, цепляю на лицо добродушную улыбку и наконец, разворачиваюсь к коменданту.

– Маргарита Васильевна, ну что вы такое говорите? Вы же очень молодая женщина и вон как резво бегаете. Извините, я вас не слышала, иду и думаю о своем.

– Да я поняла уже, да. Ты в последнее время только ходишь и о своем думаешь. А мне, Рязанова, с тобой поговорить надо.

Да твою же мать – хочется сказать, что ей от меня надо?

Нет, Маргарита Васильевна женщина хорошая. Она добрая, она поможет всегда, поддержит. Она даже ко мне в комнату никого не заселяет, хотя знает, что Вероника съехала, а третья кровать пустая. На этом ей спасибо. И я всегда ей помогаю чем могу. Но вот ее излишнее любопытство, ее желание как раз всем помочь толкает ее на то, что она везде сует свой нос.

Смотрю на женщину, маленькая, пухленькая, с белыми кудряшками и яркой помадой на круглом лице. Она милая, словно тетушка из сказки, которая печет пирожки и угощает всех ребятишек. Но в душе эта милая тетушка может оказаться той еще тварью.

Я не доверяю людям, так уже вышло.

– Рязанова, это, конечно, может быть, не мое дело…

Да-да, Маргарита Васильевна, это не ваше дело. Так и подмывает меня именно это ответить. Но продолжаю стоять в коридоре и слушаю дальше, прижимая к себе сумку, понимая, как еще сильнее хочу оказаться в своей комнате. Принять душ, смыть с себя всю эту мерзость и гадость, которая копилась во мне неделями, когда я считала себя грязной и использованной.

– Рязанова, ты меня удивляешь. Ты вроде девчонка хорошая такая, умная, бойкая, приветливая. Ветреная только я смотрю, – женщина тряхнула головой, кудряшки качнулись, в нос ударил аромат сладких духов. – А то, что ты недавно вернулась утром в неподобающем виде, это вообще вызвало у меня шок.

Она вспоминает утро трехнедельной давности, когда я уносила ноги из номера и зашла на порог общежития утром, благо практически никого не было, но Маргарита Васильевна сидела на вахте. Вот мне повезло, словно я купила счастливый лотерейный билет и выиграла несколько миллионов.

Без колготок и нижнего белья, не знаю, где были мои трусики, не нашла их в номере. На высоких каблуках, в коротком блестящем платье, в плаще, который, как я помню, остался на спинке стула у барной стойки, где я сидела с Вероникой. Но он оказался в номере, как и маленькая сумочка.

С мокрыми после душа, еще не высохшими волосами и заплаканными глазами. Таксист всю дорогу косился на меня, боялся задать вопрос, сколько я беру за ночь, понимая по моему внешнему виду, кого он везет. Проститутку или эскортницу, так они теперь называются.

– Нет, ну, Рязанова, я, ей-богу, от тебя такого не ожидала, – Маргарита Васильевна прижала руки к груди и посмотрела на меня со скорбным видом – она уже похоронила мое благочестивое поведение.

Я сама от себя такого не ожидала. Ну блин, так вышло, но я не ответила, лишь поджала губы и с видом несчастного котика посмотрела на комендантшу.

– Маргарита Васильевна, ну что вы сейчас от меня хотите? Так получилось, я просто задержалась у подруги, а потом срочно пришлось уехать. Я опаздывала на пары.

– Это воскресенье было, Рязанова. Кому втираешь? Я все ваши расписания и занятия знаю наизусть. Подруга? Да там не подруга была, а друг.

– Это очень похвально. Маргарита Васильевна, что вы все знаете, ну сейчас вы что хотите? Я устала, я хочу домой. Я хочу пойти принять душ.

– Просто я хочу высказать свое негодование.

– Я его услышала.

– Это ж от кого-от кого, но от тебя я не ожидала. Ну ладно, Журавлева, у той ветер в голове. Но ты-то умная девочка. Учишься хорошо, училась, наверное, а сейчас запустила, говорят. Я разговаривала с твоим преподавателем.

Вот же черт. Мне не хватало еще этих проблем. Хотела же быстро проскочить, принять душ, отдохнуть, потом на работу бежать надо. Прикусила губу, понимая, что нужно просто выслушать коменданта.

– А чего я тебя остановила-то?

– Чего?

– Работу хочу предложить.

– У меня вроде уже есть.

– Да разве это работа – пробирки мыть в лаборатории? Тут в спортивный комплекс – новый открыли у нас рядом – требуется медсестра. Ну, там, взвешивать ребятишек, смотреть, вдруг кто что сломал, скорую вызвать когда надо. Тебе, конечно, никто ничего серьезного не доверит. Но зеленкой ранку ты помазать можешь. А они там парни буйные, занимаются каждый день, синяки себя зарабатывают.

Да, я слышала, красивый спортивный центр открыли, около него я с Сашей познакомилась, там боксеры тренируются. Кстати о Саше, я так и не ответила на его звонки и сообщения. Только туда из других городов даже приезжают спортивные резервы, соревнования проходят. Но там я еще не была, не видела, только слышала.

Я насторожилась, работа медсестры, которая включает в себя свободный график, по которому я могу посещать занятия, очень о многом говорит. Это и опыт, и стаж, и я думаю, что могу справиться.

– Я замолвила за тебя словечко. Ты же девчонка умная. Была. Три недели назад.

Я обиженно поджала губы и отвернулась. Что мне теперь – сквозь землю провалиться? Я сама себя за это ненавижу и корю, но жизнь продолжается. И надо идти дальше и братьев не расстраивать. Тем более я их жду, а они за меня переживают. Обрадуются, если я скажу, что нашла хорошую работу.

– Так, корочки у тебя есть, курсы ты закончила, сама говорила. Ну так вот, вечером сбегаешь туда, скажешь на вахте, что ты от меня. Спросишь Валентина Ивановича. Валентина Ивановича, запомни. Валентина Ивановича, тебя к нему проводят. Он с тобой поговорит, если понравишься, возьмет.

– Спасибо, Маргариточка Васильевна. Какая же вы хорошая, замечательная. Я так рада! Спасибо вам огромное!

Хоть что-то произошло за это время хорошее, я кинулась обнимать женщину, та тоже обняла меня в ответ и расцвела в улыбке.

– Ну, тогда я побегу?

– Ага, беги. Валентин Иванович, не забудь, голова непутевая.

Все переживания минувших трех недель как рукой сняло. Как же все-таки влияют на человека хорошие новости. Устроюсь туда медсестрой, может быть, это будет какой-то скользящий график. Либо по вечерам? Было бы лучше, если по вечерам. Тогда я смогу совмещать учебу и работу.

Буду делать то, что мне нравится, то, что я всегда хотела, помогать людям. Я поцеловала смачно коменданта в щеку и кинулась по коридору.

– Эй, стой, Рязанова. Я что еще хотела сказать… Рязанова!