Вечное - Скоттолайн (Скоттолини) Лайза (Лиза) - Страница 58

— Но это же Симоне! Друзья семьи. Вы же знакомы с Массимо, его сын, Сандро, мой лучший…

— Basta! — Буонакорсо поднял руку. — Не хочу этого слушать. Тебе все ясно?

— Да, синьор.

Буонакорсо нахмурился:

— Я пригласил тебя, чтобы тебе помочь. Ты подаешь большие надежды. Я лично взращивал тебя, чтобы ты занял в партии достойное место. И это было нелегко, вспомни хоть предательство своего брата. Ради тебя я рискую репутацией. Пора тебе повзрослеть, сынок.

Марко сглотнул тяжелый комок в горле.

— Когда мы взрослеем, детство остается позади. Нужно разорвать связи с одноклассниками. Все это было давно и должно закончиться. Нельзя жить прошлым и одновременно иметь будущее. Согласен?

— Да, — кивнул Марко, сомневаясь в своем ответе.

— Марко, я ведь хорошо тебя знаю, — прищурился Буонакорсо. — И вижу, что ты со мной не согласен. Ты внимаешь сердцу, а не разуму. Поумней! Не будь testardo[97]. Если ОВРА снова доложат о чем-то подобном, тебя вышвырнут из партии. И твоего отца тоже. И что тогда станет с твоей семьей? Если репутация Террицци будет подмочена, мы найдем другой бар. И вы потеряете «Джиро-Спорт».

Марко ошарашенно моргнул. Это была правда, хотя и тревожная.

— Ну наконец-то ты меня услышал, — натянуто улыбнулся Буонакорсо. — Делай, как я говорю. Доверься мне. У меня на тебя планы. Если Италия вступит в войну, я предложу тебе новую должность.

Война. Слово отдалось грозным эхом, особенно в этих залах.

— Теперь ставки для тебя возросли. Во время войны решения, которые ты принимаешь, имеют ключевое значение. Это касается и фронта, и тыла. Отныне, помогая семье Симоне, ты ставишь под удар собственную семью.

Марко вздрогнул.

— Выбирай, Марко, — ты или он. Выбирай с умом.

Глава пятьдесят шестая

Сандро не имел представления, отчего Марко пожелал встретиться с ним на Испанской лестнице, которую в этот приятный вечер заполонили студенты и богема. Он поискал своего лучшего друга среди скопища народа, который болтал, пил вино, курил, пел, целовался, играл на гитарах и фотографировался перед Кьеза-Тринита-деи-Монти — стоявшей на самом верху лестницы церковью Пресвятой Троицы на Горах, с ее алебастровым фасадом и шпилями-близнецами.

Марко пока не было.

Сандро спустился на площадку, где люди сидели, тесно прижавшись бедрами. Марко тут тоже не оказалось. Вниз вела примерно сотня ступенек, и Сандро стал пробираться мимо сидящих.

И опять нигде не было видно Марко.

Наконец Сандро заметил друга у стены, тот примостился среди группы голландских туристов в ярко-оранжевых кепках. Марко слился с голландцами — он тоже был в оранжевой кепке. Сандро подумал, что Марко решил подшутить, подошел к нему и, втиснувшись, уселся рядом.

— Что за кепка, Марко?

— Она новая. — Марко достал точно такой же головной убор и натянул на голову Сандро. — Держи и ты.

— Смеешься? Мне не нужна кепка.

— Не снимай. Тебе идет. Осторожно, дамы!

Сандро рассмеялся:

— Что происходит? Почему ты выбрал это место? Здесь так шумно, что я тебя почти не слышу. Ты просто был рядом?

— Нет. — Марко оглянулся через плечо.

— Тогда почему?

— Хочу узнать, как ты поживаешь, мы давно не виделись.

— Кажется, неплохо, — ответил озадаченный Сандро. — Роза вернулась, она помогает.

— Это хорошо. А родители как? Отец передает привет.

— Нам непросто, но мы справляемся.

— А Анна?

— Кто?

— Анна, та девушка, которая тебе нравилась.

Сандро уже и забыл о мнимой подружке.

— А… у нее все отлично.

— Ты влюблен?

— Почти.

— Нельзя почти влюбиться, — рассмеялся Марко. — Мужчина либо любит, либо нет.

Сандро захотелось сменить тему.

— А у тебя как дела?

— Хорошо. Возможно, мне удастся получить место в Палаццо Венеция. Шефа повысили, и он пытается забрать меня к себе.

— Davvero? — выдавил Сандро, но развивать тему не стал. — Рад за тебя.

— Спасибо, но я знаю, что ты чувствуешь. — Вид у Марко даже в этой дурацкой оранжевой кепке сделался серьезным. — Надеюсь, однажды я займу высокий пост и смогу бороться с этими ужасными расовыми законами.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил Сандро, хотя и не мог представить Марко, обладающего подобной властью.

— На службе все ходят взвинченные, так что соглашусь с тобой насчет войны. Прежде я ошибался, а теперь думаю, мы точно будем воевать.

— Да уж. — Сандро боялся, что, если Италия вступит в войну, евреям придется совсем туго, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Ни у кого в гетто не было работы, еды не хватало, а новые расовые законы, похоже, выходили каждый день.

— Не волнуйся. Я дам тебе знать. Как только что-нибудь выясню — сразу сообщу. — Марко просиял. — Только представь, я сделал предложение Элизабетте!

— Поздравляю! — Сандро похлопал Марко по спине, скрывая боль. Он и не догадывался, что Марко сделает ей предложение так быстро, а стоило бы. Он будет любить Элизабетту вечно, но порвать с нею было верным решением. Ему нечего предложить Элизабетте, а вот Марко может дать ей все. Если она выйдет за Марко, останется цела и невредима и будет счастлива.

Марко поджал губы.

— Правда, она пока не согласилась, но и не отказала. Говорит, ей нужно время все обдумать.

— Так дай ей его. — Сандро гадал, не связано ли поведение Элизабетты с ним. С одной стороны, он надеялся, что нет. А с другой стороны — что да.

— Я так и делаю, просто не понимаю зачем. — Марко закатил глаза. — Нам нужно пожениться без промедления. Я люблю ее, она любит меня. Элизабетта слишком самостоятельная, как обычно. Я и так волновался за нее, а теперь Нонна заболела, и ей приходится заботиться о старушке.

— Но к чему такая спешка?

— Хотелось бы поскорее обрести свое счастье, а ты бы не хотел? Я люблю ее, просто обожаю. К тому же у меня есть потребности, — разочарованно фыркнул Марко. — В Риме полно красивых девушек, но я жду Элизабетту. Мой брат давал обет целомудрия, но я-то — нет.

— Просто будь с ней терпелив. — Сандро невыносима была сама мысль о том, что Элизабетта окажется в постели с Марко. Он отогнал ее.

— А еще она твердит, будто хочет стать писательницей или что-то в этом роде.

— Она хочет написать роман. — Сандро вспомнил, как после лекции, посвященной Деледде, они с Элизабеттой сидели на улице и разговаривали. Теперь те времена казались волшебными.

— Неужели мне придется ждать, пока она закончит писать роман, который даже не начат?

— Ну, раз Нонна больна, Элизабетта наверняка слишком занята, писать ей некогда.

— Ха! Если бы она хотела писать, писала бы.

Сандро переживал и за Марко, и за Элизабетту. Он любил их обоих и хотел, чтобы Элизабетта была счастлива и не подвергалась риску. Сандро вдруг подумал, что Марко может ее уберечь, а вот сделать счастливой — только он сам. И тут его осенило:

— Хочешь совет?

Марко криво улыбнулся:

— Ты будешь советовать мне, как вести себя с женщиной?

Сандро осекся. Он никогда не признается Марко, что Элизабетта выбрала его.

— Брат, чего бы это тебе ни стоило — поощряй ее писать.

— Как?

— В следующем месяце у нее день рождения. Подари ей красивый блокнот.

— И как это сподвигнет ее к замужеству?

— Никак.

— Тогда зачем это мне?

— Это сподвигнет ее начать писать, и она будет счастлива. Разве ты не этого хочешь?

— Я и так могу сделать ее счастливой. Ей всего-то и нужно сказать мне «да».

— Писательский труд сделает ее счастливой, а если она будет счастлива, то, возможно, быстрее примет решение.

— Мне пора. — Марко резко бросил взгляд назад. — Когда я встану, забери мой рюкзак.

— Зачем?

— Это для твоей семьи.

— А что там?

Марко подтолкнул рюкзак ногой.