Постчеловек (СИ) - Стацевич Алексей - Страница 16

Костя с Ляликом мгновение обдумывали услышанное, а затем прыснули со смеху. А вот Филя сидел все в таком же недоумении.

— В смысле? Почему сдувается? Не понял.

— Забей, рыж. Или вон, пусть тебе друзья объяснят. Они ой какие спецы в надувных подружках!

Ляля заржал в голос:

— Кэтька, иди ты в задницу со своими приколами!

— Наклоняйся, — жестко рубанула она и тут же отвлеклась на подошедшую официантку: — Сладкая, принеси мне коктейльчик!

Официантка, которая была не более чем симуляцией прислуги из стандартного пакета четвертого обновления, кивнула и пошла обратно к бару.

Лялик привычно замахнулся, чтобы в очередной раз шлепнуть ее по булкам, но передумал и расстроенно поник.

Кэт пустила ему в лицо колечко дыма.

— Наконец-то наскучило? — спросила она и затушила сигарету в пепельнице.

— Ага. Первые пятьдесят раз было забавно… но как-то поднадоело. Все равно защита сработает.

— Ничего, недолго тебе осталось страдать…

— Полгода!

— … потом нашлепаешься еще по попам! — успокоила парня Кэт и встрепенулась, словно вспомнив что-то важное: — Кстати, насчет поп! А не пора ли нам девочку на сцену вызвать? В стрип-баре мы или на школьных посиделках?

— Пора! Пора! — загорелись друзья. — Только давай покрасивей, а не как в прошлый раз!

— Тогда я просто пошутить хотела, а сегодня все по серьезному будет! — чуть растягивая слова, заверила Кэтька. По ее отсутствующему взгляду было заметно, что она перебирает в голове танцовщиц. — О, прикольная! Ноги длинные, грудь упругая, попка на месте. Берем!

Танцевальная музыка смолкла, а софиты по всему залу погасли. Заиграла медленная джазовая композиция.

Мощный фонарь озарил сцену, и к блестящему шесту вышла светловолосая танцовщица. Высокие, до бедра, красные лакированные ботфорты со шнуровкой сзади, красные же стринги, полупрозрачное бюстье — это и был весь ее костюм.

Стриптизерша призывно улыбнулась и, послав в зал воздушный поцелуй, очутилась возле пилона. Ухватилась за него ладонью, сделала первый оборот и закинула ногу на шест…

Филя и Лялик, уткнувшись взглядами в сцену, замерли, с восторженным трепетом пропуская через себя каждое плавное эротичное движение танцовщицы.

А вот Костя, которого неслабо так взбудоражили недавние слова Кэтьки о совместных прогулках, на извивающуюся стриптизершу и не посмотрел. Почему-то решив, что сейчас самое подходящее время все выяснить, он глубоко вдохнул и повернулся к подруге:

— Кэт?

Девушка, с лукавым огоньком в глазах потягивая только-только принесенный официанткой коктейль, с неохотой отвлеклась от танца:

— Да, Котик?

— Хочу спросить…

— Спрашивай.

Секундное молчание для того, чтобы еще раз собраться с духом.

— Мы с тобой на самом деле будем только вдвоем тусить? Ну, после моего дня рождения? Или ты это просто так сказала?

— Посмотрим! — натянуто улыбнулась Кэт и кивнула на соседний диван: — Если эти дебилы мне окончательно надоедят, то все может быть.

Это был явный сигнал! По крайней мере, Косте так показалось. Поэтому, удивившись своей взявшейся из ниоткуда храбрости, он выпалил:

— Кэт, а давай встречаться? — И зачем-то добавил: — Пожалуйста.

Девушка поперхнулась:

— Котик, ты чего несешь? Безалкогольное пиво в голову ударило?

Глядя на недовольную подругу, Костя помрачнел.

— Прости, с дуру ляпнул, — промычал он.

— А знаешь, я ценю твою решительность, Котик, — вдруг улыбнулась Кэтька, — и обещаю, что подумаю и сообщу, если…

Договорить она не успела — танцовщица, повиснув на шесте головой вниз, одним движением расстегнула бюстье и бросила его в направлении их стола. Обнаженная грудь тут же покрылась мелкими квадратиками цензуры…

— Ну не-е-ет!

— Фу-у-у!

Пока парни бурно негодовали, стриптизерша закончила выступление и, покачивая бедрами, удалилась со сцены.

Вновь заиграло техно.

Глава 5−2

— Блин, пацаны, вы как будто в первый раз лайт-стрип смотрите! — задорно удивился Яковлев. Несмотря на недосказанность, слова подруги породили в нем неподдельное воодушевление. — Всегда же цензура была!

— А мне понравилось! Вот бы только еще никто не отвлекал… — скосившись на Костю, Кэтька облизнула сладкие от коктейля губы и снова закурила. — Мальчики, в танце главное не грудь, а красота изгибов и эстетика движений!

— Вот иди и эстетируй… Эстетствуй! — не согласился театрал. — А мы хотим на сиськи попялиться!

Кэт, затянувшись дымом, игриво проворковала:

— Бедный мальчик! Расстроился, что ему не дали на сисечки посмотреть! Ай-яй-яй! Ну хочешь, свои тебе покажу? В реале? — И, когда Лялик растерянно захлопал глазами, язвительно продолжила: — И чего ты на меня вылупился, извращуга? Голенькой представляешь?

— Нет… кхм… Нет, Кэт! Ты чего? — окончательно смутился Лялик.

— Да шучу я! Неужели не понял? — Девушка откинула недокуренную сигарету в сторону, и та растворилась в воздухе. Встала: — Короче, вы как хотите, а я танцевать! Котик, ты со мной?

Яковлев замотал головой:

— Не, Кэт, я же не умею, ты знаешь!

— Знаю! Поэтому и зову! Поржать! — хихикнула она и вприпрыжку поскакала на танцпол. Музыка заиграла чуть громче.

Друзья, неловко переглядываясь, остались сидеть на диванах.

— Кэтька в своем репертуаре. — Филя побарабанил пальцами по столу. — Вечно всех оскорбит, унизит — и свалит довольная. И зачем мы только с ней дружим?

Лялик, до сих пор чувствующий обиду за «эпизод с сиськами», наигранно усмехнулся:

— Подрастешь — узнаешь, зачем дружат с девочками. Хотя вон Кот уже знает!

— Я-то чего?

— Ато я не вижу, как ты на Кэтьку пялишься!

— Как?

— Да черт тебя знает, как… как голодный тюлень на ведро с рыбой! — Театрал засмеялся. — Втюрился, да?

— Ничего и не втюрился!

Лялику, как показалось, ответ был и не нужен.

— Кот и Кэт! Котька и Кэтька! — радостно подразнил он. — Да вы только из-за одних прозвищ должны быть вместе! Но раз не втюрился, то не втюрился, как скажешь. Кстати, заметили, что она в последнее время все реже и реже с нами тусуется?

Кто-кто, а Костя заметил!

— Может, дела какие, — предположил Фил.

— Да не, рыж, — покачал головой Лялик, — по-любому парня себе нашла. Или девчонку! Либо тут, в нэте, либо в реале.

Яковлев напрягся от этих слов друга:

— Думаешь?

— Да сто процентов! — заверил театрал. — А ты чего разволновался-то? Говорил ведь, что не втюрился! Обманул, да?

Он, довольный, что вывел Костю на чистую воду, вновь засмеялся… и вдруг, выпучив глаза, схватился за голову и замер, постанывая сквозь стиснутые зубы. Губы мигом окрасились в синюшный оттенок.

Товарищи переглянулись.

— Ляль, ты чего? — Филя легонько дотронулся до плеча друга.

Вместо ответа театрал, не отрывая пальцы от головы, неестественно согнулся и медленно сполз вниз. Тихо выдохнул из-под стола:

— Фигово… как-то.

— В смысле фигово?

— Не знаю. Боль… по всему телу. И голова… кружится, что ли. Дай руку. — Ляля с помощью рыжего с трудом поднялся с пола. Плюхнувшись на диван, положил руки на стол и лег на них, с трудом выдавливая слова: — А-а, голова прям на части разрывается… Что-то совсем… нехорошо. Сознание как будто теряю.

Костя и Фил снова переглянулись.

— Ляль, заканчивай нас так пугать! Выйди в реал! — скомандовал Яковлев.

— Выхожу, — сиплым голосом ответил тот. — Не получается.

Висящие над ними софиты погасли и отчетливо хрустнули. На стол посыпались осколки стекла.

— Так, тут какая-то нездоровая фигня происходит! — испугался Филя. — Я за Кэт. Пусть она его отсюда принудительно вытаскивает.

Рыжий бросился к танцующей неподалеку девушке.

— Блин, Кот, а вдруг мне в реале… на самом деле плохо стало? — по-прежнему лежа на руках, вновь просипел театрал. — И сюда эффект дошел?

— Сомневаюсь, что это так работает, — покачал головой Яковлев и глянул в сторону, куда убежал рыжий — тот торопливо вел к ним растерянную Кэтьку.