Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 50

Капитан указал на стоявшее у стола кресло.

— Располагайся уже. И постарайся не делать глупостей. Имей ввиду, после окончания академии я четыре раза выходил на грань. Надо объяснять, что это значит?

— Сколько⁈ — Юноша даже привстал. — Четыре раза быть на грани истощения и остаться в живых? Этого никому не удавалось! Но если так, ты прав, у меня нет шансов. Теперь понятно, почему ты настоял, чтобы меня включили в купленный тобой товар — иметь раба-мага! Тебе будут завидовать.

— Не смеши. Маг не может быть рабом, его невозможно контролировать. С ним можно только договориться. Но ты прав. Ты мне нужен.

— Надеюсь, не в том качестве, о котором подумали твои спутники? — усмехнулся раб.

— Какого черта ты делаешь среди бунтовщиков и как собирался управлять кораблем после его захвата? — Капитан проигнорировал вопрос.

— Ну, с управлением проблем быть не может — ты умудрился купить партию рабов, большинство из которых опытные моряки. Есть даже самый настоящий капитан. По крайней мере он был назначен капитаном в Зеландской Юго-Восточной компании. А насчет всего остального…

Одиннадцать лет назад в Магическую академию Морле, расположенную на берегу живописного фьорда на севере галлийской Бретони, приехал восьмилетний мальчик по имени Райан. Райан Джеральдин, если полностью. Вроде бы отпрыск какого-то знатного гибернийского рода, но кого в академии интересовали эти самые рода? Все эти герцоги, графы и лорды остались там, за порогом.

Внутри же существовали только маги. Настоящие — преподаватели и будущие — ученики. Элита, те, над кем не властны ни законы людей, ни законы Божьи. Во всяком случае — большинство из них. Самородки, редчайшие алмазы, отобранные в среде европейских дворян за невероятные, богом данные способности творить волшебство.

В той или иной степени магические способности есть у каждого дворянина. Именно они позволили одаренным предкам выдвинуться из серой толпы простолюдинов, но только некоторым, буквально единицам дано взойти на вершину магического искусства.

Споры, даже войны, в которых народы усердно и ожесточенно уничтожали друг друга, здесь, в Морле, не имели никакого значения. Выходцы из Кастилии, Галлии или какого-нибудь мелкого, никому не известного германского княжества вместе учились, играли, спорили и даже ссорились. Но никогда из-за споров и ссор их правителей.

Это все будет, но потом. Когда обученные маги возвратятся домой и, если обучение велось за счет правителей, принесут присягу, получат воинские звания. Вот тогда — да. Вчерашние друзья запросто могут выйти друг против друга и вступить в магический бой из которого выйти живым сможет только один.

Но до того в академии царили мир и спокойствие, разбавленные, впрочем, вполне себе неслабым мальчишеским соперничеством и озорством, помноженным на колдовское умение, контролировать которое приходилось не только преподавателям, но и ученикам старших классов.

На долю де Савьера и достался рыжий и проказливый Райан Джеральдин — вечный выдумщик и увлеченный экспериментатор, головная боль боевого факультета, на который этого добродушного сорванца записали не иначе как по чьему-то недосмотру и божьему попущению.

Он и не собирался идти ни в какую армию, вернулся домой, не имея ни малейшего представления, чем придется заниматься. Точнее, думал, что возвращается домой, все то время, пока в предвкушении радостной встречи с семьей плыл на корабле.

Когда сошел на берег после отнюдь не дружелюбной беседы с портовыми чиновниками, настроение упало, но еще оставалась надежда, что не повезло нарваться на нескольких отдельных хамов. Ведь еще два года назад не было ничего подобного. Да, никто и раньше перед приезжими не расшаркивался, но чтобы так хамить представителю одной из знатнейших фамилий Гибернии!.. Вот когда он пожалел, что оставил зеленую мантию в багаже, попробовали бы они повторить то же самое магу!

Пожалел. Потом порадовался, когда в дороге понял, что для островитян безразлично, с кем разговаривать. Маг ты, дворянин, да хоть святой — неважно. Раз кельт — значит уже не человек. На этой земле им все дозволено. Не согласен? Так кнутом тебя или на виселицу, если совсем непонятливым оказался.

Можно было, конечно, без проблем спалить роту-другую незваных гостей, а дальше что? В одиночку маг может победить в сражении, но ему никогда не выиграть войны. Это азбука, которую буквально вбивали в ученические головы преподаватели.

— Маг эффективен только в составе армии! — вспомнился скрипучий голос декана боевого факультета.

Так что, бывший ученик, успокой сердце, выровняй дыхание, стисни зубы, если уж совсем невтерпеж, да и скачи себе легкой рысью на недавно купленном кауром коне домой. Там осмотришься, посоветуешься с умными людьми, тогда и решай, как дальше жить. В конце концов, магу просить подаяние никогда не придется.

А как успокоиться, если вдоль дороги не крепкие дома, лай здоровенных собак и визг веселых детей, а обгоревшие остовы, виселицы да наглое и звонкое, до печенок пробирающее карканье воронья. Так что, встретив в каком-то случайно не тронутом новыми хозяевами страны придорожном трактире лорда Фогартахха, собравшегося возглавить какое-то восстание на востоке страны, долго не раздумывал. Вообще не думал, если честно. Армия будет? Будет. Значит, можно воевать. А родные подождут, после победы повидаемся.

Повоевать и правда пришлось. Полноценно, правильно, как учили. В первом же сражении нарвался на такого же боевого мага и дальше думал только о том, чтобы в обугленную головешку не превратиться. Удалось, даже не позволил магу островитян своим помочь, все силы заставил бросить на магическую дуэль. В результате кельты победили.

Но вот во втором что-то произошло. Того мага, с которым перед этим сражался, точно также дуэлью связал, но вот на левом фланге что-то случилось. Что именно — не разобрал, но кто-то какое-то заклятье применил, и заклятье сильное, обычным дворянам недоступное. После которого вначале дрогнула, а потом и покатилась кельтская армия. И тут уже стало не до дуэли, надо было самому спасаться. Воспользовался моментом, когда противник взял передышку, скинул зеленый плащ, да и дал деру, смешался с толпой вначале бегущих, потом сдающихся в плен. С единственной мыслью переждать. В конце концов магу от простых людишек сбежать не слишком сложно. Тут главное, чтобы другие маги к поискам не подключились. А они сейчас своего коллегу ищут, это обязательно, так устав велит. Вот только среди пленных искать не должны. Еще бы, маги ж гордые и великие, им в плену сидеть не по статусу. Так выпьем же за дисциплину и гордыню! Потом. Если… нет, когда из передряги выберемся.

А пока послушаем бывшего наставника, де Савьера или как его здесь кличут? Атосом? Плевать, главное сейчас изобразить внимание. О чем это он?

— Стало быть, решил воевать за свободу Гибернии?

«Обязательно. Нет, вначале так и было. До того самого момента, как едва живой чудом спасся на магической дуэли. Еще б немного, и все. Достал бы меня тот островитянин. Или сам шагнул бы за грань, истратив все силы, после чего один демон — конец. Это только ты такой везунчик — четыре раза удержаться на грани».

— Это моя родина. Она одна и навсегда.

«Верно. Только и жизнь одна. Что-то больше ей рисковать не хочется. Во всяком случае ради красивых слов».

— Хорошо. Сейчас пойдешь к своим, а завтра во время танцев я тебя вновь заберу сюда, тогда и поговорим. Сдается мне, что смогу сделать предложение, которое устроит всех. Ну, или почти всех. Сам понимаешь, триста человек — это слишком много для счастья.

Когда два мага вышли на палубу, им предстало зрелище неожиданное. В этот раз пленники были голы, словно два прародителя рода человеческого. Оставаясь по-прежнему скованными, они стояли под мощными струями воды, которую в поте лица двумя помпами качали четверо матросов, и яростно терли себя руками, стремясь смыть въедливый пот и грязь последних тяжелых дней.