Лошадь, которая потеряла очки - Мякеля Ханну - Страница 3

Она не верила своим глазам: из-за валуна виднелось что-то вроде сарая. В точности как обещала карта.

Лошадь дотащилась до сарая и заглянула внутрь. Там витал волнующий чудесный запах клевера и тимофеевки. Лошадь легла на бок в сенный ворох, глубоко вздохнула – и заснула, как младенец.

3

Лошадь проснулась оттого, что захотелось есть. Во сне она уплетала всё подряд – от тимофеевки до клубники с молоком. Лошадь поднялась и огляделась. Было уже светло, и когда она прислушалась, то ей показалось, что лес снаружи свистит, как сотня птиц с одинаковым голосом.

«Должно быть, сейчас весна, – подумала Лошадь, – птицы весной поют». Она выглянула наружу и разочаровалась: в лесу не было ни единой птички, слышался только ровный, сильный гул ветра в ветвях деревьев. Лошадь замёрзла и принялась расхаживать взад-вперёд, чтобы согреться. Голод одолевал всё сильнее.

Она пригляделась к месту своего ночлега и вдруг сообразила, что спала в ворохе настоящего сена!

– Вот это случай, – удивилась Лошадь, – я ведь могу съесть свою постель!

Она ухватила порядочный пук сена, другой, третий… Челюсти мололи вовсю, а глаза сияли счастьем.

Но когда голод был утолён, вернулась тишина, а с нею – странное неуютное чувство. Лошадь вспомнила свой дом, одеяло, книги. Вспомнила, как бурчал холодильник и потрескивала в холодные дни батарея. А какая мягкая была там постель!

«И зачем я ушла из дому, – расстроилась Лошадь, – мне теперь никогда уже не вернуться обратно! Снова идти мимо Янтунена я не решусь – кто знает, какие он там плетёт козни. А другой дороги нет. Буду остерегаться людей!» – решила Лошадь, сердито фырк нув. И снова прислушалась: в ушах стоял только ровный шум дождя. Капли стучали по крыше сеновала. И она заплакала; хорошо ещё, что не начала громко всхлипывать.

– Что мне теперь делать, – шептала Лошадь, – куда же идти? Что со мной будет – с несчастной, одинокой и бедной маленькой лошадкой?

Лошадь слушала собственные причитания, и ей становилось всё грустнее.

– Чего ты плачешь? – послышался тоненький голосок откуда-то с пола. Лошадь так испугалась, что даже попятилась.

– А ты где? – спросила Лошадь, пытаясь разглядеть, кто это, но в сарае никого не было. Правда, рядом с Лошадью лежала кучка яблок, которую она раньше не заметила, но яблоки ведь не разговаривают. А эти разговаривали, да ещё и шевелились в придачу. Кучка потихонечку пододвинулась к самым ногам Лошади, и, покуда она, ничего не соображая, разглядывала яблоки, из-под них высунулось маленькое чёрное рыльце с глазами-пуговками. И яблоки сказали:

– Я не какая-нибудь говорящая куча яблок, а Ёжик! Этой осенью уродилось так много яблок, что, пока я пробегал ночью по саду, ветер вон сколько их натряс мне на спину! Счастье ещё, что я жив остался! Теперь вот не могу снять их с иголок. Но это тебя, конечно, не интересует. – И Ёжик вздохнул. – Чего ради ты станешь мне помогать?

Лошадь подумала немножко. Для начала она понюхала яблоки, осторожно потянула одно зубами и нечаянно съела. Какое же оно оказалось чудесное – терпкий свежий вкус холодил во рту. Белый налив!.. Лошадь съела ещё одно… Антоновка! Вне всякого сомнения! Третье было неизвестного сорта, но тоже вполне съедобное. Лошадь не успела и глазом моргнуть, как слопала все яблоки со спины Ёжика. Чуть было и его не слопала.

– Смотри меня не проглоти, – предостерёг Ёжик, – а то как взъерошу иголки – ни за что не вытащишь из глотки! И вообще, держись-ка лучше подальше.

– Извини, – сказала Лошадь, – просто яблоки были такие вкусные! Я очень давно не ела яблок.

Тут Лошадь вспомнила, как когда-то, ещё жеребёнком, заблудилась в яблоневом саду. И так расчувствовалась, что стала рассказывать Ёжику, как и почему она очутилась на сеновале.

Ёжик слушал, опасливо поглядывая на неё: он не привык вот так, ни с того ни с сего, дружиться с незнакомыми. Но история Лошади тронула его. Когда та закончила, Ёжик медлительно, будто брал за каждое слово плату, изрёк:

– Надо подумать… – и надолго замолк. Наконец какая-то мысль, кажется, добралась до его мозгов. И он превратил эту мысль в медлительные слова: – Ты говоришь, мыши дали тебе карту? Покажи!

Лошадь протянула Ёжику карту, и он порядочное время изучал её. Лошадь думала – зря: вряд ли Ёжик разбирается в картах. Но тот откашлялся и произнёс:

– От сеновала тропинка ведёт к реке, от реки в гору. А за горой – конец, по крайней мере на карте тропинка там кончается. Там написано ясно: «Молокозавод». Туда тебе и нужно идти.

Лошадь уставилась на Ёжика, а он на неё. Похоже, он был так же обескуражен.

– Молокозавод… – повторила задумчиво Лошадь. – Но разве там не коровы живут?

– Ах да! – обрадовался Ёжик. – А то мне помнилось, что молокозавод – это какая-то мельница. Пожалуй, ты права. Хотя… коровы на молокозаводе не живут. Они просто каким-то образом имеют к нему отношение…

И Ёжик опять надолго задумался.

Лошадь огорчилась:

– Ну какая же я корова – я ведь не даю молока. Мыши нарочно меня обдурили. Корова! Уж лучше кузнечик, что ли!

Ёжик представил, как доят лошадь, и заулыбался:

– Правда! Ты не корова. Но всё-таки карта указывает путь туда. Ведь ты же не останешься здесь?

Лошадь выглянула на улицу. Дождь ненадолго перестал, но буря бросала деревья на колени, заставляя их просить пощады, а холодный сквозняк лез во все щели сеновала. Лошадь вздохнула. Действительно, ничего не поделаешь, надо идти дальше. Она выудила из кармана компас и начала ориентироваться. Покрутив шкалу так и сяк, Лошадь обнаружила, что стрелка компаса указывает прямо на неё. Но ведь по направлению к себе невозможно двигаться – слишком близко. Она попробовала снова – результат тот же. Лошади стало неловко; она даже не решалась взглянуть на Ёжика.

Ёжик схватил компас и тоже начал крутить.

– Хм… пятьдесят два градуса… почти. Нам нужно идти вон туда!

Он взял у Лошади карту и, шурша иголками, затопал к выходу. Лошадь затопала следом. Во дворе Ёжик отдал ей компас. Она посмотрела, куда указывает стрелка: в самом деле, туда уходила и тропинка.

– Спасибо! – сказала пристыжённая Лошадь. – Думаю, что дальше я сама справлюсь.

Ёжик покосился на неё:

– Я мог бы немножко проводить тебя. Здесь я никому не нужен. Я даже могу быть тебе полезен. Но… вряд ли я смогу долго идти за тобой. У тебя, наверное, шаг широкий.

– Прыгай ко мне на спину, – обрадовалась неожиданной компании Лошадь. – Я тебя повезу. Ты, кажется, совсем лёгкий – вряд ли я даже почувствую.

Ёжик ничего не имел против, хотя он никогда в жизни не катался верхом.

Он сходил за своим рюкзаком, упаковал его и был готов. Но как взобраться на лошадиную спину? Ёжик совсем не был похож на альпиниста, а Лошадь рядом с ним казалась настоящим великаном. После недолгого совещания они направились в угол сеновала. Лошадь нашла стремянку, приставила её к стене, и Ёжик, пыхтя, полез по ней наверх.

– Ну, уже? – спросила Лошадь.

– Уже! – закричал Ёжик.

Но в последний момент его лапка соскользнула, и он издал такой ужасающий вопль, что Лошадь шарахнулась. И конечно, он свалился именно туда, где лошадиной спины уже не было.

Ёжик выглядел довольно жалко, когда кое-как поднялся с земли. Но что-то заставило его попытаться снова. Он фыркнул и опять принялся карабкаться на стремянку. На этот раз Лошадь решила ни в коем случае не шевелиться. Она терпеливо ждала. И наконец ощутила, как что-то лёгкое и колючее опустилось ей на спину. Некоторое время Ёжик возился и царапался, а потом произнёс слабым голосом:

– Теперь всё в порядке. Поехали. Сначала к той большой берёзе. Туда и тропинка ведёт. Но только, – добавил Ёжик робко, – поедем потихоньку. У меня голова немножко кружится.

Лошадь натянула вязаную шапку на уши – потому что они легко простуживались – и осторожненько двинулась в путь. Ёжик вначале испуганно ойкал, но вскоре приутих. А потом взглянул вниз, на землю, и ужаснулся.