Лошадь, которая потеряла очки - Мякеля Ханну - Страница 20

Флаг гордо реял по ветру и старался поведать о чём-то хорошем – но, разумеется, только тем, кто захочет смотреть.

Лошадь, совершенно счастливая, предложила поиграть в снежный бой; остальные согласились. Но когда они стали делиться на команды, возникли кое-какие проблемы. В конце концов договорились, что Собака, Ёжик и Ворона будут сражаться на одной стороне. В команде Лошади, кроме неё самой, оказалась только Мышь.

Коров и вовсе не стали звать. Всё утро они капризничали даже больше, чем обычно, потому что Черничка вычитала в какой-то книге про животных обидную для коров фразу. Еле-еле подпустила Собаку подоить. Напрасно ей втолковывали, что эту книгу не Собака написала. Черничка не желала ничего слушать – она жаждала мести.

Лошадь покосилась на Мышь, которая лепила про запас крохотные снежные шарики, и поняла, что воевать ей придётся в одиночку. И точно: первый же брошенный Собакой снаряд накрыл Мышь целиком – до самого кончика хвоста. Когда Мышь кое-как откопалась, она тут же юркнула домой – в норку. Она сидела в кресле мрачная и думала: оказывается, очень много на свете таких дел, которыми мыши могут заниматься только в мышиной компании. А все остальные – слишком большие.

Но у Лошади не было времени размышлять о мышиных чувствах – ей же надо было штурмовать крепость. Она пригнулась и пошла на приступ сквозь град снежков. Вперёд, к победе!

Лошадь уже добралась до ворот крепости и хотела было прорваться во двор, но тут случайно бросила взгляд наверх.

В самую последнюю секунду успела она отскочить в сторону: огромный-преогромный снежный шар, который Собака с Ёжиком столкнули со стены, грохнулся на землю совсем рядом. Ворона даже каркнула с досады: она неверно рассчитала траекторию снаряда. Лошадь вновь кинулась в атаку и оказалась внутри крепости. Собака и Ёжик тем временем улепётывали во все лопатки. Лошадь ликовала:

– Я победитель! Трепещите, враги!

Ворона безжалостно бомбардировала её, но Лошади казалось, что это просто снегопад. На этом сражение и кончилось, хотя Лошади очень хотелось продолжать. Теперь она знала, что снежный бой – самая чудесная игра на свете.

Но в одиночку в неё не поиграешь. Когда Собака ушла в дом, а Ёжик, натерев лыжи мазью, отправился в лес, Лошадь наконец-то угомонилась.

«Иногда почему-то немножко грустно, – думала она. – Не знаешь, куда голову приклонить. С чего бы это?»

Лошадь бродила по залу, время от времени переходя на галоп. Коровы поглядывали на неё с осуждением.

«Ах, лошади, лошади! – говорила про себя Черничка. – Вечные дети! Жаль, что в лошадях нет той серьёзности и глубины, что у коров».

Черничка подошла к металлической молочной цистерне и полюбовалась своим отражением. Ведь красивая корова – это самое прекрасное зрелище на свете.

Лошадь предложила Собаке поиграть в кегли, но та отказалась. Собака уже вовсю обдумывала планы на лето.

«Сначала переселюсь обратно в мою пещеру, а уж потом буду решать, как жить дальше. Хотя покинуть это место тоже нелегко. Мне здесь было хорошо, – размышляла она, глядя на Лошадь, – все так по-доброму ко мне относились».

– Эх, – огорчалась Лошадь, – никто никогда не хочет того, чего хочется мне!

Она расставила у стены пустые консервные банки и запустила в них мячом. Одна банка, забренчав, перевернулась.

– Смотри-и-и! – закричала Лошадь и запустила мяч ещё раз. Бренчания не последовало. – Ку-ку, – тихонько сказала Лошадь и бросила мяч в третий раз. – Смотри-и-и! – опять закричала она. – Я настоящий мастер! – И оглянулась – заметил ли кто-нибудь? – Неудачный бросок получился оттого, что я волновалась. По-настоящему его можно и вовсе не засчитывать.

От нечего делать она посмотрела в окно – и вздрогнула. Внутри снежной крепости что-то двигалось. Вот снова. Что-то тёмное промелькнуло в воротах. Кто-то стоял на башне и кричал! «Дети! В моей снежной крепости! Это надо сейчас же прекратить».

Она кликнула на помощь Собаку, и они вместе отправились изучать обстановку. Собаку Лошадь послала в обход с противоположной стороны крепости, а сама подкралась к стене и заглянула в прорезь бойницы. Так и есть: дети осмеливаются стоять посреди двора! Вот наглость! Лошадь навострила уши, чтобы разобрать, о чём дети говорят, но их голоса, как листья, сорванные ветром, уносились и тонули в снегу.

– В атаку! – закричала она Собаке и ринулась во двор. Собака с громким лаем перемахнула через стену. Дети страшно перепугались. Они стояли, прижавшись к стене, и, чуть дыша, молча смотрели на нападающих.

– Вы кто такие? – строго спросила Лошадь, постепенно смягчаясь при виде детей. Они такие маленькие и беспомощные. И не способны причинить никакого зла.

– Я Лиза, – наконец едва слышно произнесла девочка, – а это мой братишка. Мы не знали, что это ваша крепость.

– Ага, – сказала Лошадь, – в самом деле! Эту крепость я построила.

– И я! – добавила Собака, потому что манера Лошади приписывать все заслуги себе раздражала её. – Крепость – наша общая.

Дети ничего не ответили и стояли в ожидании. Лошадь почувствовала, что надо что-нибудь сказать.

– Прекрасная погода! – заявила она в конце концов. – Подумать только – весна наступает! Или что-то в этом роде.

Мальчик осмелел:

– А кто вы? Мы вас в магазине видели. Когда собака показывала свои фигурки. Вы чьи лошадь и собака?

Тут Лошадь вспомнила этих детей. Она вопросительно поглядела на Собаку, но поняла, что помощи от неё не дождёшься.

– Я ничья, – сказала тогда Лошадь. – Я – своя собственная.

– Так не бывает! – уверенно заявил мальчик. – У лошади всегда бывает хозяин. И у собаки тоже. Вот мыши – это другое дело. – Мальчик на минутку задумался. – И воробьи другое дело, и плотва. Они – ничьи.

– Да при чём тут воробьи? – рассердилась Лошадь. Она сурово поглядела на мальчика, но опять смягчилась, когда заметила, какое испуганное у него стало лицо. «Они же меня боятся, – догадалась Лошадь, – вот оно что!»

И она, повысив голос, громко сказала:

– Пойдёмте с нами. То есть я имею в виду – добро пожаловать! Вы нас не бойтесь. Мы живём здесь, на молокозаводе, сами по себе. Я с удовольствием вам всё покажу.

Мальчик о чём-то пошептался с сестрой. Потом они направились к молокозаводу.

«Вот так», – подумала Лошадь и вежливо отворила перед ними дверь: хорошие манеры, полученные в цирке, вошли у неё в привычку.

Ёжик только что вернулся с лыжной прогулки и как раз собирался поесть. В чайнике дымился чай, на столе лежали сыр, спаржа, и хлеб, и кусок пирога с капустой – для Лошади. Пирог ей в кои-то веки, после долгих заказов, удалось купить в магазине.

Дети степенно подошли к столу. Девочка поглядела на хлеб и потрогала его кончиком пальца. Они стояли молча и смотрели, пока Лошадь вдруг не поняла, чего им хочется.

– Вы, наверное, голодные, – сказала она, – прошу к столу. Пожалуйста, угощайтесь, будьте добры. Иными словами – ешьте сколько душе угодно, еды много!

Дважды детей приглашать не надо было. Капустный пирог исчез в мгновение ока, за ним сыр и чёрствый хлеб и под конец – спаржа. На столе остался только пустой чайник.

– Не хотите ли чего-нибудь ещё? – спросила обалдевшая Лошадь. – Хлеба… или сыра… вы только скажите…

– Спасибо, мы наелись, – серьёзно глядя на Лошадь, сказал мальчик. – Было очень вкусно. Мы со вчерашнего дня ничего не ели.

– Как это возможно? – спросила Собака – В наше-то время! Вы что, заблудились?

– Нет, – сказала девочка, глядя в пол. – Просто у нас дома сейчас совсем пусто. У папы нет работы… и… он вчера поехал купить еды и ещё не вернулся. А мамы нет уже давно.

Глаза Ёжика увлажнились: он знал, каково это – потерять отца.

– Бедные дети… – пробормотал Ёжик. Он тут же засеменил в кладовую и мигом вернулся. Торопливо выложил на стол хлеб и сыр и, видя, что дети не решаются прикоснуться к ним, скомандовал: – Ешьте! Здесь я распоряжаюсь. Быстро за стол!

И дети послушались. И снова принялись за еду с большим аппетитом.