Сад на краю (СИ) - "Lillita" - Страница 35

Дома она не была ещё дольше, чем в кругу семьи. Кажется… Со времени новогодних праздников? В кого-то спокойные окраины вселяли уныние, другие находили радость в скучной стабильности, где знаешь, чего ждать от нового дня. И кого. К последним и относилась Азалия – без раздумий выбрала бы жизнь, в которой ничего не происходит, но и беспокоиться не о чем. Видеть одни и те же лица, гулять по одним и тем же улицам среди похожих домов. В детстве поездка в центр города становилась событием, но сидеть в своём районе, редко выходя за калитку, совсем не напрягало.

Несмотря на наличие ключей, Азалия нажала на звонок, оповещая о прибытии. Ведущую к дому дорожку как всегда украшали всевозможные зимние фигурки, недалеко от входа стояли санки, козырёк над дверью украшала гирлянда, а саму дверь – венок. Просто еловый, не относящийся к приближающемуся празднику.

– Ты пришла! – Мама выскочила на улицу, не дав времени подойти и дотянуться до ручки, схватила за руку и утянула в дом.

– И тебе привет, – рассмеялась, на ходу отряхивая с шапки снег.

Разуваясь и вешая одежду, Азалия ощущала на себе пристальный, встревоженный взгляд. Не стоило и надеяться, что мама не заметит плохое самочувствие. Даже после рождения близнецов она не переставала беспокоиться о дочери: та выросла, но в глазах родителей всегда будет ребёнком, о чьём здоровье невозможно не беспокоиться.

– Аззи, как ты себя чувствуешь? – спросила Альбина, трогая лоб. – Если тебе нехорошо, стоит отлежаться.

– Всё в порядке, мамуль. Легла поздновато: над книгой засиделась. Ничего такого. И я ведь обещала, что помогу.

– Я очень ценю твою ответственность, но Марк и Ник мои дети. Как и ты. Я не должна нагружать тебя заботой о них, если позаботиться надо и о тебе тоже.

На хмуро сведённые брови Азалия ответила улыбкой и обняла маму. Закрыла глаза, вдыхая такой родной запах цветов, и чувствуя, как ласково гладят по спине тёплые руки. Мама. Любимая. Родная. Рядом с ней не так сильно давил груз ответственности. И становилось яснее, ради чего стоит приложить усилия, выстоять: чтобы спокойно проводить время с близкими и отплатить им за заботу. Бороться ради мира – благородно, но слишком альтруистично. Мир не оценит в полной мере потраченные на него силы. Близкие – куда более реальная причина. Искренняя. И с ощутимой отдачей.

– Да, я понимаю. И всё равно мне стоило прийти. Я соскучилась по вас.

– Мы тоже скучаем по тебе.

– Давно папа уехал? И куда? Как ты справляешься одна? – поинтересовалась, нехотя отпуская.

– Во вторник. В Небелфлен. Сказал, по работе. А справляюсь не так хорошо, как хотелось бы. Думала, больше за неделю успею по работе сделать, но мальчикам совсем не хватало внимания.

«В тот же день, что и Роза», – заметила Азалия.

Совпадение? Каспер – один из владельцев сети баров, хорошо известной в Фогенриве. Ему нередко приходилось ездить по делам, но именно сейчас… Стоит спросить у сестры, не встретились ли они. И как с этим связаны обстоятельства смерти Линнеи.

– Постараюсь хоть немного разгрузить тебя сегодня. Братья сейчас в детской?

– Да. Мы недавно погуляли, так что они набегались и пока что отдыхают. Но ты долго на спокойствие не надейся, – подмигнула мама, направляясь в рабочую комнату. – У Марка голубая футболка, а у Ника зелёная.

– Прекрасно помню, какие они бесята.

Ник и Марк на радость всем росли крепкими и здоровыми. Поначалу были опасения, что близнецы окажутся слабыми, как Азалия. Оказалось напротив: они быстро научились ходить – теперь днями напролёт носились, искали приключений, познавали мир – и почти не болели. Да и внешностью явно пошли в отца: обычные светло-русые волосы и голубые глаза. Красиво, чудесно, но не так примечательно.

Тихонько заглянув в детскую, Азалия застала братьев за сбором конструктора. Марк больше говорил обо всём, что видел, а Ник внимательнее соединял детали и быстрее находил нужные. Если бы не мамина подсказка, только по подобным деталям, потратив некоторое время на наблюдение, можно определить, где кто.

Дети растут быстро. Особенно когда редко их видишь. Азалия бы с радостью проводила с братьями больше времени, наблюдая за первыми шагами, ловя первые слова, помогала маме найти время на себя. Но… Даже здесь она оказалась бесполезной: учёба в университете и без того отнимала много сил, а недосыпая из-за детского плача, Азалия быстрее бы оказалась в больнице, чем на первой сессии.

«Не будь я такой слабой…»

– Аззи! – воскликнул Марк, заметив её.

Ник встрепенулся. Дети наперегонки устремились к ней. Радостные крики, в которых не разобрать слов, тут же с ноги выбили из головы уничижительные мысли. Азалию схватили за рукава и потащили к конструктору, наперебой рассказывая, какой большой-большой дом скоро построят. Во-от такой ширины, во-от такой вышины, а ночью туда обязательно заглянет фея сна, поэтому они лягут пораньше, но будут очень внимательно следить.

– Как же фея сна придёт, если вы спать не будете? – поинтересовалась Азалия, усаживаясь рядом на ковре.

– Мы пвитвовимся. Очень-очень хорошо притворимся.

– Только маме не говори, – попросил Ник.

– Ни словечка, – пообещала она. – Но тогда вы должны хорошо себя вести. А будете капризничать, я заколдую домик, и вместо феи придёт Кошмарикус!

– Кто он? Он страшный?

– Это злой-злой дух, который приходит к капризным деткам и подменяет хорошие сны на плохие, – с самым серьёзным видом заявила Азалия.

Марк с жалостливым видом пообещал быть послушным, а вот Ник задумался, смотря на конструктор. Покачал головой, решительно водружая на место ещё один блок, и потянулся за следующим.

– Пусть приходит.

– Зачем тебе плохие сны? – удивился Марк.

– Их не будет. Мы дадим Кошмарикусу красивый домик! Он будет рад. И не будет делать зло. Зачем делать зло, если тебе хорошо? Его не любят, не ждут и обижают. Вот он и вредный.

– А с нами станет хорошим?

– Да. Будет приходить в домик. И с нами ночью играть.

– А если он не захочет с вами играть?

– Мы… – Ник снова задумался, перебирая детали. – Покажем ему все игрушки. Что-то обязатено понравится.

– Значит, вы не сдадитесь, даже если сразу не получится?

– Не сдадимся! – Марк поднял палец с надетым на него окном. – Задира Вик тоже не хотел с нами дружить. Его много обвыз… Обзвыва… Обзывали за уши. Они такие… Бабочками! – Он изобразил ладошками оттопыренные уши. – Вик в стороне сидел. Мы подходили и подходили. Он задивався. Мама тогда сказала – это он боится. Мы продолжили подходить. И Вик согласился! На самом деле он тоже хотел играть не один. А других задирал… Это он не знал, как ещё общаться.

– Теперь Вик не задира. Он хорошо лепит и умеет пускать самолётики. Мы их вместе ловим.

На душе становилось теплее от рассуждений братьев. Насколько бы лучше стал мир, если бы люди придерживались подобных взглядов. Особенно взрослые. Старались понять и помочь, не опускали быстро руки и помнили: у всякого зла есть истоки. Одной любовью не спасти и не исправить. Но и ненависть никому не делала лучше.

«Если бы Реда приняли, не поверив россказням, он бы не сбился с пути? Он же не Миру навредить хотел, а получить признание. Если бы он был со всеми… То жил бы сейчас в красивом доме и не творил зла».

Победив конструктор, братья уговорили Азалию поиграть в «горячо-холодно», побесились на гимнастической стенке, спустились пообедать, снова заставили участвовать в играх, а спать улеглись только после того, как она согласилась рассказать сказку. Обязательно свою – не из книжки. Там, понимаете ли, всё уже знакомое.

«Наконец успокоились», – выдохнула Азалия, поправляя одеяла.

Самым сложным испытанием оказался обед: Марк не хотел есть суп, Ник отказывался верить, что морковка вкусная. Оба уговаривали дать сначала конфеты. Хотя бы одну. Можно даже вон ту малюсенькую мармеладку. Не выдержав умоляющих взглядов, сердце отдало бразды правления мозгу и ушло восстанавливаться от переизбытка умиления, так что сладкое дети получили только в конце – с кружками тёплого молока.