Её сила и любовь (СИ) - "ilya301090" - Страница 20

Ночь прошла спокойно. Конэрк и Сойер несли дозор – он вызвался помочь ей. В темноте они ходили вдвоём вдоль частокола. Конэрк поначалу молчала, но Сойер заговорил:

— Слушай, Конэрк… имя у тебя редкое. Какое-то северное, да?

Конэрк напряглась:

— В самую точку. Северное. – Она не стала посвящать его в иттакинский секрет, хотя раз он с Плато, им всё равно известно об иттакинах, ничего нового.

Сойер кивнул понимающе:

— У нас на Плато пара людей с юга, пара с севера – всех мастей. Никто не делит. Не волнуйся, я ничего против не имею. Даже наоборот: мне всегда хотелось на ледяных мирах побывать. Говорят, красота неземная.

Конэрк чуть смягчилась:

— Есть такое… Льды, сияние… Но и опасности. Мороз ошибку не прощает.

— Как и пустыня, – заметил Сойер. – Я вот родом с пустынного мира. Там тоже – без воды шаг в сторону, и поминай как звали. Может, поэтому жару терплю, а холод терпеть не могу, – он усмехнулся. – Противоположности, ага.

Конэрк невольно улыбнулась этому сходству-отличию:

— Выходит, мы идеальная пара для дозора: я холод люблю, ты тепло. Баланс.

Сойер хмыкнул:

— А и верно. – Он бросил взгляд на лагерь. – Слушай, а ведь здорово у вас тут. Я по добру-здорову, а если б злой был – фиг бы подобрался. Уж ты б точно почуяла.

Конэрк кивнула:

— Я стараюсь.

— Карта, помню, на Плато никогда ночью на пост не ставили – зрение плохое. А ты, гляжу, видишь в темноте не хуже кошки.

Конэрк насторожилась от этих слов: действительно ли он просто восхищается или прощупывает её способности? Но как он мог догадаться? Иттакины и правда имеют чуть более острое зрение при низком освещении… Она пожала плечами:

— Привычка. Я ж пилот, днём и ночью приходилось по звёздам ориентироваться. Глаз наметан.

— А, пилот, точно, – спохватился Сойер. – Тебя ж так и называли вроде. – Он осёкся, словно оговорился лишнее.

Конэрк остановилась и пристально на него взглянула:

— Кто называл?

Сойер заморгал:

— Да Карт говорил. Он же тебя раньше встретил. Рассказал нам по пути: мол, в экспедиции навигаторша была. Вот я и подумал, что ты.

Конэрк кивнула медленно, но сомнение засело: когда бы Карт успел рассказать Сойеру о ней, если тот заявляет, что догнал Карта только сегодня? До драки они точно не болтали… Может, в схватке случайно выкрикнул? Вряд ли. И в лагере Карт при нём не распространялся.

Она промолчала, сделав вид, что приняла ответ. Но внутри ёкнуло.

Дозор прошёл без инцидентов, если не считать этой странной мелочи. Утром Конэрк решила поделиться подозрением с Куин – той тоже не спалось, она осматривала построенный палисад. Выслушав шёпотом рассказ, Куин сжала зубы: да, проговорка Сойера выглядела подозрительно.

— Будем держать ухо востро, – заключила она тихо. – Но пока не спешим с выводами.

Конэрк нахмурилась:

— А если он… шпион?

— Тогда рано или поздно проявит себя. Главное – не дать себя одурачить.

Куин похлопала подругу по плечу. За эти дни они с Конэрк стали ближе: пройденный кризис с её секретом очень сблизил. Теперь Куин доверяла чутью Конэрк.

На шестой день после прихода Сойера ситуация резко изменилась. Карт всё это время был хмур и тих. Он выполнял работу, но общался мало. Сойер, напротив, стал душой компании. Особенно сблизился он с Куин: они долго говорили по вечерам и даже обменивались шутливыми колкостями. Куин ощущала что-то вроде товарищеской близости, что давно не позволяла себе ни с кем. Днём на седьмой день, когда остро встал вопрос – закончить крышу будущего дома до наступления возможных дождей, – Сойер вызвался сходить с Конэрк на скалистые холмы за шифероподобным камнем (они заприметили пластинчатый сланец, которым можно было накрыть крышу). Карт напросился с ними, видимо, желая реабилитироваться.

— Мы скоро! – бросила Конэрк, уходя в троём. Куин кивнула им. Она осталась в лагере с Хэдли, Калеун и Селлой – те продолжали плотницкие работы.

Однако прошло гораздо больше времени, чем ожидалось, а экспедиция за шифером не возвращалась. Начал смеркаться вечер. Хэдли забеспокоился:

— Долго их нет… Может, поискать?

Куин как раз собиралась предложить то же, как вдруг из-за ограды возникла чужая фигура. Это был Сойер. Один. Одежда его была в бурых пятнах, на руках – алые следы.

Хэдли вмиг вскинул ружье (в тот день ему удалось собрать примитивный самопал из трубок и пороха, сделанного из химикатов аптечки). Куин тоже схватилась за оружие. Калеун схватила Селлу, отводя назад.

— Сойер?! Что случилось? Где Конэрк и Карт?! – резко спросила Куин, предчувствуя недоброе.

Сойер выглядел бледным и встревоженным. Он медленно вошёл, показывая окровавленные руки:

— Беда… – выговорил он, переводя дух. – Мы на холмах… Попали в засаду. На нас напали… трое, думаю, из банды Цкев.

— Что?! – Куин побледнела.

Хэдли подступил ближе:

— Где они? Где наши?

Сойер опустил глаза:

— Конэрк ранена, но жива. Я спрятал её в расщелине, она без сознания. А Карт… – он замолк. – Карт погиб.

Повисла тяжкая тишина. Калеун ахнула и прикрыла рот дрожащей рукой. Селла забилась к ней, ничего не понимая, но чувствуя ужас взрослых.

Куин шагнула и тряхнула Сойера за плечо:

— Что значит погиб?! Как?

Сойер закрыл глаза, словно не желая видеть её гнев:

— Мы собирали камень. Вдруг – выстрелы. Один задел Конэрк в бок, она упала. Карт закричал что-то и бросился бежать… Я тоже прикрылся за камнем. Видел троих вооружённых – приближались. Один пошёл к лежащей Конэрк. Я отвлёк внимание, выстрелил из арбалета (у Карта был арбалетик самодельный, я взял с него) – подбил одного. Двое бросились на меня. Карт… – он сглотнул, – Карт подскочил сзади к тому, кто над Конэрк склонился, и ударил камнем его. Тот разозлился, схватил Карта… и перерезал горло. Всё за секунды. Я…

Сойер закрыл лицо руками в кровь:

— Я ничего не успел… Только потом ножом его в глаз… он упал, а третий убежал. Когда всё кончилось – Конэрк без сознания, Карт уже… – он осёкся. – Я решил нести Конэрк сюда, но понял, что спускаться с ней вдвоём не успею до темноты, а она истечёт кровью. Потому спрятал её под скалой, замаскировал ветками и бегом прибежал по помощь.

Куин слушала, оцепенев. Картина была чудовищна: нападение бандитов – первый удар Цкев, и сразу жертва. Дружелюбный, хоть и странный Карт – мёртв. Конэрк – ранена.

Хэдли сорвался первым:

— Надо идти за ней, немедля!

Куин пришла в себя: да, правда. Остальное потом.

— Показывай дорогу! – резко бросила она Сойеру. – Хэдли, бинты, носилки бери. Калеун, за главную тут, дверь на засов, по сигналу – прячьтесь!

Калеун, хоть и потрясённая, кивнула и, обняв Селлу, повела её вглубь хижины – молиться и ждать, глядя на уходящих мужчин с мольбой.

Куин, Хэдли и Сойер выбежали в лес, почти бегом следуя указаниям Сойера. В сумерках было нелегко бежать быстро, но страх за Конэрк гнал вперед. Сойер, казалось, хорошо ориентировался. В голове Куин проносились мысли: “Неужели Цкев уже здесь? Как они узнали? Или следили за Картом?” – но потом: “Не время. Конэрк…”

Через полчаса они добрались до скалистых холмов. Здесь было темней, деревьев меньше. Сойер привёл их к расщелине между валунов.

— Тут, – указал он, задыхаясь.

Куин пролезла первой и увидела Конэрк. Та лежала неподвижно, прикрытая ветками. Куин убрала их: Конэрк была бледна, дыхание слабое. На боку разлилось тёмное пятно крови.

— Жива! – ахнула Куин, нащупав пульс. – Хэдли, давай сюда свет!

Хэдли запалил самодельный факел. При их свете он быстро осмотрел рану. Пуля прошла вскользь по левому боку, но рана глубокая, кровь всё ещё сочилась.

— Нужно прямо тут прижечь, – решительно сказал он, доставая флягу со спиртом и свой нож. Факел передал Куин: – Держи над раной.

Куин осветила, сжав зубы. Хэдли облил нож спиртом и нагрел его в факельном пламени, а потом приложил к ране Конэрк. Та не очнулась, лишь слабо застонала – видимо, потеряла слишком много крови, даже боль не вернула сознание.