Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич - Страница 82

– Достаточно для чего? – спросил я. А потом начал догадываться: – Твои крысы, я слышал, проникают в дома людей, капают спящим какую-то жидкость, добавляют в еду… Это вирус?

– Очень терпеливый вирус, – поясняет Раскат. – Он не набрасывается сразу, как голодный зверь. Он выжидает в засаде. Пока длится инкубационный период, человек успевает объездить весь мир, заразить множество себе подобных, и все это время – никаких симптомов, ни единого тревожного звоночка по анализам. Зараженный еще очень долго будет считать, что здоров, прежде чем вирус нанесет удар. В ближайшем будущем многие живые глаза станут… не очень живыми. По всей планете! Людей ждет не просто эпидемия, нет…

Кончик сигары опять засиял оранжевой таблеткой, мейн-кун выпустил еще одно табачное марево, оно поглотило «медуз» и скрутилось в шар. Тот вращается вокруг своей оси, в дымных нитях можно разглядеть знакомые очертания материков. Кот приподнял переднюю лапу к этой голограмме Земли и произнес, смакуя каждый слог:

– Пандемия!

Шевельнул когтями, и шар лопнул, как мыльный пузырь, дым разнесся во все стороны, попал мне в нос, я фыркнул, потряс головой.

«А говорил, что утратил страсть к фокусам», – мысленно проворчала Хелена.

– А говорил, что утратил страсть к фокусам, – тут же процитировал я невидимую спутницу.

– Но ты-то не утратил, – отвечает Раскат невозмутимо. – Чего только не сделаешь для дорогого гостя.

– Рад, что ценишь меня столь высоко. А вот жизни людей, очевидно, нет.

– Брось, – лениво отмахнулся мейн-кун. – Не делай вид, что тебе есть до них дело. Сколько ты от них натерпелся в прежней жизни…

– А что будешь делать с мертвыми глазами?

Раскат ткнул в мою сторону сигарой.

– Хороший вопрос!

Развернулся и начал неторопливо бродить в лабиринте блюд, графинов, ваз, свечей и другой столовой утвари.

– Есть одна технология… В свободном доступе ее нет, она используется спецслужбами и является засекреченной. Спектр применения широкий, но меня интересует лишь одна область – фальсификация данных. С помощью этой технологии можно автоматически создавать фото, видео, аудио и текст на любую тему и любой сложности. Результат может быть настолько правдоподобным, что не всякая экспертиза определит фальшивку. Не говоря уже о простых смертных.

Пока мейн-кун раздает указания еще парочке прибежавших откуда-то крыс, я перевариваю услышанное.

– И как эта технология поможет уменьшить число камер? – не понял я.

– Их не нужно уменьшать, – отвечает Раскат, отпустив крыс, – тупиковый путь. До меня кое-кто пытался, но ничего не вышло. Как звали ту кошку? Имя какое-то ягодное…

– Черника, – напомнила Карри.

И сделала ход белым ферзем почти через всю доску.

– Точно! – согласился Раскат. – Черничный Легион… Эта дама собрала целую армию, и они ломали камеры по всему свету. Вот только их разрушения перемир устранял. Люди в большинстве случаев не могли (вернее, не смогли бы) найти объяснение повальной порче имущества. Так что нет, мы не ломаем. Всего лишь… вносим некоторые изменения в конструкцию.

Я вспомнил, Карри рассказывала, как повстречала в своем даймене крыс. Те рылись в начинке компьютера, перебирали какие-то схемы…

– Пока что эти изменения, так сказать, по месту применения, – говорит мейн-кун, – но в скором времени они будут вноситься на этапе заводской сборки. И то оборудование, куда установлена секретная технология, будет распознавать все, что человеку видеть не положено, и удалять прежде, чем лишняя информация достигнет людских глаз и ушей. И это только один способ скрыть перемир при помощи данной технологии. Есть и другой. Им я тоже воспользуюсь.

– Какой? – спросил я.

К тому моменту крысы рядом с котом, взбираясь друг на друга, как акробаты, налили из бутылочки в рюмку столбик темного, как чай, напитка. Раскат опрокинул в себя явно нечто крепкое, закусил креветкой и вернулся к курению.

– Сделать секретную технологию не такой уж секретной, – ответил он. – Выпустить в массы. Мои крыски уже обеспечили утечку, процесс запущен. Технология попадет в руки частных компаний и одиночек-энтузиастов, они начнут тестировать ее в самых разных сферах, развивать, внедрять в жизнь, зарабатывать, конкурировать… Это, конечно, встряхнет мировую экономику и повлечет социальные волнения. Писатели останутся без гонораров, художники и таксисты потеряют львиную долю заказов, врачи пойдут под сокращение. Технология сможет сама писать книги, рисовать, водить транспорт, ставить диагнозы… И еще много чего, это лишь капля в море. Куча народа будет выброшена за борт. Зато перемирцы смогут спать спокойнее.

– Пока не вижу связи, – признался я.

– А ты представь, что каждый школьник по щелчку пальцев создает на компьютере или смартфоне фото, видео и звук с любым содержанием, даже самым фантастическим. В качестве, которое раньше могли позволить себе лишь голливудские киностудии! В таком мире люди перестанут верить самым железным доказательствам. Какую бы достоверную видеозапись им ни предоставили, хоть репортаж прямиком из Бальзамиры, всегда можно сказать, что это фейк. Кто-то балуется с монтажом ради хайпа. Объяснение на все случаи жизни!

Раскат подошел к шахматам. Когти в очередной раз приняли из челюстей сигару, тлеющий край уперся в черную ладью, и та поплыла, угрюмо шаркая, по доске.

– А ведь это все, – говорит мейн-кун, – что нужно людям, чтобы их внимание не тревожило перемир… Объяснение.

Ладья замерла.

Кот тушит сигару о корону высокой белой фигуры.

– Шах и мат.

Фигура не выдержала – упала со щелчком на клетку, сигара продолжает ее вдавливать, расплетая вверх паутинки дыма.

«Нагородил кучу умных словечек, видите ли…» – подумала в моей голове Хелена. Как-то очень неуверенно подумала.

Карри захлопала в ладоши.

– Браво!

Бокал напоил ее остатками вина, после чего она с веселым кличем метнула опустевшую посуду в стену над камином, стекло звонко дало залп во все стороны, а Карри рассмеялась. Давненько я не видел ее такой безбашенной. Если вообще видел. Влажная улыбка отдает игривой сумасшедшинкой, изумрудные глаза, полные восхищенного блеска, пожирают кота, замершего у шахматной доски.

Раскат на ее выходку внимания не обратил. Лапа отшвырнула сигару, тяжелый взгляд уперся в меня.

– Тебе пора, приятель.

Я растерялся.

– В смысле?

Карри вдруг приподняла меня за подмышки, в ухе вспыхнул шепот, голос непривычно строгий:

– Риф, тебе в самом деле не стоит задерживаться. Блика шпионит за мной, и ей лучше не видеть нас вместе лишний раз. Мы с Раскатом кое-что придумали, чтобы ты перестал быть ее мишенью. Пока ты будешь далеко, мы с ним разыграем дружбу. Якобы, от тебя я отдалилась, а вот в нем нашла родственную душу. Мы с ним будем общаться, проводить вместе много времени, и Блика клюнет. Нанесет первый удар по Раскату, а не по тебе. Это для твоего же блага.

А затем весьма бесцеремонно скинула меня на ковер сбоку от кресла.

Я впал в ступор…

«Некрасиво с ее стороны!» – донеслась вкрадчивая мысль невидимой кошки.

Пытаюсь что-то сказать:

– Карри, почему ты…

– Риф, хватит! – рявкнула Карри, не глядя на меня. – Уйди уже!

Такого я не ждал точно. За все время, что мы знакомы, видел ее в самых разных состояниях, но никогда прежде она не реагировала на меня с раздражением.

Передо мной на ковер бумажным кирпичом шлепнулась книга, на развороте которой я сидел только что. На протяжении всего разговора этот барьер отделял меня от ног девушки, которую давно считаю частью себя. Меж страниц торчит несколько моих шерстинок. Карри избавилась от фолианта брезгливо, как ночная фея – от презерватива после контакта с не самым приятным клиентом.

Наконец, она повернула голову, взгляд снизошел до моей униженной (в буквальном смысле) персоны. Моя подруга улыбнулась. Но не той улыбкой, какую я привык видеть на ее прекрасном лице. Внутри меня все оцепенело от этого зрелища. Я забыл, как дышать, а сердце вот-вот забудет, что ему положено хоть немного, но шевелиться. Сейчас Карри улыбается… не просто фальшиво. Она даже не пытается эту фальшь скрывать! Наоборот, выставляет напоказ!