Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич - Страница 62

Так поступила и наша компания.

Мерцающие ногти Карри проворно чертят в воздухе разные фигурки: сердечки, птички, ромашки, звездочки… И пока линии оранжевого света не успевают погаснуть, Карри воздушным поцелуем наполняет их свежей силой, отправляет в неторопливый дрейфующий полет.

Из рюкзака Книжки выскочил пухленький томик, кувыркнулся над ее черным каре, увеличившись в несколько раз, упал под ноги. Вернее, завис над полом. Перед девушкой парит здоровенный фолиант в толстом кожаном переплете, пожелтевшие страницы распахнулись посередине, Книжка, поправив очки, взошла на половинки древнего труда, как на гироскутер, и он понес ее вперед, набирая высоту. Тянется шлейф букв, похожий на облачка выхлопных газов. Книжка летает с крылатым сфинксом Стефаном, на загривке которого устроилась Липучка Кристи, вместе выписывают пируэты, зигзаги, восьмерки…

И я погрузился в это веселье по самые уши!

Ел, пил, смеялся, танцевал, катался верхом на летающем каменном змее, бегал и скакал в каких-то играх, слушал и рассказывал истории… Не обошлось и без хвастовства фокусами. Я сумел, например, разбить в пыль огромную плиту ударом гранитной башки. А потом закружить эту пыль в миниатюрный смерч и собрать из нее статуэтку девушки в платье, очень напоминающей Карри. Ее фигуркой мы украсили сад, где я, наконец, попробовал красные плоды со светящимися жилками. Невероятно вкусно! И ни на что не похоже…

Гвоздем программы стал кот с золотой шерстью по имени Фараон.

Мало того что он организовал грандиозное шоу с салютами, пальмами, алкогольным фонтаном, шведским столом на золотых слитках, горами золотых монет, а также легионом полуголых египетских служанок, так он еще и обнаглел настолько, что притащил сюда своего хозяина! Разумеется, пьяного. Иначе перемир просто бы пустил.

По такому случаю даже наведалась парочка стражей, чуть не вспыхнул скандал, но атмосфера праздника намного жарче, недовольство затерялось в нем, как искра в костре. Думаю, многие даже не поняли, что перед ними настоящий человек, а не кот в человеческом облике.

– Расслабьтесь, парни, – соблазнительным тоном говорит Лампа, кошка в черной чешуе, подруга Фараона. – Он безобидный, сами поглядите. Никому вреда не будет.

– Это пока, – возражает страж, – но как только начнет соображать…

– Не начнет, – заверяет Лампа, – Фараон об этом позаботится.

– Тем не менее, – настаивает другой страж, – мы не позволим ему находиться здесь долго. Минут десять, и возвращайте туда, откуда взяли. Он не кот и даже не перемирец!

– Это пока, – парирует Лампа с удовольствием. Затем поясняет: – Фараон говорит, еще немного, и удастся превратить его в кота. Разум почти созрел. Видите, перемир его пропустил! Еще чуть-чуть, и…

Тем временем, дюжина высоких и крепких, как амазонки, служанок удерживает на плечах перекладины огромного паланкина, нечто среднее между диваном и троном. На подлокотнике восседает златошерстый кот, а само ложе занял мужчина в деловом костюме и лакированном ботинке. Одном. Судьба второго неизвестна. На запястье болтаются дорогие часы. Ворот рубашки и галстук неряшливо вывернуты, рожа припухшая.

Мужчина, обняв кота, вещает заплетающимся языком:

– Один ты меня п-понимаешь, котик, один ты ценишь, остальные… свиньи неблагодарные! Если бы ты з-знал, котик… как меня все достало! Ниче уже не радует… Яхты не радуют, бабы не радуют… Весь мир поимел, все в этой гребаной жизни перепробовал! А всем от меня че-то надо… Кругом паразиты и враги, денег хотят и на могиле моей сплясать… Селяви, чтоб ее!..

Слушаю все это, лежа на спинке паланкина. Залез отдохнуть после очередной игры. Рядом пара котов, второй подлокотник тоже не пустует. Еще бы, аттракцион «Почувствуй себя султаном!». Бесплатно, для всех желающих.

Мужчина продолжает:

– Думал, хоть любовь, семья, д-домашний очаг, думал… Я же все для этой стервы делал, котик, понимаешь?! Из грязи вытащил, родителям ее лечение оп-платил… детей на ноги поставил, квартиру, виллу, три машины, да все вообще! Ни в чем не отказывал! А она… т-тварь такая…

– А я предупреждал, – говорит Фараон спокойно, – не связывайся с этой акулой, проглотит, не подавится. А ты «люблю, люблю»… Вот и она любит. Твой банковский счет. Вернее, уже не твой. Наполовину.

– Теперь только тебя люблю, Фараончик!

Мужчина с жаром поцеловал кота в бровь, после чего продолжил:

– Ты п-прости меня, котик… Прости дурака! Опять я в хлам… Кап-пец нажрался!

Слюнявые губы растянулись в улыбке.

– Давно у меня т-таких приходов не было, хе-хе!.. Как напьюсь, с тобой н-начинаю разг-говаривать. Я ведь для того и пью, котик, с т-тобой поговорить! Никто меня не слушает п-просто так, без шкурного интереса, т-только ты… А ты всегда отвечаешь, умничка мой!.. Но других глюков у меня не было, а тут…

Он оглядел бурлящее вокруг торжество и, махнув рукой наотмашь, заорал:

– Диснейленд!!!

Обмякнув, добавил тихо:

– Как в детстве… Папка на плечах катал… Столько бабла, котик, а ТУДА… билет купить не могу! Как меня все достало, Фараончик! Если б ты только знал…

Мужчина уронил голову коту в лапы, ладони обняли золотую спину, его затрясло. Фараон опустил подбородок на хозяйскую макушку, шум вокруг стал приглушенным, словно паланкин накрыло невидимым куполом, и я услышал, как Фараон замурчал…

Это продолжалось, может, минуту, затем плечи мужчины перестали дрожать, всхлипы затихли, их сменил ровный безмятежный храп.

Фараон тихо произнес:

– Знаю, хозяин. Честно говоря… меня тоже все достало.

Невидимый купол исчез, и мне в уши снова хлынули в полную силу музыка, песни, визг, смех, гомон, обрывки разговоров. Гляжу на цветастое живое великолепие вокруг, и охватывает странное чувство. Грусть и восторг одновременно. Вижу вдалеке Карри, вижу Стефана и Книжку, других знакомых и незнакомых… Не знаю, сколько Фараон в перемире, но от всей души надеюсь, что меня очень и очень нескоро настигнет то чувство, что настигло сейчас его. Мне хорошо! И мне интересно! Хочу и дальше находиться среди этих удивительных существ, захлебываться чудесами, скитаться по свету, видеть и слышать что-то новое. Наверное, это и есть счастье!

И вдруг…

Я ощутил, как что-то изменилось.

Лапы напряглись, приподняли туловище. Не могу понять, что именно стало не так, но перемена, как сообщает нутро, не в лучшую сторону. Голова встревожено вертится, взгляд зондирует толпу. Оказывается, не я один заметил неладное. Среди леса прыгающих фигур попадаются настороженные морды и лица, их обладатели прекратили скакать, тоже озираются, что-то говорят спутникам, и те тоже заражаются тревогой.

Когда я увидел лицо Карри, до меня окончательно дошло: случилось страшное.

Я спрыгнул с паланкина, лапы спешно понесли сквозь толпу к той, что была оплотом моего спокойствия. А теперь, кажется, сама напугана, и нужно будет успокаивать.

По пути улавливаю слева и справа обрывки фраз:

– Что случилось?

– Не могу уйти в перемир…

– Я тоже!

– Народ, перемир не пускает!

– Это невозможно…

– В чем дело?!

– Мне срочно нужно домой!

– У хозяйки будет приступ, если меня не найдет!

Пока я бежал, музыка, смех и прочие звуки радости затухли полностью, на фоне сдерживаемой паники все обсуждают лишь одно: перемир больше никого не впускает и не выпускает. Словно его вовсе не существует! Я сам проверил – попытался переместиться сперва к пирамиде, затем на Пригоршню… Бесполезно. Даймены за пределами Бальзамиры тоже не откликаются. Будто крыс по имени Ласт никогда не учил меня такому базовому навыку, как прыжок в перемир!

Руки Карри, как всегда, приняли меня, но теперь не ощущаю привычного тепла. Они похолодевшие, а лицо бледное. Даже веснушки, кажется, стали меньше.

Зелень глядящих на меня изумрудов потускнела.

– Она здесь, Риф! Что же я наделала…

Холод проник и в меня.

Карри повторила:

– Она здесь!

Глава 27. Не расплатившись

Мы все отправились к пирамиде. Своим ходом, разумеется. Без возможности телепортации остается лишь это. Кто на лапах, кто на крыльях, кто еще как-нибудь, благо, прочие чудеса доступны… Почему к пирамиде? Не знаю, решение возникло у всех сразу, будто сработал инстинкт. Как ребенок в любой опасности бежит к маме, так и дети перемира тянутся к Сехмет, что бы ни случилось, она всегда защитит.