Мария I. Королева печали - Уэйр Элисон - Страница 24

Впрочем, подобная перспектива выглядела весьма пугающей. Мария могла представить самые различные способы побега из Хатфилда, но понятия не имела, как добраться до побережья, находившегося далеко отсюда. У нее не было денег, да и вообще, женщина, путешествующая в одиночестве, подвергала себя большой опасности. Может, ей посодействует мессир Шапюи?

Однако сперва следовало выяснить, что думает о ее плане мать. Мария написала короткое письмо, запечатала его и попросила леди Брайан передать это послание через своего сына мессиру Шапюи, который наверняка найдет способ переправить письмо королеве.

Во дворце в Хатфилде царило необычное оживление, поскольку прошел слух о том, что король собирается навестить принцессу. У Марии екнуло сердце. Она понимала: появись у нее шанс встретиться с отцом лицом к лицу, он сразу поймет, насколько она несчастна, и их отношения наладятся. И не важно, что леди Шелдон приказала ей во время визита не выходить из своей комнаты. Неповиновение вошло у Марии в привычку, и никто не сможет помешать ей увидеться с отцом.

Но отец так и не приехал. Придворные, одетые во все лучшее, ждали все утро до тех пор, пока Елизавета, лежавшая в парадной колыбели в расшитых золотом пеленках, не принялась вопить во все горло.

От ее криков у Марии разболелась голова. Морально готовая к конфронтации, после того как она своевольно покинет свою комнату, в преддверии встречи с отцом Мария тряслась от ужаса.

– Он уже не приедет. Нам нужно ее покормить, – взяв ребенка на руки, вздохнула леди Брайан.

– Он все еще может приехать, – возразила Мария с тоской в голосе.

Леди Брайан окинула ее пристальным взглядом:

– Нет. Тогда он не успеет после визита сюда вернуться ко двору.

И Мария с упавшим сердцем поняла, что няня права.

В конце той недели, когда Елизавету уложили для дневного сна и в детской стало тихо, Мария с леди Брайан занялись вышиванием чепчиков для их подопечной.

– Не понимаю, почему отец все-таки не приехал, – сказала Мария.

– Я знаю почему. Я снова получила весточку от Фрэнсиса. Похоже, королева не хочет, чтобы его милость встречался с вами, и она очень рассердилась, когда он заявил, что все равно это сделает. Фрэнсис говорит, она страшно осерчала, а так как она снова носит под сердцем ребенка, король постарался ее умилостивить.

Носит под сердцем ребенка? Мария этого не знала, и у нее внутри все похолодело. А что, если Ведьма на сей раз родит сына?

– Фрэнсис сказал мне, что, когда его милость покинул двор, чтобы поехать сюда, ее милость сразу отправила за ним мастера Кромвеля, поручив ему отговорить его милость от встречи с вами.

Мария улыбнулась. Итак, Ведьма тоже знала, что, стоит королю встретиться со своей опальной дочерью, его любовь к ней победит все возникшие между ними разногласия. Немудрено, что Ведьма встревожилась. И когда несколько дней спустя снова объявили, что король едет в Хатфилд, Мария решила, что отец твердо намерен с ней встретиться.

Однако леди Шелтон получила специальные приказы, и Марию, несмотря на все ее протесты, задолго до приезда короля заперли на чердаке прямо под крышей дворца. На чердаке было душно и пыльно, сваленную в углу старую мебель опутала паутина. Зато перед окном имелся маленький балкончик, выходящий во внутренний двор. Двери на балкон были заперты, но замок оказался ржавым, и Мария прикинула: если сломать замок, то она сможет выйти на балкон и поприветствовать отца, когда тот прибудет сюда. И тогда он непременно потребует, чтобы к нему привели дочь.

Мария попыталась сбить замок, который застрял намертво. Чтобы с ним справиться, определенно понадобится напильник или нож, однако под рукой была лишь книга, которую леди Шелтон позволила взять с собой. Мария тщательно обшарила чердак в поисках удобного подручного средства, на худой конец валявшегося на полу случайного гвоздя. Ничего. Заметив в углу под стропилами старый сундук, она вытащила его и поспешно открыла.

Первая обнаруженная там вещь заставила Марию застыть на месте, на время прервав поиски. Это был маленький портрет ее матери в рамке, который явно убрали от греха подальше. При взгляде на родные черты, запечатленные в более счастливые времена, Мария почувствовала ком в горле. Она поцеловала любимое лицо, мечтая, чтобы оно ожило, хотя бы на миг.

Однако прямо сейчас нельзя было сидеть сложа руки и предаваться воспоминаниям. Отец с минуты на минуту мог прибыть во дворец. Она вернется за портретом позже и спрячет его в своей комнате, чтобы втайне любоваться им. Отложив в сторону портрет, Мария продолжила рыться в сундуке, но, услышав звуки труб, опрометью кинулась к окну. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как отец спешивается и входит в дом, его лицо скрывали поля шляпы с пером. Все пропало! Теперь привлечь внимание отца удастся только тогда, когда он будет уезжать. Нужно во что бы то ни стало открыть эту дверь!

Опустившись на колени перед сундуком, Мария принялась судорожно рыться в его недрах, вышвыривая оттуда старые бумаги, затхлую одежду, сломанные игрушки, и с Божьей помощью обнаружила на самом дне старый охотничий нож с треснувшей костяной рукоятью. Нож был тупым, но вполне пригодным.

Она, казалось, целую вечность возилась с замком, пока он не поддался. Оставив окно чуть приоткрытым, чтобы не пропустить шум во дворе, она попыталась отвлечься чтением, но безуспешно.

И вот наконец, ближе к вечеру, громкие мужские голоса и стук копыт нарушили тишину. Мария в мгновение ока оказалась на балконе, а там, во дворе, был отец. Он садился на лошадь и, словно по наитию, подняв глаза, увидел дочь. Его красивое лицо вспыхнуло от едва уловимой эмоции, которую Мария не сумела расшифровать. Она упала на колени, воздела в мольбе руки, по ее щекам заструились слезы. Явно растроганный, отец поклонился в седле, дотронувшись кончиками пальцев до головного убора, и все члены свиты последовали примеру своего суверена, после чего он, не оглядываясь, ускакал прочь.

Итак, отец не остановился побеседовать с ней. Мария попыталась проглотить горькую пилюлю разочарования. Он, конечно, не хотел расстраивать Ведьму, особенно сейчас, когда та была на сносях. Оставалось успокаивать себя тем, что когда Ведьма узнает о том инциденте, а она наверняка узнает, то придет в дикую ярость.

Леди Шелтон в самом скверном настроении пришла на чердак освободить пленницу.

– У вас получился неплохой маленький спектакль! – едко заметила она. – Жаль только, что все без толку.

Мария пропустила мимо ушей слова леди Шелтон, поскольку у нее за спиной стояла леди Клер, а если они находились вдвоем, их издевки отличались особой ядовитостью. Однако, когда поздно вечером леди Шелтон заглянула к Марии, на сей раз она была одна.

– Прошу прощения за сегодняшнюю неприятную сцену. Я человек подневольный и выполняю приказы. А их неисполнение может стоить мне больше чем жизни. Я и так уже слишком далеко зашла, – понизив голос, произнесла леди Шелтон и после секундного колебания шепнула Марии на ухо: – Во дворце повсюду шпионы. Все, происходящее здесь, сразу становится известно при дворе. Кто-то понял, что я пыталась смягчить суровое обращение с вами. В результате я получила выговор от герцога Норфолка и брата королевы лорда Рочфорда за то, что слишком хорошо и уважительно относилась к вам, тогда как мне следовало третировать вас, как бастарда, и подвергать поношению.

– О нет! – ахнула Мария. – Но как они узнали?

– Полагаю, они догадались, когда в тот раз я отказалась вас выпороть. Но я постояла за себя и за вас. Я ответила им, что, каким бы ни был ваш статус, вы, с вашими добродетелями, заслуживаете уважения и достойного обращения.

– Спасибо вам за ласковые слова, – сказала Мария.

Она снова была тронута неожиданным проявлением доброты со стороны этой суровой на вид женщины. Что еще раз подтверждает: внешность обманчива.