Дипломатия фронтира (СИ) - Денисов Вадим Владимирович - Страница 12

Если перед Екатериной Матвеевной стояла тарелка со всем этим женским счастьем, то младший был занят по-настоящему серьёзным, мужским делом. Я осторожно уселся в удобное плетёное кресло, потому что на мягком диване места мне уже не хватило, и с завистью кивнул на огромную тарелку Дино.

— Это ты ему рёбрышки с травками заказала?

— Угу-м…— сложно ответить развёрнуто с набитым ртом, понимаю.

— И кондитеры согласились? Хм… Сыночка, а ты не лопнешь?

— Всё съем, не рассчитывай! — испуганно огрызнулся младший.

— О, как… Екатерина Матвеевна, а мне вы можете по знакомству заказать точно такой же комплекс, раз уж схема налажена?

— Чтобы с двух сторон? Леди пришла в кондитерскую не для того, чтобы её прическа пропитывалась запахами баранины с чесноком! — ядовито усмехнулась начальница.

Я посмотрел на Селезневу, устремившую подёрнутый поволокой взгляд куда-то в прекрасное далеко. Словно она видела сквозь каменные стены со следами грибка не залив с пропахшими рыбой лодчонками и белыми скорлупками яхт, а расположившийся на сияющей огнями Пикадилли отель «Ритц», основателю которого принадлежит крылатое выражение «Клиент всегда прав».

А я что, не прав, выходит?

Не дожидаясь корректировки заказа, молоденькая официантка почти тут же вынесла поднос с чашечкой горячего кофе, поставила передо мной и отошла к другим посетителям.

— Катя… А ведь у меня добрые вести, — сделав маленький обжигающий глоток, многозначительно предупредил я. — Наидобрейшие, можно сказать, вести! Но меня отошьют, а тебе дадут.

Леди пристально посмотрела на подчинённого, выискивая смысловой подвох, затем картинно вздохнула, промокнув уголки рта салфеткой, нехотя кивнула и махнула рукой другой официантке, черноволосой девице с уже знакомым мне ярким вызывающим бейджиком «Мы курды!». И никто её за это не собирается хватать или штрафовать.

Хотя рано или поздно эти бейджики своё провокационное действие окажут.

Кстати, это очень важный момент.

Как известно, в земной Турции нет других национальностей, кроме тюркской. Никаких тебе черкесов, арабов, азербайджанцев, лазов и армян, в стране узаконена принудительная государственная ассимиляция. Конституционное понятие национального меньшинства отсутствует напрочь: у каждого, кто родился на территории Турции и является её гражданином, в графе «национальность» в паспорте значится «тюрок».

При этом право на сохранение собственного языка различные этнические группы могут получить лишь в случае принадлежности к какой-либо религиозной группе.

Вот так.

Однако на новом месте такой фокус не прошёл. Остальные народы и народности тоже решили начать всё заново, а власти Новой Турции не пошли на репрессии и не решились устроить кровавую кашу, которая могла бы гарантировано уничтожить анклав. Но вообще-то, курдские банды уже на поселения нападают.

Даже интересно, что будет дальше.

Подошла официантка, и Екатерина с моих слов дипломатически сделала заказ, устраивающий все стороны — барашка на кости с собой и тарелку-ассорти пирожных сейчас.

Три столика возле окон были свободны, шикарный вид открывается оттуда на Якорную бухту… Однако Селезнёва вместе с Дино решили сесть возле стены, потому что там, видите ли, мягкие диваны. Да и ладно, бог с ней, красотой залива, у меня перед глазами тоже стояли совсем другие картины.

— Ну, колись, давай, только не развози про погоду и море, — совсем не интеллигентно предложила начальница.

— Ничего, потерпите, мадам, — философски ответил я на выпад, неторопливо начиная рассказ. — Сказки длинными не бывают, это я про «Сим-сим, откройся!»… Похоже, появилась схема.

— Да-да-да! А вот я из детства помню «Сезам, откройся!» из арабской сказки «Али-Баба и сорок разбойников», это же «Тысяча и одна ночь»! — тут же откликнулась Селезнёва, пропустив мимо ушей вторую часть фразы. — Атаман сорока разбойников перед закрытым входом в пещеру с награбленными сокровищами и простой арабский лесоруб, добрый Али-Баба, женатый на бедной женщине по имени Зейнаб, бесхитростный чувак, который подслушал заклинание и решил рискнуть.

А она чертовски хороша!

Лёгкое свободное платье, приобретённое в одном из бутиков Манилы, наводило на мысль о Бегущей по волнам, Летающей фее, а может, просто намекало на способность владелицы наряда творить волшебство…

— Что уставился, как на привидение? — усмехнулась Селезнёва. Эта усмешка моментально расколотила в пыль волшебное зеркало, заставив меня совсем не романтически прошептать: «Ну, ё-моё…».

— Бабушка тоже рассказывала мне про «сезам»… — с грустью в голосе вовремя вспомнил Дино. — Говорила о волшебном растении, которое, если его попросить, может открывать замки сундуков и дверей в недоступные места… Но потом я узнал, что в Европе так называют обычный кунжут, и решил для верности научиться работать отмычками.

— О, господи…

— Ну и как, научился? — с сарказмом в голосе спросил я.

— Конечно, падре! Но у меня нет набора отмычек!

— Ничего, сыночка, папа купит… Кстати, «сим-сим» у арабов означает всё тот же кунжут, одна холера. Дверь в этой пещере должна была открываться с треском распахивающейся спелой коробочки кунжута, которая в принципе не раскрывается без посторонней помощи. Да чёрт с ними, арабами, наш «сезам» тоже распахнётся, как миленький!

— Говори уже! — нетерпеливо бросила Селезнёва.

— В Корабельной бухте функционируют два предприятия: судостроительное и судоремонт. Работают на них одни и те же спецы, которые в случае необходимости всегда могут усилить или заместить смежников… На верфи три стапеля, на которых идёт одновременная постройка мачтовых пароходов, для нашей эпохи и реалий это просто идеальный вариант… Проект серийный, уже проверенный эксплуатантами, поэтому строят они их быстро. Глубже пока не расспрашивал. Доминируют судостроители, а руководит ими, как и всем хозяйством бухты, или порта, как они называют это хозяйство, некий…

Я достал записную книжку.

— Дженгиз Булут! Да… Солидный мужчина лет сорока. Он больше менеджер, чем технарь. Ремонтным подразделением командует его заместитель Барыш Аталай, нормальный мужик, производственник до мозга костей… Контакт установил быстро, я в материале, вы же понимаете, с Енисея… Красноярск всегда занимался судостроением, а в моём родном Енисейске вообще был построен первый на Батюшке пароход.

— Верю, — кивнула Катя, — но давай про нашу историю.

— Ага… Самое интересное находится не на стапелях и не у ремонтников, а сбоку от ремзоны, возле высокой крутой скалы. Там на отмели стоит большой грузовой пароход компоновки «либерти» с надстройкой посередине. По размерам он чуть ли в три раза меньше типового американского парохода «Либерти». Эти самые «Либерти» стали основными перевозчиками военной техники, боеприпасов, продуктов и других грузов из Америки для союзников в годы войны. Слышали о таких? Ну, тогда в приключенческих фильмах про Кинг-Конга видели.

Я сделал ещё один глоток, теперь слушатели от моего рассказа не оторвутся.

— Порядка восемнадцати судостроительных верфей в Америке строили эти сухогрузы… Первое судно типа «Либерти» сошло со стапеля в сентябре 1941 года. Постройка первых четырнадцати заняла примерно 230 дней. Но, уже через год на постройку одного судна уходило около 70 дней, в 1944 году этот показатель достиг рекордных 42 суток. Эти восемнадцать американских верфей выдавали в день в среднем по три парохода, представляете? Всего в Америке было построено около 2700 таких судов… В том числе и для СССР.

— Знал или сегодня запомнил?

— И так, и этак, — не стал врать я.

— Пароход, что стоит в бухте, как я уже сказал, гораздо меньше размерами, но по нашим скромным меркам это всё равно крупное морской судно.

— «Сезам» пока не виден, — с намёком заметила Екатерина.

— Сейчас увидишь, без части подробностей никак, а технические я и так опускаю… В общем, это очень щедрый подарок, суперништяк из тех, что принято считать «пробросом от Смотрящих». Они материализуют некий объект в море близ берега или прячут его в затерянной бухточке, в устье, а там уж, кто найдёт, тот и счастлив! Или вообще никто не найдёт, если в сообществе нет своих Кастета с Гоблином.