Песнь Надежд (СИ) - Злобин Михаил - Страница 37

— Я хочу тебя ненавидеть, Ризант, — вдруг нарушила она затянувшееся молчание. — Очень хочу! Презирать всем сердцем. Но у меня не выходит. И я не понимаю, почему? Ты ведь принёс столько горя в мою жизнь, что мне не хватает слов, чтобы описать глубину моих душевных ран. Но я не могу разжечь в себе гнев и окунуться в него, ища утешения. Отчего же ты продолжаешь приходить во снах и успокаивающе держать за руку⁈ Как⁈ Объясни, Ризант нор Адамастро, как мне возненавидеть тебя⁈

Я поднялся со своего места и сделал шаг к Вайоле. Двигался я подчёркнуто медленно и неспешно, чтобы аристократка могла отодвинуться или остановить меня. Но она молчала и не шевелилась. Только смотрела широко распахнутыми глазами, влажными от слёз.

Моя изуродованная алавийской магией ладонь прикоснулась к прохладному предплечью Вайолы. На фоне её нежной и безупречной кожи моя жутковато выглядящая пятерня казалась каким-то потусторонним монстром, вылезшим из тёмных недр Абиссалии. Но даже сейчас девушка не отстранилась.

— Ты обладаешь неуёмной тягой к справедливости и безмерным состраданием, Вайола. Ты неоднократно показала это, когда стремилась защитить меня. В тебе есть нерушимый стержень, благодаря которому ты смогла пойти наперекор собственному роду и открыто восстать против Инриана. Возможно, у тебя не получается меня возненавидеть по той причине, что ты прекрасно понимаешь — поступи я иначе, то был бы уже мёртв. У меня много врагов. И явных, и скрытых. Если я не буду действовать жёстко и решительно, то очень скоро погибну.

— И это тоже одна из причин, из-за которой мне кажется, что всё происходящее лишь дурной сон, — произнесла аристократка, отстранённо глядя мимо меня. — Ну откуда у тебя, простого ингениума, такое могущество? Это же невозможно! Такое не может существовать в нашей реальности! То, что ты сделал, выходит далеко за границы человеческих способностей!

— Здесь нет никакой мистики, — погладил я Вайолу по запястью. — Сперва я тоже считал себя особенным. Думал, я и есть тот, кого в легендах называют доминантом. Но потом кое-что осознал и всё встало на свои места. Я ведь рождён от союза озарённой алавийки и милитария Корпуса Вечной Звезды. Вероятно, способность творить волшбу досталась мне от матери. И потому я не только могу видеть магические конструкты, но и наполнять их энергией. Я много изучал этот вопрос. И пришел к выводу, что львиная доля полукровок произведена на свет человеческими женщинами от семени альвэ. А я, наоборот, зрел во чреве темноликой. Судя по всему, это и позволило мне унаследовать магический дар в полном объеме.

— Но это всё еще не отвечает на вопрос, как ты одолел двух кардиналов Капитула, защищая Арнфальд? Каким образом уничтожил милитариев грана Инриана? Откуда взял силы сразить два десятка алавийских озарённых с целым старейшиной во главе?

— Вообще-то, их было всего шестеро вместе с кардиналом, — буркнул я. — Слухи вечно преувеличивают мои заслуги.

— Да какая разница, если это для одного озарённого всё равно запредельно⁈

— Не хочется разбивать твои иллюзии, однако здесь тоже нет ничего сверхъестественного. Я всего лишь разработал систему управления энергией, которая кардинально отличается от общепринятых на человеческих землях учений.

— Всего лишь? — иронично выдохнула Вайола.

— Ну да. По эффективности мои наработки превосходят даже алавийскую колдовскую школу. По крайней мере, на поле боя, где важна скорость и реакция, уж точно. Именно это позволяет моим Безликим не только биться с темноликими, но и побеждать их.

— Боги… тогда зачем ты мне всё это рассказываешь? — встрепенулась вдруг девушка. — Это ведь тайны, которые могут изменить мир! Они стоят дороже тысячи жизней! Почему ты мне их доверяешь?

— Потому что хочу быть честным с тобой, Вайола. Я смертельно устал от собственных секретов…

— Ну вот… теперь во мне вдруг всколыхнулась жалость, Ризант, — печально прикрыла веки аристократка. — Когда ты рядом, я не понимаю, что со мной происходит. Внутри восстаёт хаос, и я сама не знаю, к чему это приведёт. Что мне делать, Риз? Скажи…

— Вообще-то, у меня в самом деле есть кое-какая идея, — негромко произнёс я.

— И какая же? — мелькнула на долю мгновения надежда во взгляде девушки.

— Вайола, выходи за меня замуж.

Глава 19

Слова давно уже растворились в воздухе, но где-то внутри черепной коробки всё еще металось эхо моего предложения. Милария гран Иземдор медленно повернула голову и уставилась на меня с выражением искреннего недоумения и вроде даже испуга. Глаза её распахнулись так широко, будто она узрела нечто такое, чего никак не может существовать в природе. Да я и сам, наверное, выглядел не лучше. Поскольку моя фраза сорвалась с языка самопроизвольно. До сих пор не верю, что я ляпнул об этом вслух…

— Что вы сейчас сказали, экселенс? — обманчиво спокойно и подчёркнуто официозно переспросила Вайола.

М-да. Сам не понимаю, что на меня вдруг нашло. Сложно было придумать более неподходящий момент для предложения руки и сердца. Ведь только что мы, помимо прочего, обсуждали, как я убил её мужа. Ты, Сашок, клинический идиот. Это совершенно точно. Однако сделать вид, что ничего не было и забрать свои слова назад, как по мне, будет ещё большей глупостью. Нужно стиснуть зубы и идти напролом. Но почему же я сейчас волнуюсь сильнее, чем перед схваткой с кардиналом?

— Я предложил вам, милария Вайола гран Иземдор, стать моей супругой, — твёрдо и уверенно повторил я.

Аристократка резко вырвала свою ладонь из моей руки и порывисто вскочила.

— Вы… вы не понимаете, о чём просите, Ризант! — суетливо принялась она вышагивать по комнате. — Это невозможно! Нечего и думать о таком! Я обязана хранить верность покойному супругу!

— И кто вас обязал?

Мой простой, казалось бы вопрос, застал девушку врасплох. Она несколько раз набирала в грудь воздух, чтобы ответить, но потом выдыхала, не произнеся ни звука.

— Ваш поступок скоропалительный, легкомысленный и продиктован эмоциями! На самом деле вы не желаете этого! — нашла новое возражение Вайола.

— Взгляните на меня, милария. Обдумайте снова всё то, что вы обо мне узнали. А теперь ответьте, похож ли я на того, кого можно обвинить в легкомыслии?

— Но как же… моя семья… ваша семья! Как это воспримут они? Как отнесутся ваши сторонники⁈ А если…

— Почему нас должно волновать, как наш союз будет выглядеть в чужих глазах? — безразлично пожал я плечами.

И это ввергло миларию Иземдор в ещё бо́льший шок. Для неё, потомственной аристократки, мои речи звучали крамольно и по-бунтарски. Она всегда росла с оглядкой на окружение и общество. Ей тяжело было представить, как это — жить в своё удовольствие, не заботясь о том, что подумают другие. А тут я, выходец из двадцать первого века, эпохи обширной личной свободы, продвигаю идеи чуждого этому миру индивидуализма.

— Разве ты не осознаёшь, Ризант, что в этом случае позор фамилии Иземдор запятнает и твой род? — выдала свой последний аргумент Вайола.

— Мне на это плевать, ведь я знаю, могу на тебя положиться. А остальное вторично. Вместе мы преодолеем всё.

— Вы так говорите, словно уже получили моё согласие! — одёрнула меня аристократка.

— Да, простите, милария, — вернулся я к более сдержанному тону. — Но так каков же будет ваш ответ?

— Я… я… это слишком неожиданно, мне сложно вот так… — сбивчиво забормотала девушка.

Мои пальцы судорожно сжались, а дыхание стало прерывистым и неровным. Мне казалось, что вот сейчас я услышу решение Вайолы. Буквально, через…

— ЭКСЕЛЕНС! ТЕМНОЛИКИЕ! ОНИ ПОШЛИ В АТАКУ! СКОРЕЕ, НУЖНО СПЕШИТЬ!

Истошный крик, донёсшийся с улицы, заставил меня встрепенуться. Сквозь топот копыт, звон сбруи и лошадиное ржание я узнал голос Тарина. Того самого магистра, за которого когда-то поручился Гимран. И если мой помощник не прибыл лично, а отправил вместо себя кого-то другого, значит, обстановка вокруг алавийских анклавов действительно раскалилась до предела.