Истории той стороны — Скрытый Мир (сборник) (ЛП) - Грин Саймон - Страница 15

Интересно, что вы больше не называете нас бездомными. Просто уличными людьми. Как будто улица — это место, где мы решили быть, что улица — это наше место. Вы не называете нас бездомными, потому что это может означать, что кто-то должен приютить нас. Если бы вы встретили на улице бездомную собаку, мокрую, дрожащую и голодную, вы бы взяли её к себе домой, не так ли? Дали бы ей еду и питьё и укрыли одеялом перед камином. В холодную ночь я бы не отказался от этого. Но нет, вы просто проходите мимо, игнорируя наши протянутые руки и написанные от руки таблички, стараясь не смотреть в глаза, потому что тогда вам пришлось бы признать, что мы реальны и что наши страдания реальны.

Для вас мы мертвы. Я не знаю, почему я покинул город. Никаких особых причин. Однажды утром я встал и пошёл. Шёл, пока не кончились улицы. Вы всё ещё уличный человек, если здесь нет улиц? Местность была красивой и совершенно неумолимой. Стихия становится немного ближе и настойчивее, и вы скучаете по общению с людьми. В конце концов я добрался до города мёртвых.

Я остановился, чтобы оглядеться. Вокруг города мёртвых нет заборов: ни колючей проволоки, ни ворот. Ничто не удерживает мертвецов, потому что они не хотят никуда идти. У них нет ни цели, ни амбиций, ни любопытства. Они мертвы. Они больше ничего не хотят и ни о чём не заботятся. Просто трупы, поднятые из могил и получившие небольшой толчок, что заставил их двигаться. Мы поместили их в города для мёртвых, потому что они должны были где-то быть, и там они и остались.

Я никогда не был в городе мёртвых, поэтому зашёл туда. Просто чтобы посмотреть, что там есть интересного.

Мертвецы не обращали на меня никакого внимания, смотрели сквозь меня, как будто меня там и не было. Но я уже привык к этому. Городок был не очень большим, просто блочные дома ровными рядами по обе стороны от грунтовой дороги. Ни света, ни удобств, ни комфорта. Потому что мёртвым они не нужны. Многие даже не ходили, просто стояли и смотрели в пустоту. Некоторые всё ещё спотыкались, шатались с места на место, движимые каким-то смутным порывом, каким-то последним угасающим воспоминанием о чём-то незавершённом. Одежда на них была истлевшей и потрёпанной, но большинство трупов продолжало ходить. Они не замечали ни друг друга, ни окружающего мира. Их мозги были мертвы, лишены разума и смысла. Их город был в полном беспорядке, как и они сами. Мёртвые не заботятся о внешнем виде. Они не так уж плохо пахли, вдали от своих могил, от них веяло сухостью и пылью, как от осенних листьев на ветру. Я привык к вони, исходящей от людей, живущих на улицах. Жизнь пахнет хуже, чем смерть. Я шёл по грязной улице, осторожно пробираясь между мертвецами.

Не потому, что боялся их, а потому, что не хотел, чтобы меня заметили. Я всё ещё почти ожидал, что кто-нибудь подойдёт и скажет мне уйти, что мне здесь не место, что мне не место в городе мёртвых. Но никто не смотрел на меня, когда я проходил мимо, и не реагировал на звук моих шагов на тихой улице. У мёртвых было много общего с живыми: им было наплевать на моё присутствие.

Я никогда не видел, чтобы мёртвые полноценно пользовались предоставленными им домами. Иногда они могли ненадолго прилечь на кровать, хотя, конечно, не спали; как будто они помнили, что делали это, даже если уже не помнили почему. А иногда они входили и выходили из дверей, снова и снова. Предположительно по той же причине.

Я не видел, чтобы они что-то делали. В основном они просто стояли, словно ожидая чего-то. Как будто чувствовали, что где-то должны быть, что-то делать, но уже не знали, что и зачем.

Я нашёл кровать в комнате в доме, которая всё ещё оставалась относительно нетронутой. Я забаррикадировал дверь, чтобы меня не беспокоили, и немного поспал. Даже сырая и пыльная кровать может быть верхом комфорта, когда ты привык к подворотням у магазинов и картонным коробкам. Темнота меня не беспокоила, как и мертвецы за окном. Утром я отправился на поиски еды и питья, но, разумеется, ничего не нашёл. Я ходил по округе, но вокруг были только мертвецы и дома, которые им были не нужны.

Я видел, как один мертвец просто упал без всякой видимой причины. Никто из других мертвецов этого не заметил. Я подошёл к нему и присел, сохраняя дистанцию. Его лицо было пустым, а глаза ничего не видели. Он был окончательно мёртв. Пустая оболочка.

Его сапоги оказались того же размера, что и мои, и в гораздо лучшем состоянии, поэтому я взял их. Хорошая обувь важна, когда много ходишь.

Я знал, почему он упал, почему перестал двигаться. Это означало, что последнего живого человека, который знал его или переживал о нём, больше нет. Никто не помнил о нём, и некому было его поддержать. В конце концов, именно поэтому мёртвые возвращались. Потому что мы просто не могли их отпустить. Потому что у каждого из нас была эгоистичная потребность держаться за своих близких, даже когда их время истекло. Мы считали друзей, семью и любимых своими, своей собственностью, и так сильно хотели их вернуть, что подняли их из могил. К сожалению, та часть, о которой мы заботились, личности или души, ушла туда, куда уходят личности или души. За пределы нашей досягаемости. Всё, что мы могли вернуть, — это их тела.

Я видел, как люди пытаются поговорить с мёртвыми, искренне и эмоционально обращаясь к пустым лицам, пытаясь достучаться до тех, кого уже нет. Я слышал, как люди возвышали голос в гневе и страданиях, пытаясь добиться хоть какого-то ответа от вернувшихся близких. Иногда живые даже били мёртвых и выкрикивали оскорбления в их адрес. За то, что они не были такими, какими их хотели видеть живые. Мёртвые не реагировали. Мёртвым было всё равно.

Я недолго пробыл в городе мёртвых. Я подумывал о том, чтобы привести сюда других жителей улиц, чтобы они воспользовались пустующими домами. В городе мёртвых было гораздо безопаснее, чем в Городе. У мертвецов не было причин нападать на нас, оскорблять или обворовывать. Но я ушёл, потому что, как бы низко я ни пал, я всё равно превосходил мертвецов. У меня всё ещё была надежда, мечты, и мне было куда идти. Моя жизнь не закончилась, пока я не сказал, что она закончилась.

Я вернулся в город и к людям, которых знал. Потому что, даже если такие, как вы, не хотят признавать наше существование, уличные люди всё равно есть друг у друга.

…

Перевод — RP55 RP55

Прочь от Земли

История. Это старая-престарая история, и большинство подлинных деталей утеряны для нас. Но именно так её всегда рассказывали на протяжении многих лет. О нашей величайшей потере и нашем величайшем триумфе, о трёх людях, которые были навечно отправлены в Ад, чтобы остальное человечество могло обрести безопасность и отомстить. Это история о Плакальщице, Человеке с Золотым Голосом и Деструктивном Разуме.

Если эта история расстроит вас, сделайте вид, что ничего не произошло. В конце концов, это было очень давно. Это восходит к временам Великого Восхождения, когда мы покинули родной мир, чтобы отправиться к звёздам, исследовать Галактику и захватить её плодородные планеты для себя. Все эти серебристые корабли, танцующие в темноте, ярко пылающие в джунглях ночи. Мы не встречали сопротивления, с которым не смогли бы справиться, колонизировали каждый подходящий мир, на который попадали, и терраформировали, переделывая их по своему образу и подобию. По общему мнению, это было славное время, когда мы строили свои сверкающие города и гордые цивилизации вопреки всему бесконечному пустому Космосу. Нам следовало быть осторожнее. Потому что оказалось, что мы вторглись на чужую территорию и нам совсем не рады.