Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей - Страница 26

— Всего три ночи тому назад, когда Черри постучала в дверь Элизабет и попросила ее прийти тебя лечить, я узнал, что ты существуешь.

— Врешь.

— Клянусь.

Рука у меня сомкнулась на рукояти «дерринджера», ощутила его приятный вес. Интересно, чем он заряжен: тридцать восьмым или двадцать вторым? Хотелось думать, что тридцать восьмым — у него больше поражающая сила. Левая рука дергалась, будто мышца хотела отскочить. От напряжения или это теперь навсегда? Об этом потом, не сейчас, когда передо мной два леопарда-оборотня, которые могут быть моими приятелями, а могут и не быть.

— Ты говоришь, что не знал обо мне, пока не попал в город. Хорошо, но почему же ты до сих пор тут?

— Когда я выяснил, что Элизабет мне солгала, я пришел сюда и постарался помочь, возместить моральный ущерб, который я нанес, приехав на твою территорию без приглашения. Все мои леопарды по очереди были с тобой в кровати, помогая лечить.

— Очень мило с твоей стороны.

Он протянул мне пустые руки ладонями вверх. Традиционный жест «я безоружен и безобиден». Ага, так я и поверила.

— Что я могу сделать, чтобы загладить это недоразумение, Анита? Я не хочу войны между нашими кланами, и я узнал, что ты интервьюируешь разных альф, чтобы они приняли у тебя твоих леопардов. Я — Нимир-Радж. Ты знаешь, как это редко бывает среди леопардов-оборотней? Лучшее, что ты можешь найти, это будет леопард lionne,защитник, но не истинный царь.

— Ты подаешь заявление на эту работу?

Он зашагал ко мне, а комната была не такой уж большой.

— Для меня будет честью, если ты рассмотришь мою кандидатуру.

Я попыталась поднять левую руку, но спазм в плече был слишком силен, и я не закончила движение. Но Мика понял: он остановился.

— Начнем с того, что ты останешься стоять там. Я с вами двумя уже имела столько личного и тесного, сколько могу вместить за один раз.

Он остался стоять, разведя руки в том же жесте «смотри, какой я безобидный».

— Я понимаю, мы застали тебя врасплох.

Вряд ли он понимал, но с его стороны было весьма вежливо притвориться, что понимает. Я еще не видела оборотня, который бы постеснялся спать в большой голой куче, как спят щенки. Впрочем, я никогда до сих пор не видала оборотней этого нового сорта. Наверное, должна существовать кривая привыкания к этому виду комфорта.

Левая рука у меня дергалась так, что я на всякий случай вытащила правую из кармана, оторвав от рукоятки, и попыталась успокоить непроизвольные движения.

— У тебя рука болит, — сказал он.

Каждое подергивание мышцы посылало по руке резкие импульсы боли.

— От когтей такое бывает.

— Я могу ее успокоить.

Я закатила глаза:

— Наверняка ты это говоришь всем девушкам.

Он не смутился:

— Я же тебе сказал, я Нимир-Радж. Я умею взывать к плоти.

Наверное, недоумение выразилось у меня на лице отчетливо, потому что он объяснил:

— Излечиваю раны прикосновением.

Я смотрела на него, ничего не говоря.

— Что может тебя убедить, что я говорю правду? — спросил он.

— Как насчет представить поручителя, которого я знаю?

— Легко, — ответил он, и тут же открылась дверь. Еще один незнакомец. Мужчина ростом футов в шесть, широкоплечий, мускулистый, пропорционально сложенный, а поскольку он был голый, не оставалось сомнений, что он во всем пропорционален. У этого хотя бы не было эрекции. Приятное разнообразие. И бледнокожий, первый не загорелый, которого я здесь увидела. Блондинистые волосы, щедро сдобренные сединой, спадали на плечи. У него были седые усы и вандейковская бородка. Волосы подсказывали, что ему за пятьдесят, наверное. Но все остальное не говорило ни о старости, ни о слабости. Скорее он выглядел как наемник, способный вырезать тебе сердце и отнести кому-то в коробочке ради премии. Рваный шрам рассекал пополам грудь и живот, описывая резкий полумесяц возле пупка и уходя к паху. Шрам белый, судя по виду, старый. Либо он получил его до того, как стал оборотнем, либо... либо не знаю. У оборотней бывают шрамы, но редко. Обычно надо как-то очень неправильно лечить рану, чтобы получился такой рубец.

— Я его не знаю, — сказала я.

— Анита Блейк, позволь представить тебе Мерля.

Только после этого глаза Мерля глянули на меня. Они были человеческими с, виду, светло-серыми. Но почти тут же их взгляд вернулся к лицу Нимир-Раджа их владельца — так послушный пес следит за лицом хозяина.

— Здравствуй, Мерль.

Он кивнул в ответ.

— Впусти сюда ее людей.

Мерль переступил с ноги на ногу, и я поняла, что он этого делать не хочет.

— Кого-то, не всех?

Мика глянул на меня.

— А почему не всех? — спросила я.

Мерль повернулся ко мне, и от взгляда его серых глаз мне захотелось съежиться. Они смотрели так, будто видели меня насквозь и читали все, что во мне творилось. Я знала, что это не так, но взгляд хороший. Я смогла заставить себя не моргнуть.

— Скажи ей, — велел Мика.

— Слишком много народу в слишком малом помещении. Я в толпе чужих не могу гарантировать безопасность Мики.

— Значит, ты его Сколль? — спросила я.

Он скривился — в гримасе отвращения, как мне показалось.

— Мы не волки, и мы не пользуемся их словами.

— Прекрасно. Насколько мне известно, у леопардов соответствующего слова нет, но тем не менее ты главный телохранитель Мики?

Он посмотрел пристально и слегка кивнул.

— И ты действительно считаешь, что мои люди представляют для него опасность?

— Моя работа — предвидеть любую опасность.

В его словах был смысл.

— Ладно. Сколько их ты готов впустить, чтобы не тревожиться?

Он моргнул. Этот острый взгляд на миг скользнул в сторону, в глазах мелькнуло недоумение.

— Ты не станешь об этом спорить?

— А зачем?

— Почти всякий альфа стал бы спорить, чтобы не показаться слабым.

Я не могла не улыбнуться:

— Ну, не настолько уж я в себе не уверена.

Тут уж улыбнулся он:

— Да, те, кто старается нахватать побольше власти, часто бывают не уверены в себе.

— Согласуется с моим опытом, — поддержала я.

Он снова кивнул с задумчивым лицом:

— Двоих.

— Отлично.

— Ты хотела бы сама решить, кто это будет?

Я пожала плечами:

— Черри, а второй — кто угодно.

Черри я назвала, потому что она даст мне наилучшее описание событий. Очень ясная голова у девушки, хотя она не тот друг, которому доверишь прикрывать себе спину в драке. Однако сейчас мне нужна была информация, а не боевые искусства.

Мерль слегка мне поклонился, потом глянул на Мику, все еще стоящего возле кровати. Мика махнул ему рукой. Высокий телохранитель открыл дверь и что-то сказал негромко. Первой вошла Черри. Она была высокой, стройной, с грудями прекрасной формы, от которых взгляд переходил к очень длинной талии, изгибу бедер — и свидетельству, что она натуральная блондинка. Здесь что, никто сегодня одежды не носит?

Честно говоря, приятно было увидеть другую женщину. В обычной ситуации я не возражала бы быть единственной, так часто бывает, когда я работаю с полицией, но когда все голые, мне почему-то легче, когда есть еще кто-то без члена.

Она улыбнулась мне, и облегчение так и сквозило в ее глазах, в лице, настолько, что даже как-то неловко стало. Она меня обняла, и я не возразила, но отстранилась первой. Она потрогала мое лицо, будто не веря своим глазам.

— Как ты себя чувствуешь?

Я пожала плечами, и от этого простого движения мышцы левой руки свело так, что пришлось ее придержать, чтобы не прыгала. Сквозь боль, слегка скрипя зубами, я сказала:

— Руки беспокоят, а остальное все о'кей.

Черри тронула больную руку, провела ладонью по рукаву.

— Мышцы сводит от быстрого излечения. Через несколько дней все будет нормально.

— То есть мне еще несколько дней рукой не пользоваться?

— Время от времени тебя будут мучить спазмы. Может помочь массаж, горячие компрессы.

Я говорила, что Черри работает медсестрой, когда не покрывается шерстью?