Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей - Страница 12

Сила не возросла — она взорвалась. Будто в эпицентре ядерного взрыва, и ударные волны понеслись вокруг, наружу, в зал, а мы в центре сплавлялись в единое. В какой-то ослепительный миг я ощутила в себе их обоих, в себе, сквозь себя, будто они были ветром, чистой силой, проливающейся через меня, через нас. Гудела над нами электрическая теплота Ричарда, прохладная сила Жан-Клода веяла ледяным ветром, а я стала огромной и еще росла, держа в себе тепло живого и холод мертвого. Я была обоими — и ни одним. Мы были всем — и ничем.

Не знаю, то ли я потеряла сознание, то ли перестала ощущать время по какой-то метафизической причине. Помню только, что вдруг лежу на полу, а рядом свалился Ричард, прижав мою руку, и тело его свернулось вокруг моей груди и головы, ноги вытянулись вдоль меня. Жан-Клод свалился сверху, прижимая меня всей длиной своего тела, а голова его покоилась на ноге у Ричарда. Оба они лежали, закрыв глаза, дыша прерывисто, как и я.

Со второй попытки я только смогла сказать:

— Слезьте с меня.

Жан-Клод перекатился набок, даже не открывая глаз. Под его тяжестью ноги Ричарда отодвинулись чуть дальше, и мы с Жан-Клодом оказались в полукруге его тела.

В зале было так тихо, что мне показалось, будто мы остались одни. Будто все бежали в ужасе от наших действий. Но зал грохнул аплодисментами, разразился воем и звериными звуками, для которых я не знаю названий. Шум оглушал, бился в меня волнами, будто у меня обнаружились нервы там, где их никогда не бывало.

Вдруг над нами появился Ашер. Он присел рядом со мной, потрогал пульс на шее.

— Мигни, если слышишь меня, Анита.

Я мигнула.

— Ты можешь говорить?

— Да.

Он кивнул и тронул Жан-Клода, погладив его по щеке. Жан-Клод открыл глаза и улыбнулся — очевидно, Ашеру эта улыбка была понятнее, чем мне, потому что он засмеялся. Очень по-мужски рассмеялся, будто неприличной шутке, которую я не поняла. Мимо меня он подполз к Ричарду и положил его голову себе на колени. Приподняв густые волосы, он всмотрелся. Ричард моргнул, но вроде бы глаза у него не видели.

Ашер наклонился пониже, и я услышала:

— Вы меня слышите, mon ami?

Ричард закашлялся и ответил:

— Да.

— Воп, bоп.

Только с двух попыток я смогла вставить язвительный комментарий, но сделала это:

— А теперь, кто может стоять, поднимите руки.

Никто из нас не шевельнулся. Я будто плыла, тело отяжелело и не хотело двигаться. Или у перегруженного разума не было сил его заставить.

— Не бойся, ma cherie,мы с тобой, — сказал Ашер, и это будто был сигнал. Из толпы вышло несколько человек, я узнала троих. Косички Джемиля до пояса смотрелись очень подходяще на фоне кожаной черной одежды. Он был главным силовиком у Ричарда, Скёффом. Шанг-Да было неловко в черной коже, но этому шестифутовому китайцу было неловко в чем угодно, кроме приличного делового костюма. Он был вторым силовиком стаи, или Хати. Сильвия опустилась на колени рядом со мной. Она смотрелась в виниле великолепно, и короткие каштановые волосы отливали красным в свете ламп. Хотя это было красиво, я знала, что Сильвия консервативна, и этот цвет у нее только временно. Когда она не была заместителем Ричарда по стае, его Фреки, то занималась продажей страховых полисов, а страховые агенты не красят волосы в цвет французского вина.

Она улыбнулась мне, и на ней было больше косметики, чем мне приходилось видеть. Красиво, но совсем не в стиле Сильвии. Впервые я заметила, как она хороша и почти такого же хрупкого сложения, как я. — Я у тебя в долгу, — сказала она. Как-то раз в наш город явились злые вампиры, чтобы проучить Жан-Клода, меня и Ричарда. Они брали заложников, одной из них оказалась Сильвия. Я ее выручила и сдержала слово: все, кто дотронулся до нее, умрут. На самом деле убивала она, но это я добыла их ей для наказания. Несколько косточек она сохранила как сувениры. Сильвия никогда не укоряла меня за излишнюю склонность к насилию. Может, она станет моей следующей лучшей подругой.

Вервольфы заняли позицию вокруг нас, как обученные телохранители. Таких внушительных, как телохранители Нарцисса, среди них не было, но я видела волков в бою, и мышцы — это еще не все. Решает искусность — и определенная беспощадность.

К Ашеру и волкам подошли еще два вампира — я никого из них не узнала. Женщина была азиаткой с блестящими черными волосами, едва доходящими до плеч. Волосы почти того же цвета и блеска, что виниловый костюм, облегающий почти каждый дюйм ее тела. Костюм гарантировал, что не останутся незамеченными высокие тугие груди, тонкая талия, выпуклость крутых бедер. Она недружелюбно глянула на меня темными глазами, потом отвернулась и встала, опустив руки и ожидая. Чего она ждала — не знаю.

Второй был мужчина, ненамного выше женщины, с густыми каштановыми волосами, постриженными очень коротко всюду, кроме одного участка сверху, откуда они падали до середины лба, оставляя открытыми блестящие и прямо глядящие глаза. Он смотрел на меня сверху вниз с улыбкой, и глаза эти были цвета нового пенни, будто к карему примешали чуть-чуть крови.

Он тоже перенес внимание наружу, сложив руки на покрытой черной кожей груди. Они озирали толпу, как положено телохранителям, давая понять, что мы, хотя и лежим, не беспомощны. Что ж, приятно.

Джейсон пробрался сквозь частокол их ног, опустив голову, будто устал не меньше нас. И когда он поднял на меня синие глаза, они почти так же смотрели в разные стороны, как у меня.

Выдав бледную тень своей обычной ухмылки, он спросил:

— Ну как, понравилось?

Мне уже было лучше настолько, что я попыталась сесть, но не смогла.

— Полежи еще чуть-чуть, ma petite, —посоветовал Жан-Клод.

Поскольку выбора у меня не было, я последовала совету. Лежа, я смотрела в далекий темный потолок с рядами светильников. Почти все они были выключены, и в клубе было полутемно. Как если днем закрыть на окнах тяжелые шторы.

Джейсон устроился от меня с другой стороны, положив голову мне на ногу. Еще недавно я бы его согнала, но мне пришлось долго учиться, как обращаться с леопардами-оборотнями. Я стала терпимее вообще ко всем.

— Ты-то чего устал?

Он повернул голову, не снимая ее с моей ноги, поглядел на меня, ухватившись одной рукой за мою икру, будто для равновесия.

— Вы брызжете сексом и магией по всему клубу, а потом ты меня спрашиваешь, отчего я устал? Ну и шутки у тебя.

Я нахмурилась:

— Еще одно такое замечание — и прогоню.

Он потерся головой:

— А смотри, белье у тебя в цвет.

— Пошел вон, Джейсон.

Он соскользнул на пол, не ожидая второго приказа. Никогда он не умеет вовремя остановиться, наш Джейсон. Всегда за ним должно быть последнее слово, последняя шутка, пусть она и лишняя. Я тревожилась, как бы этот пунктик не подвел его когда-нибудь под хорошую трепку. Или того хуже.

Ричард приподнялся на локте, медленно, будто не уверенный, что тело послушается.

— Не могу понять, то ли это было лучше всего, что мы делали, то ли хуже.

— Ощущение — как сочетание похмелья и простуды, — сказала я.

— И все-таки хорошо, — добавил Жан-Клод.

Я наконец села и тут заметила, что оба они подставили мне руку под спину, будто одновременно.

Я оперлась на эти руки, а не велела их убрать. Во-первых, меня трясло. Во-вторых, я не считала физический контакт неприятным. Все это время я пыталась вылепить из леопардов тесную и дружескую компанию, и пришлось мне учиться самой и тесноте, и дружеству. При этом мне пришлось понять, что не всякая рука помощи есть угроза моей независимости. А также, что не всякая физическая близость — западня или ложь.

Ричард сел первый, медленно, держа руку у меня на спине. Потом сел Жан-Клод, не убирая руки. Я ощутила, что они переглянулись. Обычно в этот момент я бы отодвинулась. Мы только что провели фантастический сеанс секса, метафизического или какого еще, и мне полагалось отодвинуться, закрыться. Тем более что все это на публике.