Пламя Эгиды. Книга 2 (СИ) - Кронос Александр - Страница 24

Потому, через мгновение заговорил снова, в этот раз озвучивая ответ на её вопрос.

— Если быть откровенным, думаю они об этом не знают. Разве это что-то меняет?

Та положила бумагу на плоский артефакт, сделанный из цельного куска камня. Использовала простенький узор, активируя процедуру копирования документа с фиксацией оттенков каждого отпечатка силы. Потом задумчиво посмотрела на меня.

— Возможно. Зависит от того, вспомнит он про вас в случае неприятностей или нет. И станете ли вы звать его на помощь.

На мой взгляд, она многократно преувеличивала уровень нашей «дружбы» с Бестужевым. Максимум, меня и гусара можно было назвать знакомыми. Не более того. Да и не пристало Претору Корпуса Эгиды просить помощи, чтобы разделаться с таким отребьем Пустоты, как Цурабовы.

Впрочем, детально комментировать эту ситуацию я не стал. Лишь многозначительно хмыкнул и пожал плечами. Хотят считать, что мы с этим странным Пробуждённым являемся друзьями — пусть оно так и будет. Не помешает.

Спустя пару минут я уже покинул приёмную. Унося с собой бумагу заверенную местной печатью о наличии титула барона. Правда, на ней стояла пометка о том, что документ является временным — использовать его для подтверждения своего статуса можно было только на протяжении ближайших четырёх дней. После чего требовалось вернуться за постоянным. За это время аппарат Дворянского Собрания должен был связаться с германским княжеством и выяснить, на самом ли деле я отношусь к их аристократии.

Заполнившие коридор дворяне при моём появлении разом притихли. Но, если от Бестужева они старательно отворачивались, то меня, напротив, пристально изучали. Заговорить, впрочем, никто из них не решился.

Зато у человека, который преградил путь в холле Дворянского Собрания, этой самой решимости было хоть отбавляй. Равно как и уверенности в себе.

Холёный. Крепкий. Со светлыми волосами и синими глазами. Ему бы в рекламе для женщин — был бы счастлив. Но Пробуждённый в светлом костюме с вышитым на нём гербом выбрал иной путь. Из-за чего должен был умереть.

— Как я вижу, вы действительно сюда заявились. И вам даже не страшно. Рассчитываете на помощь Бестужева?

Эмоции стоявшего передо мной мужчины я сейчас не чувствовал. Тот был чуть слабее своего брата, но вот артефактов защиты, практически полностью блокирующих моё восприятие эмоционального фона, у этого дворянина было куда больше.

Тем не менее, выражение лица позволяло однозначно сказать — никакой тревоги он не испытывал. Сомнений в том, с кем именно я сейчас вёл беседу, тоже не было. Вышеслав Цурабов. Глава фамилии, руководящий комитетом по этике в Дворянском Собрании.

— А у меня есть резоны для опасений?

Нобиль усмехнулся.

— Думаете, их нет? Или считаете, что раз каким-то чудом выжили при знакомстве с Бестужевым, да обзавелись перстнем Кольцова, теперь вам никто не страшен?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Может быть, я просто уверен, что сотру вас в кровавую пыль. Не думали над таким вариантом?

Вот теперь дворянин тихо рассмеялся. А спустя мгновение, резко оборвал смех и придвинулся чуть ближе.

— Говорят, с вами в номере жила прекрасная спутница. Редкой красоты девушка. Каких можно встретить нечасто.

На долю секунду замолчал, смотря мне в глаза. Потом продолжил.

— Боюсь, ей будет очень грустно, когда я с тобой разделаюсь. Во всех смыслах. Но у тебя всё ещё есть шанс отступить. Принеси искренние извинения Лидии. Познакомь меня со своей пассией. Позволь ей насладиться моим гостеприимством. И убирайся из города.

Интересно. Ни я, ни Ровер, наблюдения за гостиницей не заметили. Тем не менее, Вышеслав был осведомлён обо всё происходящем. Либо его люди оказались слишком искусны, либо источником информации послужил кто-то из работников отеля.

Что до его предложения — оно было очевидным. Соблюсти формальности, отдать ему русалу и скрыться за линией горизонта. Судя по тому, как Цурабов на меня смотрел — был почти уверен, что я немедленно соглашусь.

Зря он так. Не стоит злить человека, который как-то в одиночку партизанил в лесах Белого Доминиона, не давая покоя сразу пяти эскадронам их паладинов.

— Тоже предоставлю вам шанс. Безоговорочная капитуляция. Немедленно. Рухните на колени и умоляйте о пощаде. Возможно, тогда я оставлю вам жизнь. И уж точно сохраню её вашей дочери.

Сдерживать я себя не стал — тон голоса был ровно таким, каким его слышали враги Корпуса, когда я делал им аналогичное предложение. А вот на лице собеседника впервые мелькнула искренняя эмоция. Удивление.

— Однако. Не ожидал встретить настолько безумного человека. Я пытался подарить вам жизнь, а вы плюнули мне в лицо.

Смотря на него, я продолжил, говоря тем же самым тоном.

— Когда поймёте, что ещё немного, и вашей фамилии уже не выкарабкаться — выходите на поединок. Тогда есть шанс, что кто-то из ваших родственников уцелеет.

Говорить о том, что, если его родня замешана в делах с навами, вероятность их выживания будет равной нулю, я говорить не стал.

Несколько секунду Цурабов молча смотрел на меня. Потом чуть покачал головой.

— Боюсь, вы меня не поняли. Или не желаете прислушиваться к смыслу моих слов.

В тот же момент, как он договорил, в голове послышался голос запечатанного внутри изумруда божества.

«Претор Корпуса Эгиды мило болтает с тем, кто использует навей. Как мило. Может, просто убьёшь его уже? С каких пор великий Ардан играет по чужим правилам?»

Страно. Сарказм он проявлял и до этого. Далеко не один раз. Да и своё немного странное чувство юмора тоже охотно демонстрировал. Вот только, это обычно никак не было связано с действительно важными моментами. Даже когда я готовился к переговорам в Стальном зале, сущность лишь шутила про женскую борьбу в масле и оргии.

А вот сейчас божественный узник вполне серьёзно предложил убить Цурабова на месте. Несмотря на саркастичный формат фразы, я отлично почувствовал выплески эмоций древнего бога. Тот желал Вышеславу смерти. Желательно, немедленной.

Отголоски моего интереса заточённое божество тоже ощутило. И моментально заткнулось, быстро «задраившись» со своей стороны. Я же с некоторым интересом окинул взглядом Вышеслава.

— Напротив. Это вы не поняли меня. До встречи на поле боя.

В одном запертый бог был прав — беседа слишком затянулась. Дворянин, рассчитывал надавить на меня и вынудить сдаться. Скорее всего, и правда полагая, что я рассчитываю на поддержку кого-то из местной знати.

Причём, настолько крепко вбил в свою голову этот план, что оказался не в состоянии повернуть назад. Искренне считая, что дело лишь в моей недостаточной понятливости.

Могу поспорить, он и появлению русалы придумал какое-то объяснение, предполагающее, что это вовсе не я забрал жизни людей Моржа и прикончил его самого.

Возможно, прямо сейчас Вышеслав пытался выстроить в голове новую теорию. А закончив примется корректировать стратегию. Вероятно придя к идее, что я всё же осведомлен о его причастности. Только вот я к тому моменту буду уже далеко. Да и не станет он атаковать раньше, чем через двадцать четыре часа.

Как минимум, по той причине, что сомнений в победе у Цурабова никаких не имелось. Раскрытия своих тайн он тоже мог не опасаться. Даже если дворянин решит, что споры навей из здания Моржа забрал именно я, это мало что поменяет. Ведь ни к кому из представителей местной власти я с этим вопросом не обратился. А значит, располагал на трофей собственными планами.

К тому же, Цурабов никак не мог знать, как много рассказал перед смертью лидер той криминальной группы. Нобиль даже факт самого допроса подтвердить был не в состоянии. А иных ниточек, если не считать его собственного заявления по поводу русалы, что вели бы к Вышеславу, не имелось.

Добравшись до гостиницы, я известил Пересветова, что можно возвращаться назад в усадьбу. Вслед за чем сообщил, что вынужден спешить и потому поскачу впереди них.

Аристократ, как мне казалось, был чуть обижен. Логично. Такое поведение в определённой степени выбивалось за рамки местного этического кодекса знати.