"Святые" 90-е Пионер – Том II (СИ) - Ветров Клим - Страница 2

Трупы выбрасывали из окна, и на улице над ними продолжали глумиться. Женщин и мальчиков, прежде чем убить, по очереди насиловали на глазах у всех… под восторженное улюлюканье их же женщин и детей.

На балконной решётке распяли девочку лет десяти, она висела там до самого ввода войск, а около кинотеатра «Шафаг» на костре живьём жгли детей.

Но веселящиеся в снегу перед домом люди об этом не знают, и даже расскажи я им, ни за что не поверят.

Изменить что-то, или повлиять как-то, не в моих силах, и единственное что мне доступно, прожить новую жизнь изначально руководствуясь этим знанием.

Братство народов, ага, как же, держи карман шире.

Углубившись в воспоминания, я не сразу сообразил что за окном происходит что-то не то. Время уже к четырем, народ в основном разошелся по домам, осталась только компания молодежи у столика в глубине двора. Человек шесть или семь, парни и девушки, пришли они не так давно и видимо ещё не успели замёрзнуть.

Кто такие, я не видел, и вообще особо внимания не обращал, пока не услышал женский крик, пронзительный и полный отчаяния. Присмотрелся, стоят две машины, Ауди-сигара, и, вроде бы, восьмерка. Так же народу прибавилось, причем мужского пола. Ну, думаю, знакомые какие-то подъехали, мало ли, но потом смотрю, не то что-то происходит. Кто-то в снегу валяется, и возня какая-то у машин.

Сначала не хотел лезть, подумаешь, молодежь развлекается, а потом что-то в голове словно щёлкнуло, воспоминания нехорошие. Деталей не всплыло, но сам факт отпечатался чётко, беда будет если не вмешаюсь.

Не раздумывая, надел куртку, натянул шапку, ту что с прорезями, перчатки, быстро достал с антресоли дубинку телескопическую, сунул в карман пистолет, и посомневавшись, забрал из нычки глушитель.

Подошёл к дверям, хотел через подъезд выйти, но голоса услыхал, спускался кто-то. Решил через окно спальни, на другую сторону, чтобы не палиться.

Быстро сдвинул штору, открыл щеколду, потом другую, и оглядевшись, спрыгнул вниз. Окно за собой прикрыл, сунув вместо уплотнителя край шторы. Времени в обрез, поэтому дальше бегом побежал, и не напрямую, а в обход, так чтобы выйти со стороны подстанции.

Как назло снег повалил стеной, видимость ухудшилась, но когда подходил уже к месту разборок, речь чужую услышал, и воспоминания «прорвало». Это были цыгане, здесь неподалеку у них «стойбище» в частном секторе, на огонек заехали, покуражиться решили. Убьют они кого-то из парней, а девчонок силком увезут, точно. И не накажут их никого, сначала, вроде как, не найдут, а потом вообще замнут дело.

Приглядевшись, увидел что двое уже лежат, и ещё одного парня скрутили, прямо при мне в снег лицом уложив. Гогочут, орут что-то не по нашему, а девок не видно, похоже в машины уже усадили.

Раздумывать не стал, наверняка цыгане не пустые, поэтому разговоры разговаривать никак нельзя. На ходу достав пистолет, накрутил глушитель, прицелился, и начав с тех что за рулем, спокойно добил остальных. Никто даже не дёрнулся.

Быстро заглянул в салон восьмёрки, убедился что девчонки живы, двое, сильно испуганы. В Ауди та же картина, две девушки на заднем сидении.

Не произнеся ни слова, нацарапал дулом пистолета стрелу на капоте восьмёрки, и ушел в обход через чердак девятиэтажки. В один подъезд зашел, из другого вышел, так чтобы следы скрыть. Хотя снег такой повалил, что можно было смело хоть напрямик идти.

Вернувшись домой тем же путем, через окно, тщательно протер подоконник, дубинку так же на антресоль сунул. Пистолет и шапку ещё по пути на чердаке спрятал, на всякий случай.

Умылся, и завалившись спать, продрых до прихода родителей.

Точнее даже не до прихода, а когда голоса чужие услышал.

— Нет, ничего не знаю, мы недавно пришли, отмечали всей семьей у друзей в седьмом микрорайоне. — говорил кому-то отец.

— Во сколько вернулись, точно можете сказать? — спросил кто-то незнакомый.

— Да вот, буквально часа полтора как.

— Понятно. Спасибо за содействие, не знаете, соседи ваши напротив, дома сейчас?

— Они у родителей на «втором участке», каждый год уезжают дня на три.

— Ясно, ещё раз спасибо, всего хорошего, и с наступившим! — сказал незнакомец, дверь хлопнула и наступила тишина.

Полежав минут десять, я поднялся, натянул трико, майку, после чего пошел в ванную. Там умылся, глянул на себя в зеркало, — нормально. Пацан как пацан, в жизни не подумаешь что убил кого-то, тем более такую толпу. Сколько их было? Семь, или восемь?

А родители молча сидели на кухне.

— Привет. Что такие хмурые? — встал я в дверях.

— Да есть от чего… — задумчиво протянул отец, мама же только вздохнула.

— Я тут поел чуток, ругать не будете?

— Понравилось? — с тем же скорбным выражением лица поинтересовалась мама.

— Ну конечно, такой вкусноты давно не ел, всё просто отлично. Вы-то чего такие грустные? Случилось что-то?

Родители переглянулись.

— Точно не знаю, но говорят во дворе у нас ночью несколько человек убили… — задумчиво глядя в окно, ответил отец, а я, словно случайно проследив за его взглядом, увидел кучу милицейских машин, и целую толпу милицейского же народа.

— Нифига себе! Кого убили?

— Цыган, вроде, каких-то, и нашего паренька… Но это не точно, сам понимаешь, слухи…

Значит всё-таки не успел я, обидно. Надо было раньше вспомнить, может и предотвратил бы гибель пацана. Цыган мне не жаль, в наших краях цыганская группировка держит в страхе целые районы; никто не работает, мужики воруют, бабы людей дурят, и все поголовно, включая детей, наркотой торгуют.

Дальше разговор не задался, родители сидели нахмурившись, и положив хорошую порцию салата, я отправился к себе в комнату. Хотел ещё про телевизор сказать, но не стал их совсем расстраивать. Нет, так-то я понимаю, не каждый день людей пачками кладут, тем более прямо во дворе. Как минимум повод задуматься, а для советского человека ещё и чужое горе, которому надо обязательно посочувствовать.

С удовольствием доев оливье, я оделся, и ничего не сказав родителям, вышел во двор.

Милицейских машин поубавилось, самих ментов тоже, увеличилось только количество зевак. Знакомые и незнакомые, люди стояли у подъездов, под козырьками занесённых снегом детских песочниц, и просто посреди двора. Все чего-то ждали.

— Здорово. — подошёл я к знакомому парнишке из третьего подъезда. Имени его я не знал, он был года на три младше, и в дворовую братву не входил, занимаясь музыкой и рисованием. Эдакий домашний мальчик.

— Привет. — настороженно ответил он.

— Что тут случилось-то?

— Цыган убили, сразу десяток. Вроде как те с кем-то из местных зацепились.

— А с кем?

— Не знаю, про это ничего не говорят.

— А кто убил, известно? Свидетели есть?

На этот вопрос «домашний мальчик» ответить тоже не смог, и просто пожал плечами.

Вообще, искать правдивую информацию в толпе зевак последнее дело. Но мне сам факт, для легенды, вдруг менты рыть начнут, будут тут всех подряд опрашивать, и мой интерес, в отличии от его отсутствия, в этом случае будет вполне уместен.

Ну а так, хорошо вышло. Следов нет, пушка левая, мотива нет, свидетелей нет. Выстрелов никто не слышал, парни мордами в снег лежали, меня не видели. Из окон домов вообще обзора не было, с неба так повалило, что пока я туда шел, сам едва не потерялся. Девки вряд-ли вообще что-то вспомнят, напугались, да и когда в салон заглядывал, на меня они не смотрели. Ну а если и видели, вдруг, так только человека в маске. Ни примет, ни описания. Идеальное преступление.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 1. 3.01.1991

Цыганское счастье (фрагмент)

'Цыганский народ на сегодня, пожалуй, единственный из многих, над чьей головой не висит, как дамоклов меч, национальный вопрос. Не оттого ли, что чуждые оседлости, политике, да и самому социуму, оказались они нынче свободнее всех: чуть что не так — подхватились и айда счастья искать. Так уж повелось: и власти, и мы сами всегда смотрели на них сквозь пальцы, вроде есть они, а в то же время их нет — не озоруют, и ладно. А между тем цыгане давно присутствуют в нашей жизни. Правда, романтики в ней значительно поубавилось, а проблем и невзгод — не меньше, чем у других.